Он идет за мной
Шрифт:
Одной рукой убирая поднос, другой он повернул меня к себе.
— Знаешь, как ты меня вчера напугала? — Тихо произнес он.
— Не знаю. Я испугалась сегодня, за тебя. Зачем ты это сделал?
— Я не могу тебя так просто отпустить. — Артем впился в меня, жадным поцелуем притягивая к себе и сдавливая грудь. Я вскрикнула. Он тут же остановился и ослабил хватку.
— Прости.
— Ничего, будь осторожен. Я сегодня хуже хрустальной вазы, того и гляди разобьюсь. — Артем, отстранился от меня и посадил на колени.
— Обещаю, я буду самым аккуратным человеком на планете земля, который когда-либо обращался с хрустальными вазами.
Руками лишь слегка прикасаясь к моей рубашке, он продолжил
Он издал рычащий звук и больше не в силах сдерживаться ответил на мой поцелуй, посадив меня к себе на колени и прижимаясь всем телом. Казалось, что этот поцелуй может длиться вечно, но он прервал его, сняв с себя и меня верхнюю одежду, и тут же вновь поцеловал. Находясь в его объятиях, я была готова забыть свой мир, себя, все, кем я когда-либо являлась. Я крепко обняла его, впиваясь когтями в исполосованную шрамами спину. Одно движение и я уже лежала на спине. Артем, ласкал мою кожу, нежно проводя по забинтованной груди, талии спускаясь всё ниже. Оторвавшись от моих губ он опёрся руками о кровать и посмотрел на меня с вожделением. Глаза блестели, губы и щеки были красными. Он прикоснулся к моим губам одним коротким поцелуем, затем снова посмотрел мне в глаза, и улыбнувшись, стал усыпать такими же поцелуями шею, руки, грудь, живот. Одной рукой он стянул с меня нижнее белье, другой ласкал тело. От переполнявших меня чувств хотелось кричать. Один лишь миг, один вздох, и ничто во всей вселенной нас уже не могло остановить. Мы сплелись в едином желании, в едином ритме. Кровать была явно, не предназначена для таких испытаний. Через полчаса наступил экстаз. Мой крик наверно был слышен на весь дом, но в тот момент, ни осталось, ни единой капли совести. Я прижала Артема к груди и не отпускала. Мы еще долго лежали в такой позе, пока кровать не скрипнула и одна из ножек с треском переломилась надвое. Мы покатились вниз. Оказавшись на полу вперемешку с постельным бельем и собственной одеждой сначала в шоке, мы оба в конце концов засмеялись. Артем взял мое лицо в свои руки и стал целовать.
— Ты самое прекрасное создание из всех, кого я когда-либо встречал.
— Продолжим? — Спросила я, а Артем удивлённо выгнул бровь. — Ну, надо успевать пока я где-то потеряла совесть. — он подарил мне свою широкую улыбку, однако вместо поцелуя провел рукой по щеке.
— Я с радостью, но боюсь, если у тебя опять разойдутся швы, Николай меня линчует. — Я тоже улыбнулась, вспомнив свое физическое состояние, которое явно было не готово к превозмоганию собственных возможностей.
Артем встал с пола и предложил мне отправиться в душ вместе с ним. Я с радостью приняла его предложение. Возможно, был еще шанс побыть с ним наедине. В душе мы пробыли тоже достаточно долго, виной тому стало мое желание и его сопротивление, которое трещало по швам. Наконец я сдалась, решив, что сегодня и вправду лучше не испытывать судьбу.
Артем починил кровать при помощи стопки книг, поставив их за место четвертой ножки. Мы сидели на ней уже более менее одетые и доедали плов. Я ела из его рук он из моих. Мы сошлись во мнении, что так намного вкуснее. Выпив сок на брудершафт, мы лежали в объятиях друг друга.
Его голова была на подушке моя лежала на его груди. Он гладил меня по волосам и рассказывал про свою двухсотлетнюю жизнь. Я лежала и слушала его рассказы, медленно погружаясь в сон. Я думала о том, что никогда не была так счастлива в жизни как за прошедшие два часа. Уже
в полудреме я сказала:— Артем.
— М?
— По-моему я влюбилась. — Он нагнулся, поцеловав меня и прошептал — Спи любимая. — Что-то мокрое упало мне на волосы. Я хотела спросить у него, что это, но сон уже взял верх и прижавшись к Артему я уснула.
…
Бип — бип — бип. В нос врезался, до ужаса знакомый запах нашатыря и хлорки. Я попыталась открыть глаза, но яркий свет заставил зажмуриться. Было тяжело дышать. Я стала жадно вдыхать воздух ртом. Через пару минут гул в ушах немного утих, и я услышала спокойные, незнакомые голоса и один истеричный до боли знакомый. Более-менее привыкнув к свету, я приоткрыла глаза. Я лежала на кровати в больнице, подключенная к целой куче больничной аппаратуры и с катетером в вене.
Рядом было много людей в белых халатах, они проводили внешний осмотр и ставили уколы в капельницу. Один из них открыл мне глаз пальцем и засветил фонариком.
— Пульс нитевидный, давление в норме. Здравствуй дорогая, ты как? Слышишь меня? — Я кивнула доктору. Он отошел от кровати, записывая что-то себе в блокнот. Тут на его место подбежала, женщина в годах, с кудрявой прической и ужасным кардиганом и истерично завопила:
— Доченька!!! Милая. Ты жива! Жива моя дорогая! — Мама стала меня обнимать и целовать. На помощь мне пришел врач.
— Женщина ей сейчас нужен кислород, не давите на нее.
— Ой, простите доктор, конечно. — Мама встала возле кровати и смотрела на меня сверху вниз. Слезы катились по ее щекам и падали на кровать. В горле все пересохло. Было трудно говорить. Я пошевелила рукой и потянулась к ее руке.
— Мама. — еле слышно прошептала я.
— О, девочка моя! — Мама ухватилась за мою руку и заплакав навзрыд осела на пол.
— Так, женщина! это уже в третий раз. Если из-за вас мне снова придется вызвать медсестру, то вы свою дочь будите ждать лежа в соседнем отделении.
Мама встала, вытерла слезы и послушно кивнула. Доктор еще раз с предупреждением глянул на нее и вышел из платы.
Сев на стул рядом с кроватью она стала поглаживать мою руку от кисти до катетера. — Бедная моя девочка как же тебе досталось. Как ты только умудрилась оказаться в таком месте? — Она снова начала плакать. — Скажи, вот на кой черт, ты пошла через тот лес. И как можно было не заметить этот чертов поезд! — Так вот почему у меня все болит. Стоп. Поезд? — я попыталась немного привстать, мама пришла на помощь и подняв подушки приподняла меня.
— Мама, о чем ты? Какой еще поезд?
— Доченька, мне сказали, что тебя нашли возле рельсов сбитой поездом. — мама сидела и плакала уже на взрыт.
— Мама, успокойся, не было никакого поезда.
— Да ты посмотри на себя! На тебе живого места нет. Там, где нет бинтов страшные синяки, ты посмотри на свои ноги. Я отдернула одеяло и с ужасом обнаружила, что бедро на одной ноге было, полностью синим. — Мама сидела и, прикрыв рот рукой, продолжала плакать.
— Объясни, где ты пропадала, целую неделю? Я уже все морги обзвонила, все больницы. На работе мне сказали, что ты взяла отгул. Я уже решила, что ты уехала отдыхать, куда-то с новым хахалем, как пришло сообщение, что тебя нашли в лесу, всю в крови. Я все бросила и сразу поехала к тебе.
— Мама, все хорошо, я была, я была… — где я черт возьми все это время была?
— Доченька, ты потеряла память. — Она трясущимися руками стала гладить меня по лицу. — Все уже хорошо, все будет хорошо. Мама тебя не бросит.
Я сидела в объятиях мамы и не могла вспомнить ровным счетом ничего после того июльского рабочего дня. Я помнила, как пошла домой вечером через парк, помнила какая стояла погода, помнила, какое было небо. Но в один момент память прерывалась, не было и тени воспоминаний.