Омегаверс Личина на всю жизнь

Да, ты прав... это просто слабость. Прости.

Риан выпрямился и начал утираться.

– Что это за стихи? Я никогда их раньше не слышал...

– Это наш универсальный пароль... был в последние два года.

– А последние строчки? Там должны быть ещё две.

– Каждый домысливал их сам сообразно ситуации.

– А кто написал эти стихи? Твой отец?

– Нет.
– Риан тихо улыбнулся.
– Гиллиан.

– Так он у тебя ещё и стихи пишет?

– Иногда. Сам говорит, что поэт из него не самый лучший, но стихи любит с детства... Ты бы слышал те стихи, что он написал, когда искал меня целый год.

– Искал?
– невольно хихикнул альфа.

– Да... было дело. Это длинная история... а рассказывать её времени нет. Ты прав, надо торопиться.

Риан провёл Аарона в свою комнату и начал спешно собирать рюкзак. Альфа оглядел пустые ящики из-под оружия, импровизированный очаг с решёткой, спальник в углу...

– Риан...
– Аарон, помня, что дом под наблюдением, встал так, чтобы его не было видно из окна. Темно, конечно, но отсветы скудного пламени очага могли его выдать.

– Что?

– Ты... больше на меня не сердишься?

– Эй, ты украл мой вопрос!
– фыркнул омега, укладывая в рюкзак пузырьки с таблетками и фляжку.

– А почему я должен злиться?

– Из-за... Френсиса. Ведь это я убил его, - тихо объяснил Риан, принимаясь скатывать спальный мешок.

– Ненарочно. Твой отец об этом тоже упоминал. И я видел, как тебя это испугало. Да, сначала я злился, но потом это прошло.

– Так ты простил меня?

– Давно простил.

– А я не могу забыть тот день до сих пор. Мне уже приходилось убивать и раньше. Первую жизнь я отнял, когда мне было восемь лет... но Френсис стал одним из тех немногих, кого я часто вспоминаю. Вы ведь хотели жениться...

– Да, я хотел жениться на нём. Ты был прав, я не любил его так, как хотел, но был уверен, что смогу полюбить со временем. А когда мы всё решили, случилась та битва... и Френсис погиб.

– А тот рыжий?

– Он просто друг нашей семьи. И он мне как брат. Я нанял его в пивнухе, когда заливал своё горе по Френсису. Ох, и напились мы с ним тогда! А потом появился Мак... и я понял, что нашёл своего Истинного... Так это назвал твой отец.

– Импринтинг, - понимающе кивнул Риан.
– Истинное Предназначение.

– Да. Тем летом мы зачали нашего первенца, потом пришлось повоевать, пока мы смогли спокойно пойти в ЗАГС... а потом, когда Льюис рождался, я помогал ему. Потом в мои руки родился Вернер... а скоро я смогу встретить Линка... и всё это благодаря тебе. Если бы ты не убедил Гейла нас с Маком отпустить, то мои дети бы не появились на свет. Разве могу я тебя ненавидеть за то, что ты подарил мне возможность быть счастливым?

– Гейл...
– Риан шмыгнул носом.
– А... как он... умер?

– Тихо. Я тогда пришёл в его камеру, он взглянул на меня, назвал по имени и умер. Нам как-то удалось поговорить... Всё-таки хороший он был парень. Именно после его смерти и я попросил у Мака третьего сына. Мы решили было с ним не спешить, но после того, что было с Гейлом... я больше не мог тянуть.

– Потому и я решился на ребёнка.
– Риан закончил скатывать спальный мешок и сел на ящик, прижимая его к груди и глядя в огонь.
– Когда я встретил Гиллиана, то был тот ещё раздолбай... Отец постоянно ругал меня за неоправданный риск, потом Гиллиан стал выговаривать то же самое, пусть и другими словами... Я жил сегодняшним днём в том, что касалось лично меня - о себе думать было особенно некогда. А потом Гиллиан всё чаще стал говорить о детях. Я видел, как он хочет малыша, но всё откладывал - мы ещё достаточно молоды, успеем... Год назад отец обручил нас, но я и тогда с детьми не спешил - работы было невпроворот. А потом отца схватили. Я пробрался к нему, звал с собой, но отец отказался. И я узнал, что он тяжело болен. Что жить ему осталось немного. Он не хотел умирать у меня на глазах. Он передал мне свой пост, отдал последние напутствия... просил не приходить на казнь, но я не мог не придти. Потом всё было как в тумане... Вернулся к Полли не сразу, а там меня уже ждал Гиллиан, я рассказал ему всё...
– На лице омеги отразилось отчаяние.
– Я всё никак не мог поверить, что отца скоро не станет. Он всегда казался мне чем-то вечным, неизменным...
– Риан судорожно вздохнул.
– Сколько себя помню, он всегда был со мной - так или иначе. До сих пор помню, как он впервые вывел меня гулять под солнце... Этим самым солнцем пахнет мой Гиллиан. До этого я сидел взаперти в нашем первом доме. Смутно, но помню, как отец держал меня за руку... как он улыбался при этом... Потом он учил меня всему, что знал сам. А потом я начал учиться у наших друзей и соратников всему, что может пригодиться. Мне было интересно буквально всё! Я так хотел стать таким же умным и всезнающим, как отец... Мне и в голову не могло придти, что его вдруг не станет. Кто угодно, только не мой отец!.. хотя я знал, что все мы смертны. До самого последнего момента мне казалось, что всё вдруг изменится, отец останется жив, я спасу его и всё будет, как раньше - он будет меня ругать за неоправданный риск, Гиллиан будет ему поддакивать, только другими словами...
– Риан встал и продолжил сборы.
– А потом ты отдал приказ стрелять. Перед этим я понял, что отец увидел меня на крыше пекарни. Между нами была огромная толпа, но я чувствовал, что он смотрит на меня. Потом залп... второй... третий... И когда хлынул дождь, я понял, что отца больше нет. Он уже не будет меня ругать, утешать, когда мне плохо, улыбаться и хвалить за отлично сделанную работу... Его больше не будет... И мой мир резко опустел на одного человека. Мне хотелось как-то заполнить эту пустоту, и я вспомнил, как Гиллиан хотел, чтобы у нас был ребёнок. Я и раньше видел детей наших соратников, видел, как они счастливы... Вспомнил, как меня растил и воспитывал отец... и я понял, что хочу стать отцом сам. Никогда ещё я не понимал, чего хочу, так сильно! Я понимал, что сейчас тем более не время, но мне было всё равно. Я хотел этого малыша, хотел чувствовать его под сердцем, видеть, как обрадуется Гиллиан... и чтобы нас снова стало трое, как в тот день, когда я и Гиллиан поженились. Чтобы отец с небес видел, что его завет выполняется. Что будет кому продолжить наше дело. Я вернулся и попросил у Гиллиана ребёнка. Он пытался меня отговорить, но я настаивал. Я не мог больше ждать. И мы зачали нашего малыша...
– Риан коснулся своего живота.
– а потом пришёл ты и твои штурмовики. Я тогда ещё не отошёл после течки... и я всё ещё не смог одолеть тоску по отцу, потому едва не пристрелил тебя. Хорошо, что Гиллиан был рядом. Я ведь до того дня искренне тебе симпатизировал... и чувствовал свою вину за Френсиса.

– Твой отец и об этом говорил.

– А теперь... ты мне помогаешь...
– Риан застегнул рюкзак, прицепил к нему спальник.
– Правильно я тогда сделал, что не дал Гейлу убить вас. Когда я наблюдал за вами, я мечтал встретить такого же прекрасного альфу... чтобы мы любили друг друга, как вы... и я его нашёл... А теперь он под арестом, поскольку я уговорил его на малыша.

– Жалеешь?

– Нет. Расплачиваюсь за то, что натворил. За легкомыслие, упрямство... Ведь отцу тоже нелегко было решиться на эксперимент по самооплодотворению. Мы оба могли погибнуть, и тогда никакого восстания бы не было. Но всё получилось - я родился, а скоро сам рожу маленького.
– Риан с улыбкой погладил свой живот.
– И это была ещё одна причина, по которой я решился. Каким бы мизерным не казался шанс, им стоит воспользоваться. Я же всегда так жил. Гиллиан сейчас отвлекает внимание контрразведки на себя, давая шанс нам с Салли. И мы им воспользуемся. А когда Салли родится, то я найду ему надёжный дом на время и пойду за Гиллианом. Освобожу его, и мы будем вместе.

– Ты так уверен, что родится омега?

– Мне почему-то так кажется. Ты же угадал... Почему я не могу угадать?

– А почему именно "Салли"?

Риан забросил рюкзак на спину, проверил магазины своих пистолетов, убрал их в подмышечные кобуры и застегнулся.

– Так звали родителя моего отца. Отец всегда так тепло о нём рассказывал, что я давно решил - если рожу омежку, то его будут звать Салли. Идём.