Омегаверс Личина на всю жизнь

– А ведь Полли любит тебя. Он боялся, что ты, узнав про его беременность и замужество, рассердишься...

– К-как?.. Он ни разу мне...
– оторопел Аарон.
– Даже когда звонил...

– Он знал, что вам не позволят быть вместе слишком долго. Плюс разница в возрасте... И он знал, что был для тебя всего лишь близким другом. И альфа есть альфа... Так ты не сердишься?

– Нет. Я рад за него, - слегка покривил душой Аарон. От неожиданного известия в груди снова тоскливо сжалось.
– Надеюсь, что у них с Глебом всё получится... Папа, я тут тебе подарок привёз. Маленький, но, надеюсь, тебе понравится.

– Подарок? Мне?
– Гай проснулся окончательно и включил лампу.

– Да. Вот...
– Аарон достал из-за пазухи рамку со своей фотографией в кадетском мундире.
– У тебя же ни одной нет...

Гай трясущимися руками взял фотографию в руки, и по его бледным щекам покатились слёзы.

– Сынок... это... это прекрасный подарок...

Гай долго не мог успокоиться. Он долго всхлипывал на плече сына, что-то говорил... Аарон понял, что миг разлуки - настоящей разлуки - всё ближе. Совсем скоро Гай покинет этот дом, и кто знает - увидит его Аарон ещё или нет. Ведь его родитель столько лет прожил, запертый в четырёх стенах... Как он будет жить, когда выйдет за их пределы? Времени для них двоих оставалось всё меньше.

Уезжал Аарон с тяжёлым сердцем. Он молча молил богов, чтобы успеть приехать до того, как папа уйдёт из этого дома навсегда... Будто видя это, Полли и Глеб всю дорогу до станции ни о чём его не спрашивали. Провожали они его оба. Глеб деликатно отошёл в сторонку, чтобы дать бывшим любовникам попрощаться.

– Полли...
– нервно теребя ремень сумки, начал Аарон.

– Не говори ничего, не надо.
– Омега тихо улыбнулся.
– Папа ведь тебе сказал, да?

– Да... Почему ты молчал?

– Потому что ты - Бейли. И потому, что я старше. У нас бы ничего не вышло. Да, я люблю тебя, Аарон. Я понял это тогда, когда ты уехал. Но всё к лучшему. Мы с Глебом поговорили... Мы будем одной семьёй, будем хорошо жить. Да, мы ещё плохо друг друга знаем, но это пройдёт. Притрёмся как-нибудь. А ты не грусти. Ты ещё найдёшь своего омегу и будешь счастлив.

– Полли...

– Я знаю. И я ни о чём не жалею. Мне есть что вспомнить.

– Береги своего малыша... Аарона...
– Юный альфа бережно погладил пока ещё плоский живот омеги.
– И... позаботься о моём папе. Как только узнаешь, что дед соберётся его выгнать - звони сразу. Я приеду и заберу папу с собой. Я... не переживу, если потеряю его.

– Я позвоню.

Альфа и омега обнялись на прощание, Полли ласково поцеловал Аарона в щеку, ставя последнюю точку, и они расстались. Весь обратный путь до кадетского корпуса Аарон думал, что он просто слепой дурак.

Следующие два года прошли мимо без ярких событий. Аарон приезжал домой ещё несколько раз... Семейная жизнь Полли складывалась вполне благополучно. Глеб старался быть для омеги хорошим мужем, заботился, таясь от хозяев. Сам Полли был вполне доволен и встречал Аарона с улыбкой. Когда родился Аарон - славный здоровенький омежка - юный альфа смотрел на малыша спокойно. Разглядывая крохотный кулёк из пелёнок, из которого выглядывало круглое, чуть-чуть страшненькое глазастое личико, он уже не думал о том, что это мог бы быть его ребёнок, не бередил старые раны... Первые луны он мучился, тосковал по их с Полли свиданиям, порой злился на Глеба, но в глубине души понимал, что Полли прав. У них бы ничего не вышло. И дело не только в его семье - они были всё-таки слишком разные. Он - потомок знатной семьи военных, Полли - из самого низа и попал в их дом почти случайно. Их свела потребность в особом душевном тепле, которое трудно было найти в этом мрачном доме. Тот год, что они провели вместе, остался в памяти светлым солнечным пятном. Потом Аарон перегорел и успокоился. Теперь они снова были просто хорошие друзья.

Каждый раз, как Аарона вызывали к телефону на вахту и альфа слышал в трубке голос Полли, то боялся, что омега виновато скажет, что не смог позвонить раньше и папу уже выгнали... Но пока обходилось. Полли рассказывал о Дэнвере, о новом денщике-омеге, которого к нему приставили... Дэнвер вступил в возраст созревания чуть раньше ожидаемого, удивив и обрадовав отца и деда. Значит, через год, когда семейный врач убедится, что со здоровьем у младшего Бейли полный порядок... Думать об этом не хотелось - в груди начинало болеть. Аарон всю голову сломал, пытаясь придумать, как устроить папу поближе к себе. Просить руководство принять нового работника он уже пытался и получил жёсткий отказ - штат был полностью укомплектован. Да и как он будет беречь родителя, скрывая собственную заинтересованность? Принимать гостей в общежитии было запрещено, а у Аарона были ещё и соседи, которые точно молчать не будут. Можно было, конечно, попросить уборщика Оливера приютить папу до тех пор, пока Аарон отучится здесь, а потом уехать с ним в военное, снять отдельную квартиру... Отец и дед были бы не против дать денег, чтобы Аарон не ютился в очередной общаге... Можно объяснить это запретом приводить на территорию посторонних омег... Но как потом объяснять, если кто-то из братьев, а то и сами Людовик и Рэм решать навестить его? Да и если руководство обнаружит на территории жилой части корпуса постороннего, то разразится дикий скандал. И папу он точно больше не увидит.

С каждым приездом сына Гай становился всё молчаливее и бледнее. Они уже почти не тратили время на разговоры - просто сидели, обнявшись, и молчали. Время уходило с безжалостностью дробильной заводской машины. Уходя, Аарон сглатывал сухой ком, видя, как измучился его родитель. Разлука была неизбежна. И хотя Аарон оставил ему адрес корпуса и записал график кратких увольнительных, чтобы папа мог устроиться в этом городе и навещать его, надежды, что омега действительно так и сделает, было мало. Гай смирился с утратой. Нет, он не перестал любить своих детей, но для двух старших и младшего он был чужим, и это причиняло новую боль.

– Отец, зачем ты вызвал меня перед самыми экзаменами?
– сердито поинтересовался Аарон, передавая сумку Симону.
– У меня военное на носу, а ты...

– Это важно, Аарон. И я вызвал не только тебя. Дигори и Глен тоже здесь.

Старшие тоже приехали? Зачем? Когда Полли звонил в последний раз, то никаких тревожных вестей не было...

– Тогда я пойду переоденусь...

– Нет. Это не займёт много времени. Завтра ты вернёшься в корпус.

– Тогда зачем я тащился сюда, бросив всё?

– Пустая формальность, но необходимая. Руководство предупреждено, так что по поводу экзаменов можешь не волноваться. Многие тебе выставят автоматом, ты же в числе лучших...
– И Рэм гордо хлопнул сына по плечу.