Он меня понимает

– Не сейчас, – покачала головой Хелли, влезая на меня. – Вспомни, чем является магия пони.

– Оргазмом? – улыбнулся я. Пегаска засмеялась.

– Это по моей теории. А по признанной всеми маг-учёными – дружбой. Потому что дружба – это начало любви, а любовь – основа магии.

– А где твоя любимое “бла-бла-бла”?

– Там же, где мои пёрышки! – хихикнула пегаска и запустила крылышки мне под мышки, да так, что я сразу расхохотался от её щекочущих прикосновений. – Один из Элементов Гармонии – Смех! Есть!

– Нохохо нехе столько же! – Я еле оформил бессвязный хохот в слова, выгибаясь под синешёрстым тельцем, вырываясь и стуча лапами по по дивану, крылья быстро захлопали, ударяя по спинке дивана, по ковру и по самой пегасочке... Которой я решил ответить тем же, запустив дрожащую кисточку на её животик, грудку и шейку... Но от собственно смеха движения её пёрышек стали лишь более беспорядочными, вогнав меня в ещё большую истерику – и в вой от упёршегося в тугую обивку дивана стержня.

– Элемент второй – Щедрость... – хохотала пегасочка. – Щедрая щекотка для Светлейшего.... Аха-ха-ха! Из светлейших!

– Ты смеёшься надо мной или со мной?- нашёл в себе силы выпалить я и снова зашёлся в смехе. Пегасочка продолжала работать крылышками, но теперь к ним присоединились ещё и копытца, которые принялись поглаживать мои бока... Конечно же! Опомнившись, я ухватил хвостом её заднее копытце и сдвинул в сторону, а сам перевернулся на спину. Едва я успел это сделать, как пони вырвалась вперёд и опустившись прямо мне между ног, протянула копытца к подмышкам.

– Достану-достану!

– Это я достану! – с таким заявлением я схватил обе её передние ноги и запустил коготки в копытца, раздражая их нежную глубину. – Какой там дальше Элемент?

– Честность! Задай мне вопрос!

– Нажар – тоже бывший пони? – Все интимности я ей уже либо задал, либо копил до того момента, как её можно будет поддразнить связанную... Но, по счастью, целомудрие не входило в селестийские добродетели, а то бы и мне его пришлось сейчас испытать.

– О-он мне бессмертный брат, а я ему с-е-естра-а-а! – пропела Хелли и неожиданно выкрикнула. – Да!

Легко перевернувшись на бок, она опустила одно крыло мне на грудь, а вторым принялась щекотать бок, при этом верхнее крылышко то и дело опускалось к моему животу... И ниже, своими пёрышками щекоча мой стержень.

– А про Верность я тебя и спрашивать не буду... – сказала она, когда я выгнулся и застонал, не сдерживая охвативших меня чувств. – Я принадлежу только тебе...

Когда пегаска приобняла меня, аура Хелли, пересверкивая пламенем солнца, вспыхнула ещё ярче обычного.

– Мы можем быть злыми, мы можем быть плохими... – вдруг услышал я. – Но мы умеем сдерживать себя тогда, когда это требуется, и позволяем себе быть такими, какие мы есть... Потому что Разум – это концепция, а Безумие – это воля. Неукрощенная воля. Мы вольны в своих решениях... Потому что только в сравнении познаётся разница между злом и добром...

Она посмотрела на меня.

– Добро живёт внутри только благодаря тому, что зло окружает нас снаружи.

Я вспомнил про Пятый Элемент. Доброта.

– Я люблю тебя. Больше всего на свете. Больше себя самой, – призналась вдруг пегаска.

– Я и есть ты, – добро смеясь, я соединил наши ауры, добавляя последний недостающий элемент в наше владение.

И мы снова почувствовали, как расширяемся до всей вселенной в своей любви и доброте... Только на этот раз нам удалось даже в этом несказанном удовольствие сохранить сознание и осознать от, что с нами происходит. Мы стали выше Герусет – уже не только потому, что владели телами, но и оттого, что Герусет никогда не познать магию дружбы.

Мы чувствовали одновременно и то, что происходит снаружи наших душ, и то, что внутри – в отличии от Герусет, которая в данный момент могла лишь поддаваться нашей воле... Впрочем, она тоже была нами в некотором смысле – иначе бы мы не смогли ей приказывать, а она бы нас не послушалась.

Прежде всего мы отделили её от себя, вытащили наружу её гадкую душонку, лишь мешавшую нашей чистой любви, не разбавленной ненавистью. Потом я отдал немного своего света, а Хелли – немного огня, и душа Герусет начала обволакиваться собственной новосозданной материей. Но на большую часть заклинание тратило силы самой Герусет – и это нас устраивало... Она могла натворить много бед, вернись во всём своём могуществе. А нам надо было ещё её доставлять на справедливый суд – уже пони, а не Нашаран, которые уже высказали ей свой ответ.

Внезапно Хелли отстранилась от меня. Её аура колыхнулась чёрно-красной расцветкой, глаза почернели – в них словно возник туман, а губы скривила лёгкая усмешка. Соскользнув на пол, она обернулась ко мне и взмахнула хвостом.

– Тайн у Эквестрии не меньше, чем в Нашаре, – сказала она хриплым, но вполне узнаваемым голосом. – Ты не знаешь, Второе Солнце, с какой силой столкнулся! Но мы продемонстрируем могущество нашей магии, раз ты сам её не осознаёшь!

Тело Хелли полыхнуло чёрным пламенем, не дающим, но поглотившим золотое свечение. Копыта пегаски видоизменились в устрашающего вида когти, морда заострилась, из пасти выступили клыки, крылья немного увеличились в размерах, и синее оперение, сменившееся на чёрное, приобрело красные вкрапления. Искривившись в жёсткой ухмылке, она вытянуло копыто-лапу в мою сторону и внезапно сквозь тело пони словно бы просветилось мерзкое создание, напоминавшее уродливую пародию на лошадь. Умбра.

– Вот это я и называю – магия дружбы! – В довольной усмешке тихо воскликнула уже сформировавшаяся Герусет, медленно поднимаясь на лапы. – Вы пока займитесь друг другом, не буду мешать вашему уединению.

Я собирался было вновь пронзить Герусет своим светом – уже в материальном мире – однако поддавшаяся планам коварной драконессы Хелли окутала меня свей Тьмой, пока Герусет спокойно скрылась куда-то – я не рассмотрел, куда, из-за дыма, заволокшего глаза. Зато прекрасно расслышал голос пегаски.

– Мирда-а-ал... Пожалуйста, помоги мне...

Я рванулся сквозь тьму, но что-то быстро мелькнуло слева от меня. Я обернулся к тени, однако та не дала мне шанса как следует разглядеть себя, отпрыгнув в сторону.

– Милая пони, милая пони, давай скорей с тобой дружить!

Всполох огненной магии едва не застиг меня врасплох – отлетев в сторону, я сосредоточился на окружавшем меня тумане и заставил его отплыть к стене, чтобы увидеть... Хелли. Уже нормальную пони, если не считать всё так же чернеющих глаз. И ауры чего-то чужеродного, черномагического, как сказала бы Хелли, присосавшегося к ней, как паразит.

– У нас есть предложение для тебя, Светлейший, – вдруг сказала Хелли.

– Ещё раз повторяю... – На второй раз я постарался стать быстрее и разрезать собой новую Тьму, обволочь её собой так же, как сделал это с Герусет. Внутри меня она хотя бы будет изолирована и вогнана в стазис – мне было проще справиться с тем, чего в моей душе было меньше.

Но частица Хелли во мне снова подвела нас обоих. Быстрее, чем моё сияние добралось до поняше, Тьма возникла во мне изнутри...

– У тебя нет выбора...