Омегаверс Взгляд сквозь туман. Ч.2

– Но ведь ваш муж...
– осторожно начал Кристиан.

– Меня не тронули, - глухо поправил альфа.
– Зато очень даже тронули Корина, который погиб десять лет назад. И я видел, как его насиловали пятнадцать охранников во главе с начальником лагеря. Корин был молодым парнем, ему было всего двадцать два года, он был на грани самоубийства, и мы всей стаей спасали его от этого. Убеждали, что произошедшее никак не отразилось на нём, что это ничего не значит, что он сильный и сможет справиться с этим, доказав свою силу. Что, вернувшись к нормальной жизни и пропустив этот эпизод, он останется тем, кого все знали. Корин смог справиться с потрясением, дожил до освобождения и многое успел сделать, но боль от унижения, которому его подвергли, всё-таки никуда не делась. Даже спустя много лет он видел тот день в кошмарах. Нас с малых лет растят с убеждением, что мы Высшие. Дети Адама, которые созданы для того, чтобы править остальными. Что альфе не подобает стоять униженным. И это проходит через всю нашу жизнь, застревая в подкорке. И этим пользуются палачи внутренней разведки. Так же они пользуются слабостями и остальных. Они ломают бет, находя их слабости, ломают омег, пользуясь их уязвимостью по части восприятия и привязанности к детям. Те, кто знают содержание диссертации нашего вождя и Учителя, пользуются основой, на которой выстроена нынешняя Система, в которой были взращены мы все. Прежнее общество воспитывало своих детей иначе, укрощая животную сущность, учитывая все слабые и сильные стороны нашего народа, используя знания, которые начали уничтожать с наступлением Великого Холода. Вы все читали предания наших предков и знаете, что то, что нам с рождения вбивают в головы наставники и клерики, не является истиной в последней инстанции. Каждый может подвергнуться самому страшному унижению, и каждый может показать свою силу, пересилив эту боль. Что альфа, что бета, что омега. И наш враг пользуется тем, что несчастные начинают винить себя, бояться, что об этом узнают другие. Любое знание, даже ложное, имеет силу тогда, когда оно передаётся. И изменники старой веры запустили ложную посылку, начав травить наш народ изнутри. Они использовали это, чтобы держать нас в кулаке. Ложь, запущенная изменниками ради собственного выживания и амбиций, настроила нас на нужную им волну. Они обучили своих преемников, воспитав их в этом самом ключе, а те эту ложь пронесли через века. Теперь всё это используют новые хозяева жизни, и они используют эту ложь, опускаясь на дно извращений и показывая самим себе, что для них является удовольствием то, что для других табу и позорное клеймо на всю жизнь. Они искренне считают себя исключительными, поскольку стоят на самом верху социальной пирамиды. Они презирают нас - тех, кто стоит внизу и вынужден каждый день бороться за своё место под солнцем. Они считают, что деньги и власть дают им неуязвимость, и именно в этом их раз за разом переубеждал Гейл Робинсон. Гейл показал свою силу, не расколовшись под пытками, и его начали травить, вырвав в наркотическом бреду нужные им сведения. И всё же Гейл не дал им удовольствия выставить себя перед общественностью сломленным - он умер в камере. Как и его соратники. Кто-то точно так же умер под пытками, кто-то получил пулю, как наш вождь и Учитель, кто-то умер уже в лагере. Они боролись до конца. Наш вождь тоже не сдался, и наш друг Полли запечатлел это, сняв его Манифест на камеру. Все вы видели эту запись. Мы можем показать свою силу, идя дальше. Сквозь грязь и холод.

Сквозь грязь и холод ты иди,

Оставь сомненья позади...

Салли вспомнил стихи, написанные отцом. Значит, он уже тогда понимал то, что только что сказал.

– Папа...

– Салли, ты, как и все, кто сейчас находится здесь, должны закончить то, что начали Мариусы. Нам ещё много чего предстоит сделать, и мы должны использовать знания, сохранённые Спенсерами и Баалами, чтобы спасти остальных. Дать им шанс на лучшую жизнь. Нашими слабостями и дальше будут пользоваться. Ложь всё ещё живёт среди людей. Она будет жить ещё долго, и кто-то должен это остановить, пока не поздно. Брать на себя ответственность и даже вымазываться в грязи. Расплата рано или поздно настигнет всех, за всё в этом мире надо платить, и мы должны будем ответить за всё то, что сделали, но эта плата не должна быть отдана просто так. Иначе всё, что мы делаем, будет бесполезным.

В столовой повисла тягостная тишина. Тут из-за стола поднялся Алекс и чеканным шагом вышел. Салли было вскочил, но Риан успел поймать старшего сына за рукав.

– Не надо, пусть идёт. Я сам поговорю с ним.

– Но почему?..

– Позже узнаешь. Сейчас Алексу очень тяжело. Как Зейну. Он когда-нибудь всё же справится со своей болью и сможет вернуться к прежней жизни... хотя бы частично, но времени прошло слишком мало.

– Девять лет со дня смерти Рона...

– ...а Ронни умер всего несколько лун назад. И они были тем единственным, что было самого ценного у Алекса. Как мой отец и вы для меня. Это та цена, которую заплатил Алекс. Которую заплатили многие из наших соратников и здесь и в большом мире. И я платил - все те годы, что был вдали от тебя. Время сейчас такое, мы теряем тех, кто нам люб и дорог. Это неизбежно, но легче от этого не становится. И этим тоже пользуются наши враги. Мы не должны поддаваться. Надо держаться вместе. И мы будем. Только так мы сможем жить дальше.

Салли смотрел на своего младшего отца и в очередной раз почувствовал, какой груз этот омега несёт на своих плечах. В бесцветных глазах Риана стояли усталость и боль, но в них была и сила. Убеждённость и вера. Он намерен был идти до конца, каким бы тот не был. Сильный человек.

Другого преемника у Рейгана Мариуса быть не могло.

Работа продолжилась.

О чём Риан говорил с Алексом после ужина, так и осталось для Салли тайной, но бывший уборщик взял себя в руки. Он вернулся к товарищам и активно помогал в садах и с детьми.

Зейн больше не бузил. Из лазарета его по-прежнему не выпускали, но Оливье и Далтон уверяли, что бедняге стало полегче. Он молча выполнял все предписания врачей, читал последние новости и готовился отправиться в большой мир. Появилась надежда, что омега когда-нибудь сможет залечить какие-то раны со временем, но двадцать три года в лагере останутся с ним навсегда.

Рикки продолжал просматривать видео, ища нужные лица, но пока ничего не нашёл. Он даже перестал появляться в столовой, чтобы не пугать друзей своей бледной физиономией. Оливье встревоженно заглядывал к нему по несколько раз за день, приносил успокоительное, и пока всё было нормально, хотя соседи Рикки по комнате говорили, что омега начал плохо спать. И Салли решился выполнить своё обещание, чтобы поддержать друга.

– Рикки, ты как тут?

Омега резко обернулся, торопливо ставя воспроизведение на паузу. На экране видеодвойки замерла соокупляющаяся троица - двое альф активно и крайне цинично трахали совсем юного омежку с густыми рыжими волосами в декорациях автомастерской.

– Ничего... А что?

– Нашёл что-нибудь?

– Пока нет. Ни Авеля ни Аполло пока не нашёл, зато наколол парочку нынешних знаменитостей. Твой оми попросил меня отметить эти фильмы... Будем с ними договариваться, когда придёт время.

Салли бросил взгляд на бумажные листы, лежащие на маленьком столе - Рикки уже что-то записывал.

– Ты всё ещё хочешь провести со мной ночь?

Рикки едва не выронил пульт.

– Ты...

– Тебе надо отвлечься - я же вижу, как на тебя действует вся эта грязь. И все остальные тоже. Отвлекись на пару часов, а? Заодно я выполню своё обещание.

– С-сейчас?
– покраснел Рикки.

– Можно и сейчас. Где и как бы ты хотел?

Рикки смущённо покосился на экран.

– Не знаю... Я, когда впервые увидел фильм с Аполло, то захотел попробовать испытать какое-нибудь маленькое, но настоящее романтическое приключение... но как это сделать?

– Сейчас в садах достаточно тепло.
– Салли сел рядом на край стола, и Рикки поёжился, краснея ещё сильнее.
– Я захвачу чего-нибудь перекусить, одеяло поплотнее... Устроим настоящее свидание. Как тебе такая идея? Или завтра улучим момент и сбежим куда-нибудь подальше?

Рикки замялся.

– Ну... я знаю пару укромных местечек... Давай я досмотрю это, а потом ты придёшь за мной?

– Много ещё?

– Час или полтора.

– Тогда я начну готовиться.

– А твоя работа?

– Ребята справятся. Мы как раз собрали три системника, сейчас Ленни и Крис устанавливают программное обеспечение. Они вполне смогут сделать это и без меня. Заодно отделаемся от паломников, зачастивших к нам.

– А игры?

– Я уже перегоняю их на отдельный жёсткий диск, потом установим этот комп где-нибудь, чтобы желающие не мешали остальным. Приставку отдадим в школу, чтобы дети играли, а потом начнём учить их работать на компьютере. Заодно Соломон сможет попробовать - Оливье и Далтон говорят, что ему стало гораздо лучше, и со временем он даже сможет покинуть отдел пережидания, как только тестирование нового комплекса препаратов завершится успешно.

– Ты навещал его?

– Забегал сегодня утром. К сожалению, я не могу слишком часто его сейчас навещать, но как только переоборудование нашего отдела завершится, то смогу уделять ему больше времени.

– Используешь с ним тот свой опыт с Джейми?

– Да. Мои догадки вполне соотносятся с теориями моего деда Рейгана, а комплексное лечение всегда приносит больше пользы, чем просто лечение.

Рикки тихо улыбнулся. Он смотрел на друга с изрядной долей восхищения.

– До сих пор с трудом верится, что ты не зазнался, узнав о своём происхождении...

– А почему я должен был зазнаться?
– искренне удивился Салли.

– Так ты же урождённый дворянин по омежьей линии, потомок легендарного древнего рода, прямой наследник такого великого человека, как Рейган Мариус, а тот - наследник Спенсеров и Баалов...

– Не моя это заслуга, и я не хочу уподобляться тем скотам, что сейчас стоят у власти, - мотнул головой Салли.
– Я не чувствую себя каким-то особенным в этом плане, ведь меня воспитывали самые обычные люди. Папа Майкар очень умный человек и всегда говорил мне, что по-настоящему человек может гордиться только тем, что сделал сам. Предками надо гордиться, это правильно, но нельзя приписывать себе их заслуги. Да и я столько раз был в таких ситуациях, которые лишний раз показывают, что от происхождения нет никакого толка, когда доходит до настоящего дела.