Омеги

Почему вымерли рыцари в Реале, всё просто вместо одного рыцаря, за те же деньги можно нанять десяток копейщиков и пять арбалетчиков, и они запинают рыцаря, при любом раскладе.

Здесь всё не так, людские копья безвредно разобьются о Кокон, а меч с Нападением будет сносить головы как мальчик с прутиком рубит одуванчики.

Именно поэтому эти миры живут в вечном сословном, а зачастую и кастовом обществе, если ты родился с магией то, кем бы ни были твои родители - твой путь в маги, если ты родился воином – то в воины.

А если родился простолюдином в семье самых крутых Аристократов, тебе совсем бяда!

Секретарша серой мышкой скользнула на скамейку сзади меня, достала блокнот с карандашом и приготовилась писать.

Обвёл взглядом помещение, мебель вернулось на своё место, всё стало, как и должно быть всегда, но не совсем. Мой взгляд зацепился за небольшую неправильность, нет, наверное, большую, вопиющую, неправильность!

Возле двери на коленях стояла только одна Омега, разумеется Пеструшка. Актаре стояла, сжав кулаки и сцепив зубы, желваки ходили под кожей, и я почти слышал скрежет зубовный. Слегка выгнувшись в перёд, она напоминала волка перед броском, боксёра перед боем, но только не жалкую рабыню, молящую о пощаде. Бог ты мой, вот чувствовал, что пожалею, что пацаны её не укротили…

Надо было больше доверять мозгу, а не сердцу.

Нам в школе «Рабоведение» читал эльф, возрастной дядька под полтинник примерно моего возраста. Мы с ним быстро нашли общий язык, не смотря на то что я был смутьяном и готовился идти в служивые рабы, как ни странно он единственный из эльфов-преподавателей не уговаривал меня стать Фамильяром и спрятаться под крылышко родовитых семей.

С ним было прикольно поговорить об архетипах Юнга и эксплуатируемых классах Маркса. Он очень интересовался римской империей, а её история одна из моих слабостей.

На этой почве, мы не то чтобы сдружились, Эльфы обладают врождённым чувством дистанции, скорее иногда задерживались после уроков и обсуждали историю.

Так вот этот преподаватель потратил много времени, на объяснение что умеренная жестокость с рабами, полезна для самих же рабов, она скрепляет Фамилию как ячейку общества, пусть даже и страхом. Лишняя доброта, ослабляет семью и может привести к гибели. Рабы вне семьи теряют даже тот статус что у них есть и их участь незавидная, только тяжёлые работы и ранняя смерть.

Вот и сейчас непокорность волчицы действовала против меня, ослабляя ещё не созданную Фамилию, унижая меня в глазах окружающих. Слабость и унижение не просительны. Это дефект семьи, которым постараются все воспользоваться, чтобы устроить пир стервятников на обломках.

Делать нечего, я кивнул Пеструшке, и она ударом кулака по ноге свалила девку на колени, и повисла у неё на плечах не давая встать.

— Аауксель зачем сюда притащили этих Омег, у нас достаточно показаний, пострадавших для предъявления Вам обвинений, пусть они выйдут. Первым заговорил директор.

Его холёное истинно арийское лицо выражало отвращение к присутствию в кабинете столь презренных существ как Омеги, впрочем, и на меня хватило толики презрения.

— Я воспользуюсь своим правом присутствия не менее двух свидетелей, лишённых Свободы Воли, как свидетелей защиты, так и как свидетелей происходящего здесь, в случае обжалования решения дисциплинарного суда в суде высшей инстанции. Кроме того, я не умею читать, и писать, мне нужны два представителя для подписания документов. — я заранее приготовил тираду и выдал её на одном дыхании.

Чем наши миры схожи, тем, что чем больше свидетелей, тем лучше, чем расходятся, так это к отношению к процессу.

В мирах Альянса, светский суд выступает как третейский посредник, для заключения сделки, если стороны не договариваются всегда можно обратиться на Суд Богов, но цена там высока. Очень. Проигравший обращается в рабство или отправляется на жертвоприношение, и даже выигравший суд, тоже не в безопасности. Если Боги посчитают что их побеспокоили зря, могут присудить рабство обоим сторонам. Вот такая судебная пошлина в наших мирах, она берётся людской жизнью, поэтому все договариваются полюбовно.

Волко-Ариец посмотрел на своих коллег и после их согласного кивка продолжил.

— Хорошо, имеете право. Предлагаем обсудить досудебную сделку и решить противоречия. Вы согласны?

— Согласны! — почти одновременно произнесли мы оба.

Наше обоюдное согласие никого ни к чему не обязывает. Что ж не согласиться.

— Укарану из Клана Алмазной Вершины, озвучите ваши противоречия.

— Человек напал на меня и моих друзей при исполнении служебных обязанностей, находясь на территории училища, использовав для нападения ничтожных Омег, будучи полностью осведомлённым, о моём статусе и моих правах. — Альфа посмотрел на меня с нескрываемым превосходством.

— Я обвиняю Аауксель в нарушении, кастовых и сословных привилегий. Человек-раб из Касты Служащих, применяя двух рабынь из Касты Отверженных, напал на меня благородного волка Касты Истинных, нанеся тем самым несмываемое оскорбление моей Касте.

— Я требую передать мне Омегу, Хранилище со всем содержимым, и все артефакты, и амулеты, которые имеет Аауксель.

— На таких условиях я согласен простить обиду, нанесённую мне человеком! — с апломбом закончил Альфа.

Ну пацан ты даёшь губа не дура. Ну, ну.

— Вы обвиняете человека в нападении на должностное лицо при исполнении обязанностей? — внезапно вмешался Волко-Итальянец с костями на шее.

Ну что тебе жрец тут надо, уж, не родня ли?

— Протестую, Вы подталкиваете к выдвижению новых обвинений, Альфа высказался. Выдвижение дополнительных обвинений не допустимо! — я не стерпел откровенного подыгрывания.

— Согласен, пострадавший этого не говорил. — поддержал меня Волко-Ариец.

— Хорошо, Вы человек согласны удовлетворить притязания благородного Укарану из Клана Алмазной Вершины, дабы избежать Суда Богов. — для проформы поинтересовался директор.

Холодное лицо истинного арийца не выражало никаких чувств, только в глубине его глаз плескалось удивление, когда он смотрел на Укарану, он удивлялся насколько пацан туп и жаден.

Я посмотрел на остальных, они с интересом смотрели на меня, Секретарша приготовилась писать в блокнот мой ответ, и замерла как мышка, Актаре, злобно пялилась в пацана, проклиная себя, за то, что не всадила ему стилет в зад, когда была возможность. Пеструшка смотрела на меня с затаённой надеждой, которая в любой момент может смениться обречённостью. Интересно на что она надеется?