Омегаверс Против течения

– Ладно уж...
– потупился Рейган.

– Осенью ты пойдёшь учиться в школу, и там будет немало детей из похожих семей. Тебе предстоит учиться жить среди них. Если тебе там не понравится, то будешь учиться самостоятельно дома, а пока соберись. И выбрось из головы все эти глупости. Лучше подумай, как будешь завтра с папой разбирать ящики.

Рейган только вздохнул. Он понимал, что родители правы, но осознание того, что бывшие насмешники всё же получили по заслугам, грело душу. Всё же жизнь всё всегда расставляет по своим местам.

На полный разбор коробок ушло дня три, и Рейган наконец увидел то, что обещали показать родители. Коллекция потрясла его своей красотой и ощутимой древностью... особенно три терракотовые статуэтки - миниатюрные копии тех самых статуй первопредков, о которых рассказывали Тобиас и Салли. Рейган упросил отца поставить их в его комнате рядом с постелью и сам устроил вокруг них что-то вроде кумирни - окружил статуэтки венком из сорванных в садике цветов и поставил свечку, которую зажигал по вечерам, и молился на ночь. Среди собраний книг и рукописей отцовской библиотеки была и копия старого Завета с молитвами, которые юный омега знал наизусть... Её среди зашифрованных дневников оставил им Адам. По вечерам, когда Тобиас возвращался домой, вся семья собиралась в гостиной и разбирала скопившиеся завалы из черновиков, зарисовок и снимков. Рейган продолжал помогать родителям, готовясь к долгой и нелёгкой миссии.

На четвёртый день, сидя рядом с отцом, Рейган заглянул в записи отца и нахмурился.

– Пап, а это что?

– Что именно?
– поднял голову бета, поправляя очки.

– Вот это.
– Рейган подал ему заинтересовавший его листок.
– Какой-то новый перевод?

– Нет, не новый... Боги милостивые, а я уже начал думать, что потерял его!

– А что это?
– Рейган вскочил со своего стула и встал за плечом отца.

– Я тут кое-что нашёл. Оказывается, в языках наших соседей сохранились отголоски древнего знания. Мы ведь имеем общие корни, но за века Великого Холода наши языки серьёзно изменились. Тем не менее, кое-что вполне возможно восстановить, и я этим и пытаюсь заниматься.

– И что ты нашёл?
– Салли тут же отложил шитьё и подошёл к ним, приобнимая мужа.

– Оказывается в самих названиях типов скрыто послание из прошлого, которое подтверждает нашу правоту. Например, "омега". У нас это слово до сих пор стоит в списке заимствованных, чья этимология остаётся неразгаданной. А в языке наших северных соседей есть корень "оми", который означает "свет", и архаичное понятие "го", которое означает движение. Получается, что "омега" можно перевести как "несущий свет".

– Свет первого творения!
– воскликнул Рейган.

– Именно! Как и говорится в преданиях до Великого Холода. "Аль" на том же языке означает "воин", "фа" - "первый". Получается, что "альфа"...

– ..."первый воин", - закончил Салли.
– А самым первым воином-человеком стал Адам.

– Да, дорогой, правильно.

– А "бета" что означает?
– спросил Рейган.

– Ответ я нашёл в языке нашего южного соседа, в котором сохранился корень "бет", входящий в состав слов, имеющих отношение к понятиям, связанных с умом и мудростью. Фактически "бета" можно перевести как "мудрец", "разумник".

– Ну, конечно, ведь именно это и воплощал в себе Рослин, - закивал Рейган.
– Мудрость, стремление к знаниям... И в тех молитвах, что я выучил, тоже было что-то такое. Я только теперь понимаю, что я сразу не понял.

– И я ещё кое-что нашёл.
– Тобиас взглянул на мужа.
– Оказывается, родителей-омег когда-то тоже называли "оми". В самых старых летописях начала Великого Холода это слово ещё можно было встретить, но потом, после первого Собора, оно было запрещено, а потом и вовсе забыто. Только в некоторых старых детских песенках сохранился его отголосок.

Салли просиял.

– Светик мой, не плачь, не надо!

Не угас ещё огонь!

Стану я тебе отрадой,

Где от вод исходит вонь.

Заболочены равнины,

Опадает древа лист,

Ил осядет на глубины,

Но с тобой я буду чист.

Озарит твой свет надеждой

Мрак и холод средь врагов,

Будет снова всё, как прежде -

Станет светом добрых снов.

– Что это?
– удивился Рейган.

– Я пел эту песню папе Орри, когда ему было больно, а он пел её мне. Значит, "свет" символизирует омежью любовь...

– ...которая очищает души.
– Рейган поднял горящие глаза на родителя.
– Я теперь всегда буду тебя так называть.

– Как?

– Оми. Ты мой оми.
– Рейган обнял папу и прижался к нему.
– Мой светик.

– Да, папа наш оми.
– Тобиас приобнял мужа за талию.

Салли смахнул слезинку и обнял в ответ их обоих.

– А вы - мой свет.

Сидели допоздна, и Рейган, прежде чем лечь спать, снова запалил свечку перед фигурками первопредков, опустился перед ними на левое колено, сложил руки перед грудью и зашептал:

– Иво, Свет Предвечный, Адам, Сила Господня, Рослин, Мудрость Живая, помогите моему папе и моему оми продолжить свой нелёгкий труд. Пошлите им жизнь долгую, чтобы и дальше хранилась и приумножалась память предков наших. Чтобы свет истины воссиял над мраком и снова стало всё, как до Великого Холода. Я обещаю вам, что продолжу их труд, не сдамся, не отступлю. Я не опозорю имени Баалов и Спенсеров и их памяти.

Язычок пламени качнулся, и на какой-то миг Рейгану показалось, что в глазах Иво что-то блеснуло. Омежка встал, бережно взял статуэтку в руки, начал разглядывать... Может, крупинка какого-нибудь минерала? Да нет, ничего такого... Откуда же этот блеск? Остатки краски? Ставя фигурку на место, мальчик увидел трещинку под тем самым глазом, похожую на след от скатившейся слезинки, которую он раньше не заметил. Как будто Иво был тронут искренней молитвой потомка... Рейган, продолжая недоумевать, поставил статуэтку на место, разделся, задул свечку и лёг в постель.

Жизнь в Рудневе налаживалась.

Рейган быстро привык к новому дому. Он вставал очень рано и, умывшись, мчался на кухню - ставить чайник и варить кофе для отца, который практически сразу окунулся в бурную работу дипломатов. Он приходил домой довольно поздно, часто приносил требующие перевода документы домой, и Рейган помогал ему, попутно улучшая свои знания зарубежных языков. Проводив Тобиаса на службу, Салли и Рейган продолжали разбираться с вещами. Несколько раз к ним заглядывал Ларри Ланистер, у которого тут же глаза загорелись при виде библиотеки Мариусов. Этот четырнадцатилетний альфа действительно оказался неплохим, хоть в его запахе и хватало неприятных примесей. Прямо как дядя Лори... Принюхавшись к новым жильцам, он уже при первом знакомстве заявил, что они с Салли "обалденно пахнут" и предложил свою помощь в освоении в школе. Салли тут же пригласил его на обед, и всё это время Ларри требовал рассказов. Узнав, что Рейган несколько раз бывал в экспедициях вместе с отцом, паренёк пришёл в поистине щенячий восторг и начал спрашивать, что нужно, чтобы поступить учиться на кафедру истории. Ларри хотел было познакомить Рейгана со своими друзьями, но Салли сказал, что это вполне подождёт до школы. К директору они уже ходили, Рейгана приняли - вступительные экзамены и собеседование он прошёл играючи. Обследовав пришкольную территорию, Рейган остался доволен - укромных уголков хватает.

Рейган, пользуясь тем, что наступили каникулы, часто гулял с папой по улицам и магазинам, познакомился с Суоном Искандером, которого Салли знал со времён своего дебюта. Жилось этому омеге нелегко, да ещё с пятью детьми. Его муж, альфа Саймон, пах не слишком, был мрачным и постоянно курил, но при ближайшем рассмотрении оказался ничего так. По тому, как он поглядывал на мужа, Рейган понял, почему Суон всё-таки вышел за него замуж - Саймон был хоть и грубоват, но искренен, только не самая богатая жизнь, тяжёлая работа и обуза в виде пяти детей подпортили мужика, который все свои неудачи вымещал на муже. И всё же всё было не так безнадёжно. Салли выбрал момент и поговорил с альфой, после чего за вечерним чаем сказал Тобиасу, что Саймон пообещал сдерживаться. В следующий визит в квартирку Искандеров Рейган заметил, что Суон заметно приободрился. Значит, что-то начало меняться.