Он меня купил

– Не плачь, Татка, пожалуйста, а то я тоже буду, – серьезно сказала малышка.

– Не буду, прости. Давай в ванную и завтракать.

Люба улыбнулась мне, и дышать стало легче. Я должна быть сильной. Ради нее. Вытерла слезы и подняла все с пола, разложила по полкам. Я просто не могла понять, как Костя так мог поступить с нами? Он что, не понимает, что долг никто не простит, его все равно придется отдавать. Эти верзилы могут прийти сюда в любой момент и закончить начатое. Нужно что-то делать…

Я старалась не подавать вида, что со мной что-то не так. Старалась вести себя как обычно, но, кажется, племяннице передалось мое настроение. Она капризничала и ничего не хотела.

– А когда папа придет? Я хочу нарисовать ему рисунок, – сказала Люба.

А меня словно по голове ударили. Ведь ей нужно как-то сказать, что папа не придет… Я не могу. Не сейчас.

– Папа… Папа поехал в командировку, его какое-то время не будет, – сказала я, девочка нахмурилась.

– Что такое коландровка?

– Командировка. Это когда по работе нужно ехать в другой город.

– А он мне подарок оттуда привезет?

– Конечно.

– А, ну тогда пусть едет.

Я натянуто улыбнулась. Мне нужно побыть одной…

– Люба, а давай сходим в гости к бабе Томе, а? Посидишь у нее немного, а я тебя через часик заберу.

– А я смогу взять с собой краски?

– Конечно. Нарисуешь ей что-то.

Я быстро собрала Любу, и мы спустились на первый этаж, где жила бабулька, которая иногда присматривала за племянницей.

– Добрый день! Посидите немного с Любой, мне надо в магазин сбегать?

– Посижу, – ответила бабушка и пропустила Любаню внутрь. – А ты чего такая странная? Заболела?

– Нет, все хорошо. Спасибо большое! Я на днях вымою вам окна.

– Давай и люстру в зале.

– Хорошо, – я улыбнулась. – Скоро приду.

Я пошла в магазин, закончилось молоко, а Люба кашу хотела на ужин. Я пребывала в своих мыслях, но постоянно ежилась. Опять это чувство, словно за мной следят. Накрутила себя.

Мне нужна работа, и срочно. Я даже не знаю, куда могу пойти с больным ребенком. Конечно, я могу попросить бабу Тому приглядеть за Любой, но вдруг у нее будет сахар. Я не могу оставлять ее с кем-то, кто не знает, как заботиться о детях с диабетом. Я словно в западне, ищу выход, а его просто нет… Может, Костя одумается и вернется…

Я вернулась домой, зашла за Любой, но она уснула, баба Тома сказала вернуться за малой через пару часиков. Я пешком поднялась на пятый этаж, открыла дверь ключом, а закрыть не смогла. Сердце ухнуло куда-то вниз, в квартиру вошли трое верзил и с недобрым блеском в глазах смотрели на меня. Я поняла, что пришло время отдавать долги…

– Ну, привет, красавица, – сказал один из них и закрыл входную дверь.

Глава 4

Меня парализовало от страха. Наверное, никогда так не боялась, как сейчас. Я неловко попятилась назад и уперлась в стену. Дыхание с шумом вырывалось из легких.

– П-покиньте мою квартиру, – заикаясь произнесла.

Они лишь хмыкнули. Тот, что посредине, сделал шаг ко мне, и я еще сильнее сжалась в стену.

– Твою квартиру? Малышка, кажется, у тебя неправильная информация, как считаете, парни? – “парни” дружно согласились с ним.

Он двинулся на меня и остановился буквально в шаге. Я сильнее сжала пакет с покупками в руке. Глаза мужчины пробежались по мне, я едва не скривилась от отвращения.

– Эта квартира принадлежит Алексею Коршунову, слышала о таком? По глазам вижу, что слышала, – он подходит еще ближе, я чувствую его тело на себе.

Сердце стучит о ребра так сильно, что еще немного, и проломит их. Боже, что они собираются делать?..

– Мы недавно сюда приходили, а тебя не было, пряталась от нас, м? – наматывает прядь моих волос на палец. – Хотели познакомиться.

Я нервно сглатываю и дергаю головой, чтобы не касался меня. А мужчина широко улыбается и ставит ладони по обе стороны от моей головы. В легкие забивается его запах, и меня начинает тошнить.

– Где твой братик, красавица?

– Я не… Не знаю, – говорю тихо.

Мужик цокает языком.

– Плохо, очень плохо. Я же хотел с тобой по-доброму, по-нормальному, но ты сама не хочешь, красавица, – он театрально вздохнул, а потом взял меня за мастерку с силой оттолкнул от стены.

Я выронила пакет с покупками, а другие два бугая заржали и поймали меня.

– Ты думаешь, с кем разговариваешь? – меня развернули лицом к говорившему. – “Не знаю” оставь для лохов, или ты нас за лохов держишь?

Я начала отрицательно качать головой, я не могла сказать ни слова, страх сковал меня полностью.

– Давай еще раз: где твой брат?

– Я не знаю, – шепчу пересохшими губами.

– Он должен нам бабки. Много бабок. И что будем делать?

– Брат сбежал… Я правда не знаю, где он. Телефон отключен, – я не собиралась покрывать Костю, не после того, что он сделал.

– Красавица, ты, видимо, не догоняешь, как обстоят дела. Брат исчез, значит, теперь его долг – твой, – спокойно говорит мужчина.

Я в ужасе смотрю на него. Что значит мой?

– У меня нет денег, вы сами видите, – развожу руки показывая убогую квартирку.

– Да мне насрать, – опять близко подходит. – У тебя есть п*зда, рот и жопа, будешь отрабатывать.

Я даже не успела отреагировать, как он дернул мастерку, под ней я была лишь в белой майке. Ублюдок присвистнул.

– А сиськи какие! Хочу тебя вы*бать в них, ты же не против, – заржал.

Как по команде двое уродов схватили меня, а этот третий начал шарить руками по моему телу, больно сжимая до синяков.

– Нет! Не надо! Я все отдам! Пожалуйста, не надо, – закричала я.

– Отдашь, куда денешься. А пока будешь отдавать, будешь нас обслуживать! Не дергайся, и трахнем тебя по очереди, а будешь брыкаться, втроем и во все дырки сразу.

– Давай втроем! Не хочу смотреть и дрочить.

Из глаз брызнули слезы, я правда пыталась бороться с ними…

Я кричала, плакала, брыкалась, царапалась, но, кажется, сопротивление заводило их еще больше. На мне разорвали майку и стянули лифчик, оголяя грудь, и пытались снять джинсы.