Омегаверс Взгляд сквозь туман. Ч.2

– Попробуй, - кивнул Риан.
– Чем быстрее мы поймём, что с ним происходит, тем скорее сможем помочь.

– И... по поводу Конрада Салливана. Вы заметили, что он начал слабеть? От него уже почти не пахнет.

– Давно заметил, - тихо ответил Риан и сгорбился.
– Я уже два года это замечаю. Думаю, что ему уже недолго осталось.

– Пока рано готовиться, но процесс пошёл, - кивнул Оливье.
– Год, может, два он ещё проживёт, но потом...

– Ты... можешь ему помочь?
– В бесцветных глазах Риана сверкнула боль.

– Да, кое в чём могу, и травы в этом окажут посильное содействие, но всё же вам стоит подумать о замене или хотя бы о помощнике для него.

– Подумаю.

– Как же я по тебе соскучился!
– Дон, тихонько урча, водил носом по шее Салли, который, разомлев после роскошного оргазма, лежал на спине с закрытыми глазами.

– Да ладно, - вяло отмахнулся омега.
– Разве тебе не с кем было отдохнуть?

– Ну, сравнил!
– возмутился бета, приподнявшись на локтях.
– Это так, временная замена и дружеская поддержка, а ты - это совсем другое! На тебе я жениться хочу, детишек понянчить...
– Дон приник щекой к окрепшему прессу любовника.

Салли вспомнил свой недавний сон... и поджал губы.

– Ты так твёрдо намерен не делить меня ни с кем, если...

– А есть другие варианты?

– Ты не думал о тройственном союзе, как в древние времена?

– А потом омегу себе заведёшь для полного комплекта?
– насупился Дон.

– А чем плохо? Мой дед мечтал о большой и дружной семье, чтобы чистая кровь нашего рода разошлась как можно шире... Разве это не отличный шанс исполнить его мечту и подать пример другим?

– И ты согласен на это?

– Я ещё по пути сюда тебе предлагал такой вариант. Я уверен, что Денз согласится...

– Сильно сомневаюсь, - буркнул Дон, садясь.
– Он, помнится, тоже не хотел походов налево после законной свадьбы.

– Так ведь он уже знает гораздо больше, чем раньше...

– Нет, Салли, - посуровел Дон.
– Можешь считать меня зашоренным, но если так получится, что ты станешь именно моим, то я никому больше не позволю к тебе прикасаться. Может, я слишком заморочен Системой, а, может, слишком часто видел, как на тебя облизывались все подряд, но я не хочу, чтобы моего мужа мацали чужаки.

– Но ведь сейчас...
– Салли тоже сел.

– Ты ещё ничего не решил и волен делать, что твоей душе вздумается. Я это понимаю, почему и позволяю себе пошалить. Но когда я сделаю последний шаг к брачному ложу, то всё это тут же прекратится. Семья - это слишком серьёзно, и я намерен посвятить ей всего себя, когда придёт время.

Салли нахмурился. Он почувствовал то же самое, что и в ту ночь, когда его шкодливый любовник пристрелил вора и убийцу Грызуна... Да, он не перестал тогда хуже относиться к Дону, но тот случай и только что сказанные слова родили в его душе слабое сомнение. И тогда и сейчас перед ним был как будто совсем другой человек, которого он совсем не знает... и испытывать это было не слишком приятно. Особенно, если вспомнить, сколько всего Дон успел для него сделать.

– Ты перенял от какого-то предка-альфы гипертрофированный инстинкт собственника?

– Возможно. Я уже говорил тебе, что ты всегда мне нравился. Я готов был предложить тебе серьёзные отношения ещё тогда, в школе. И я уверен, что из нас бы получилась отличная семья... но я не хочу, чтобы после венчания - неважно, по какому обряду и где - ты развлекался с кем-то ещё. Пусть и с самыми благородными стремлениями. Мой отец вполне мог погуливать на стороне, но никогда этого не делал - он выбрал себе мужа и исполнял свой супружеский долг, храня ему верность. Отец всегда говорил мне, что боги видят нас насквозь, и, чтобы не попасть после смерти в ненасытную утробу Деймоса, надо быть верным своему слову. И я поклялся себе. И ты должен это понимать, чтобы принять решение.

Салли отвернулся.

– А как на счёт моего мнения? А вдруг я встречу своего Истинного? Что ты сделаешь? Убьёшь его?

– Слишком абстрактная ситуация.
– В голосе Дона промелькнула странная интонация, и Салли насторожился. Запах беты слегка изменился... Надо будет всё же поговорить с Рианом и попросить пару советов, как лучше анализировать свои обонятельные ощущения... В воздухе повисло ощутимое напряжение. Уж не боится ли Дон такого поворота событий? Ведь даже Тобиас Мариус пережил немало неприятных дней после смерти Адама Баала...

– Разбираться будем, если это случится. А пока я сказал.

– Ты понимаешь, что это уменьшает твои шансы?

– Понимаю. Но я буду с тобой честен. Салли, я обещаю, что буду для тебя образцовым мужем. Я не буду зажимать твои права и мнение ни в чём... кроме этого.

Салли скрипнул зубами. Он понимал друга, но такая категоричность рождала протест.

– А, может, всё же подумаешь? Ведь нам так хорошо втроём... и когда Дензел вернётся...

– С ним я пока согласен тебя делить - он мой самый лучший и ближайший друг, ему я доверяю, как самому себе, вот только дружба дружбой, а табачок...

– И всё же подумай на счёт тройственного союза. Ведь можно не разбрасывать содержимое кисета по разным самокруткам, а набить одну трубочку и курить по очереди... Мой прадед Салли готов был пойти на это, став новым воплощением Иво после стольких лет забвения старых традиций. И я готов пойти на это. И кого попало я в свою семью не приведу. Ты же знаешь - я не могу спать с кем попало, и, тем более, я не собираюсь обзаводиться очередным супругом в обход мнения прежнего. Подумай.

– Ладно, подумаю, - вздохнул бета, заметив, что его любовник всерьёз расстроен состоявшимся разговором.
– Салли, я такой, какой есть. Знаю, у меня куча недостатков, я авантюрист по натуре, но если ты согласишься выйти за меня, то многое изменится. Это условие - единственное, которое я тебе выставлю.

– А как быть с моей природой Двуликого? Даже после завершения вторичного созревания потребность останется. Взаимодействие через феромоны - это очень важная составляющая...

– Всё, пошёл грузить, - проворчал Дон.
– Ты этого в Дормуте наслушался?

– Не только. Сам многое понял. Да, наша раса устроена по-дурацки, а Великий Холод переломал всё, что смог, и переломить все эти предубеждения будет непросто, но с чего-то надо начинать. И я хочу начать. И я хочу исполнить мечту своего деда. Он был лишён возможности воплотить её в жизнь, всю жизнь прожил один, отдал всего себя спасению нашего народа, и его мечта заслуживает того, чтобы исполниться.

– И как ты себе это представляешь?
– Дон развернулся к нему всем корпусом.

– Думаю, что всё же выношу и рожу первенца сам. Скорее всего, это будет или твой ребёнок или ребёнок Дензела. Потом я рожу второго от другого из вас, а потом найду себе мужа-омегу, который родит нашей семье ещё двух или трёх детей. Чтобы не прервался род. Чтобы чистой крови было как можно больше. Это наследие Спенсеров и Баалов. Оно не должно пропасть.

– Да, знаю...

Дон с опаской смотрел на Салли, не зная, что и думать. Да, приход на центральную базу повстанцев сильно повлиял на его омегу, Салли активно дозревает, набирается знаний... Но тогда, когда их путь только начинался, бета и предположить не мог, что всё обернётся именно так. Салли всегда говорил, что хочет одного мужа на всю жизнь, и Дон рассчитывал когда-нибудь стать этим самым единственным. Потом были "Дикие псы" и Дензел, и Дон понял, что его шансы начали уменьшаться. Это только прибавило желания заполучить Салли в единоличное владение. В какие-то моменты, становясь свидетелем "домогательств" к Салли со стороны других омег, Дон даже начинал злиться, видя в этих славных ребятах конкурентов. Потому и уделял им столько внимания. Ещё бы! Салли, может, и омега, но вполне способен за себя постоять или, как минимум, спастись бегством и найти себе надёжное убежище, в котором можно пересидеть очередной этап "охоты". В случае, если он всё же выберет себе в постоянные спутники омегу, то сделает всё, чтобы защитить и его тоже, как пытался защищать других омежек в школе. Вторичное созревание дало ему шикарный шанс обзавестись потомством, не напрягаясь лишний раз и не теряя времени, которое можно потратить с пользой на борьбу с прогнившей Системой... Но если сначала Дон просто подшучивал над возлюбленным, поощряя его походы к Соломону, то теперь, когда Салли начал думать о перспективах нетрадиционной с современной точки зрения семьи всерьёз, то это насторожило, рождая внутри самый настоящий протест.