Он меня не отпустит
Шрифт:
Боковым зрением зацепился за знакомую тачку у Саши за спиной. Мартышкин решил позаботиться и приперся ее домой отвезти? Вовремя, капец просто… Но через секунду я забыл абсолютно обо всем.
В ее глаза страх. Нет, даже паника. Она его боится. Он, этот мудак, ее пугает. В висках застучала кровь, она же застелила глаза…
Криво припарковавшись, Мартышкин вылетел из тачки.
– Степа…
– Ниче мне объяснить не хочешь?
– рявкнул он, надвигаясь на девочку.
– А-ну не быкуй!
– отодвинув ее себе за спину, сказал я.
– Успокоился!
–
– бегая глазками.
– Понадобится и буду!
– Степа… Демид… Не надо, пожалуйста! Степа, поехали домой! Пожалуйста…
Она видимо попыталась его за руку взять или еще что - я не видел. А он оттолкнул ее так, что Саша еле равновесие удержала.
А он, когда я ему врезал, не смог. Рухнул кулем на асфальт, а я врезал снова…
– Демид! Не надо! Не смей!
Сквозь звериное удовольствие от того, как мудак скулит у моих ног прорвался ее испуганный голос.
– Саша…
Теперь она на меня со страхом смотрела. Со страхом и презрением, написанном на бледном лице.
– Степа! Степочка, - стала возле него на колени прямо в грязь.
– Демид, уйди, прошу!
Уйди! Мне - уйди, а ему?
– Уйди!
Я дальше не смотрел. Реально понял, что могу не сдержаться и дел натворить. Сломаю его, она тогда уж точно никогда не…
Сел в тачку, уехал. Видел в зеркало заднего вида, как она его обнимает, сидя в грязи.
Александра
Администратор в клинике мне успокоительное уже час назад дала, а трясти все равно не переставало. Сжавшись в комок на мягком диване, я сидела и грела ледяные дрожащие пальцы о чашку с чаем. Ждала. Ждала уже, кажется, целую вечность. Что там со Степой? Неужели что-то серьезное, а иначе почему они так долго?
Сотрясение или еще что?
Господи!
Это я во всем виновата. Я! Зачем только разговаривала с Демидом! И цветы эти приняла… Нужно было сказать чтоб уезжал и все. И чтоб держался от меня подальше впредь.
Боковым зрением я уловила знакомый женский силуэт. Повернула голову… Нет, я не ошиблась. По коридору стремительно приближалась Валентина Андреевна, мама Степы, а вместе с ней их семейный адвокат и папа Леши Виктор Петрович. На тонком, почти лишенном мимики из-за пластик и ботокса, лице женщины было трудно прочесть эмоции, а вот зеленые глаза прямо горели… Ненавистью и презрением. Беспокойства и переживания в них не было ни капельки. Она обладала шикарной для своего возраста фигурой, носила платья-футляры, обувь на каблуках и черное каре до плеч. Черты ее лица были излишне резкими, а взгляд всегда холодным и колким, как и тон с которым она говорила.
Меня она не любила. Я ее тоже.
– Здрав…
– Александра, где Степа?
– перебила меня она.
– Там, - я кивнула на кабинет и женщина двинулась туда.
Адвокат же, вежливо улыбнувшись, сел рядом со мной.
– Не беспокойтесь, Александра, все будет хорошо. Я сделаю все, чтоб этого Власова наказали по всей строгости закона и он вас больше не побеспокоил.
Власова… Наказали… Погруженный в панику мозг отказывался обрабатывать сказанное мужчиной.
К нам подошел еще один.
–
Добрый день! Меня зовут Ященко Сергей Иванович, - он вежливо показал нам полицейское удостоверение.– Я здесь чтоб записать ваши показания и принять заявление о нападении…
Нападении?
– А вы…
– Александра. Зорина, - дрожащими пальцами я выудила из сумочки документы и отдала ему.
– Александра Максимовна? А, скажите, пожалуйста, ваш отец случайно не полковник Максим Зорин?
Я кивнула в знак согласия.
– Он был моим наставником, - сказал Сергей Иванович.
– Я его очень уважаю. Что ж, Александра, вы готовы дать показания?
– Д-да, - выдавила я.
В этот момент из кабинета врача вышел Степа вместе с мамой. Вся левая сторона его лица посинела и опухла, на носу была повязка, губа разбита…
Господи…
– Степа, - я подскочила к нему.
– Что с тобой? Что сказал врач?
Вместо ответа, он стряхнул мои руки и отвернулся. Валентина Андреевна прожгла меня презрительным взглядом.
– Александра, ты уже дала показания?
– Нет, я как раз собирался начать беседу, - вместо меня ответил полицейский.
– Ященко Сергей Иванович, - он показал им удостоверение.
– А, отлично. Вот, это результаты экспертизы, - сунула ему в руки бумаги.
– Сотрясение мозга, перелом носа…
– Мама, дай я сам буду разбираться, - сказал Степа.
– Ты уже наразбирался вон. Связался не пойми с кем и вот что вышло.
– Мама, спасибо, что ты приехала, но дальше я сам, - впервые на моей памяти в тоне Степы при обращении к матери зазвучали стальные нотки.
– Мне сказали на сутки остаться в больнице. Давайте поднимемся в палату, там будет удобнее. Мама, прошу, поезжай домой, отдохни.
– Но Степа…
– Пожалуйста!
– осадил он ее.
К счастью, спорить женщина не стала. Поцеловав сына в щеку и сделав знак Виктору Петровичу, мол, перезвоните потом, двинулась к выходу из больницы. В палату мы направились вчетвером.
– Саша, думаю, стоит начать с тебя, - впервые обратился ко мне Степа, сев на койку.
– Расскажи как этот Власов тебя преследовал…
Глава 10
На часах было четыре тридцать утра. Я лежала под одеялом и, обняв подушку, тщетно пыталась уснуть. Снова и снова, который уже час. Предварительно выпив успокоительное. Две таблетки вместо одной. А толку все равно ноль. Потому, что я солгала. Потому, что из-за меня Демиду теперь “пришьют” нападение. А уж то, что он “преследовал” дочку полковника Зорина…
Степа с разбитым лицом сидел и смотрел на меня. Давил взглядом, давил наводящими вопросами, “помогая” давать показания. И чувство вины перед ним тоже давило. И я давала показания. Что Демид меня преследовал, что Степа в это утро потребовал от меня отстать и он на него напал…
У меня папа полковник полиции. Принципиальный и честный. И жесткий. И гроза всех преступников. И легенда всей столицы. Он меня научил жить по закону. Но он в то же время считал низостью “решать” мужские дела вмешивая полицию.