Омский горячий твой

Малиновский не только ее размазал. Он меня всю размазал.

Диван вообще сжечь!

Хорошо, что Глеб еще на денек не задержался и не отымел меня на всех поверхностях в квартире. Тут их не так много осталось.

Господи, а если я забеременела?

Омский горячий парень настолько наглый и самоуверенный тип, что и сперматозоиды у него должно быть такие же охуевшие. Я представила суровых бородатых головастиков, атакующих мою нежную беззащитную яйцеклетку. Клянусь, у них были еще мечи и щиты в руках.

Нет у сперматозоидов рук.

Мне хотелось самой себе надавать пощечин в наказание!

Похоже, что я уже и так себя наказала за свою сраную доверчивость и глупые надежды. Глеб меня не обманывал. Это я сама себе напридумывала, что могу быть счастлива с этим мудаком!

Я разревеась пуще прежнего, понимая, что больше никакой надежды нет, что все кончено.

Развод и девичья фамилия!

94. Глеб

Я лежал в своей детской комнате, разглядывая потолок...

Прошло уже две недели, как мы с Аленой поругались. Я как лег, так и не вставал. Да и зачем?

Мама приносила мне поесть в комнату. Поначалу она пыталась выманить меня из кровати под разными предлогами, но потом сдалась. Она ставила поднос на тумбочку, садилась рядом, гладила меня по волосам, потом вздыхала и уходила.

Юля с Валерой улетели домой. Я не мог просить Валеру остаться еще, потому что надобности такой не было. Дату и место поединка с Романовым я до сих пор не назначил, тренироваться не хотелось, да и драться с ним уже тоже не хотелось. К тому же Юле нужно было вставать на учет по беременности.

Хоть я и эгоистичный мудак, задерживать ребят я не имел права.

Я сам должен решить свои проблемы. Сам же их создал?

Юля ездила к Алене два раза.

На следующий день после нашей ссоры, чтобы вытереть ей сопли и еще раз, чтобы попрощаться.

На мой вопрос, как там моя жена, Юля только отмахнулась и протянула мне папку с бумагами.

Соглашение, которое я заставлял подписать свою жену. Вот. Подписала!

Сальников звонил мне уже сто раз с вопросом, когда я вернусь, но я ничего не мог ему ответить. Я не хотел возвращаться. Зачем?

Мне было абсолютно похуй, как дела в фирме. Да и в целом мне на все было похуй.

Моя жизнь потеряла всякий смысл.

Я никчемный кусок самовлюбленного дерьма, который не смог сделать счастливым даже себя.

Я вздохнул и перевернулся на другой бок.

Как там моя девочка?

Мысль о том, что я снова, в который раз, сделал ей больно, выворачивала меня наизнанку.

Послезавтра мы разведемся, и она перестанет мучиться. Нужно смириться с тем, что я ее недостоин, что я не смог дать ей того, чего она заслужила.

Алена права, я просто чудовище. Я настолько хотел обладать ею, что превратил ее жизнь в ад. Это не любовь – это диагноз.

Может быть с Олегом она и была бы счастлива по-настоящему? Я же и тут влез...

Нужно собрать вещи и заказать билет в Москву. Романов обрадуется, что я сдался без боя? Еще бы!

Что там пишут в инсте Алены? Я взял телефон и открыл приложение.

Она удалила свою инсту?

Да быть того не может! С шестью миллионами подписчиков?

Я почувствовал себя еще большим дерьмом. Это ж надо так человека довести? Люди жопу рвут, чтобы раскрутиться в соцсетях, а Алена вот так одним махом все зарубила?

Чтобы я ее не позорил...

Бля-я-ядь...

Мне надо не адвокатом работать, а коллектором. Как заебать человека в доску? Я знаю! Обращайтесь!

А если она беременна?

Я судорожно начал вспоминать, когда у нее месячные. Открыл календарь и начал высчитывать...

Все равно заняться нехуем...

У всех баб, конечно, по-разному, наверное... я не уверен, но должны были быть примерно неделю назад.

Если пронесло, повезло ей. Нахуй от такого мужика рожать? А если нет? Тогда мне повезло.

Буду, как Романов, воскресным папой. Охуенно!

Хотя бы что-то... Будет ради кого жить и работать.

Если Алена меня к ребенку подпустит. Она же первоклассный юрист! Быстро мне по рукам надает! Алименты буду платить, как Сальников...

Если Алена, конечно, аборт не сделает.

Алена не такая. Она не сможет убить ребенка. А вдруг я настолько ей ненавистен, что сможет?

Да, блядь!

Я сел на кровати и устало потер лицо руками. Курить хочу! Я стал очень много курить в последнее время. Да и похуй! Взял пачку со стола и заглянул внутрь. Последняя осталась.

Подтянув штаны на заметно похудевшей жопе, я пошел на крыльцо.

Сел, на ступеньках, чиркнул зажигалкой и затянулся. Перед глазами все поплыло, потому что я сегодня еще ничего не жрал.

– Привет, Глеб! – хлопнул меня по ссутуленому плечу отец. – Как дела?

– Плохо, пап, – неохотно буркнул я.

Отец сел рядом и некоторое время молчал.

– Алена уволилась, – больно резанув по сердцу, поставил меня в известность отец. – Ходила сама не своя... Я с ней поговорил. Она все мне рассказала. Давно надо было это сделать, но ты же такой гордяк у нас вырос... Я был уверен, что у тебя все под контролем.

– Не надо, пап, – я швырнул окурок в ведро у крыльца, служившее урной. – Я непоправимо облажался! Больше нет смысла за нее бороться.

– Иногда, сынок, в борьбе за счастье, нам нужно бороться не с другими людьми, не с обстоятельствами, а с самим собой!

Папа снова хлопнул меня по плечу, поднялся и ушел в дом.

Что он имел в виду? На что это он мне намекнул?

Было что-то разумное в отцовском наставлении...

Надо найти Романова и разобраться с ним по-мужски. Раз и навсегда! Я с собой такой багаж обратно в Москву не повезу. Самолет не взлетит.

Как ошпаренный я подрываюсь со ступенек, бегу звонить Стасу. Телефона Олега у него не было, но он сказал мне, что у Романова два оружейных магазина.

Я быстро одеваюсь, беру машину отца и еду в город.

Адреса магазинов я узнал по Дубльгису. Это было не сложно. В первом магазине меня ждал облом. Романов в нем сегодня не появлялся. Его номер телефона мне не дали, хотя я был очень убедителен в своей просьбе.

Зато я нашел его во втором. Олег что-то обсуждал с продавцами, когда увидел меня.