Он, она и ...собака

А почему нужно останавливаться? Обжора смотрит на толстяка и думает: он тоже мог быть таким. Человек пьющий сопереживает алкоголику: сам он уцелел милостью Божией. Мы узнаем себя в людях, перешедших невидимую грань, ибо осознаем, как легко могли оказаться на их месте. Но что касается подглядывания, Нина легко перемахнула через забор на задний двор и устремилась дальше, в неизведанное. Поскольку вне контекста и в отсутствие объекта для сравнения границы становятся гораздо более размытыми. То есть все сводится к тому, насколько качественно работает моральный компас каждого человека, верно? И достаточно ли сильны магнитные силы Земли, чтобы вести вас на север, когда вам хочется свернуть на восток? И так ли уж плохо в самом деле двигаться на восток? Только разочек? Или два? Неужели вы собьетесь с пути, свернув с проторенной дороги в малоизученные области, в спальню или ванную, всего лишь на минутку-другую?

И тогда это просто проблема дурных манер. Она каждый день сталкивалась с ней в разнообразных вариантах почти в каждой квартире, куда приходила. Заброшенные собаки, собаки, с которыми обращаются лучше, чем с детьми; собаки, с которыми обращаются хуже, чем… ну да, с собаками. Чем она хуже владельцев собак? Или отклонения других помогают найти оправдание собственным отклонениям? Нина задумалась; а что, если она все же хуже их, этих чокнутых придурков, чьих псов она выгуливает?

И тут услышала звук открывающейся двери. О Боже! Она стремительно села. Вызванная движением ее тела волна плеснула до края ванны и плюхнулась обратно, едва не хлынув на пол. Нина попыталась успокоить воду, шлепая ладошками по поверхности. Смешно. Собачий хвост принялся постукивать по полу. Сид тоже все слышал.

— Сид, тихо, — прошептала Нина.

Она выдернула затычку, встала, потянула с вешалки полотенце, прижалась ухом к стене, словно так можно было лучше расслышать, что происходит вне хозяйской спальни, в другом конце холла, в коридоре. Пес принялся метаться по ванной комнате. От ванны к стене, опять к ванне, когти цокали по каменному полу, а когда он проскакивал мимо двери, то чуть склонял голову, будто желая знать, что там творится. Его поскуливание напоминало зов о помощи.

— Тихо, пожалуйста, Сид, прекрати! Уймись! Сидеть! Ради всего святого! — Подхватив одежду, она принялась одеваться.

Звякнули ключи, брошенные на столик. В холле раздались шаги.

О черт! Который час? Нина нашла свои часы на раковине и обнаружила, что уже почти пять. Господи! Она пробыла здесь слишком долго. Сердце колотилось так громко, что она была уверена: вошедший обязательно его услышит.

Открылся и закрылся шкаф. На комоде звякнули монеты. Включился компьютер.

Он в спальне.

Сид уже бесновался — подскочил к двери и принялся ее царапать. Нина прыгнула на него сверху, прижала к полу, одной рукой придерживая его спину, чтобы пес не мог двинуться, другой — крепко стиснула ему морду, чтобы он не мог раскрыть пасть. Скулеж не прекращался, и ей оставалось только надеяться на прочную дверь вишневого дерева, что казалось маловероятным, поскольку сама она прекрасно слышала все звуки по другую ее сторону.

Человек присел на кровать, туфли с глухим стуком бухнулись на пол. Шуршание одежды. Шаги. Стук клавиатуры компьютера. Повизгивание Сида.

Дэниел, должно быть, что-то уловил, ибо кликанье клавиатуры прекратилось. Нина затаила дыхание, обратившись в слух и пытаясь понять, что происходит в тишине за дверью.

— Сид? — позвал Дэниел. Пес весь подобрался.

— Эй, где мой мальчик? Сид! Сиддхартха!

Тут чертова псина подпрыгнула, скуля и царапая пол в попытках освободиться от цепкой Нининой хватки.

— Сид, пожалуйста! — взмолилась Нина.

— Сид? Ты здесь, малыш? — Дэниел был у самой двери в ванную.

Нина обмерла. Неужели она познакомится с ним таким образом?

— Пожалуйста, — прошептала она. И только приоткрыла дверь, чтобы выпустить Сида, как ее распахнули с другой стороны.

— Что… кто вы такая?

— Привет! — Это оттого, что она никогда не видела его во плоти, или он действительно исключительно хорош в одних трусах?

— Мы знакомы?

— Я как раз уходила.

— Вы Нина?

— На улице так жарко, я выпила много воды, мне срочно нужно было пописать. В смысле воспользоваться туалетом. Надеюсь, в этом нет ничего страшного.

Он внимательно посмотрел на нее. Нина надеялась, что с ее волос не капает и что она не забыла натянуть шорты, футболку и вытереть физиономию.

Она решительно протянула руку:

— Приятно познакомиться! — И подхватила свой рюкзачок.

Дэниел с недоумением уставился на нее. Глаза его были гораздо темнее, чем она представляла. От этого взгляда подгибались колени, темные тени вокруг глаз, казалось, выдавали усталость и зрелость, словно видели гораздо больше, чем их владелец готов был открыть.

— Ну конечно, все в порядке. Но в коридоре, рядом с входной дверью, есть туалет. Для гостей. На будущее. — А волосы были светлее, чем на фотографиях. И плечи шире. Будто фото упрощали и уменьшали его. Сейчас, наяву, он был такой живой и огромный, светлый и темный, такой контрастный. А на подбородке шрам. На левой щеке ямочка, когда он улыбается.

— Конечно. Да. Простите. Я просто… — Она протиснулась мимо него, вдыхая его аромат, едва заметный, восхитительный. Скользнула взглядом по кровати. Покрывало смялось там, где он присел. «О, как бы я хотела быть этим покрывалом!» — мимолетно подумала Нина.

— Ваши волосы. — Он коснулся рукой ее влажной пряди. Нина не могла не отметить, что пальцы у него длинные и тонкие.

Нина хихикнула:

— Ага. Очень влажно. — Их глаза встретились, и она невольно вздохнула. — Эта погода так на меня действует…

Он внимательно и вместе с тем подозрительно посмотрел на нее. Она выдержала его взгляд, едва не падая в обморок, потом тряхнула волосами и посмотрела на часы:

— Ой! Хм… Мне нужно идти! — И, еще раз медленно скользнув взглядом по его лицу, шраму, глазам, губам, тому местечку, где шея переходит в плечи, она так же медленно произнесла: — Я люблю… вашу собаку.

Прежде чем он успел ответить, она развернулась и упорхнула через спальню, холл, дальше в коридор. И только тогда Дэниел заметил на полу полотенце.

— Эй, Нина! — крикнул он ей вслед.

Но дверь захлопнулась, девушка исчезла. Лифта дожидаться не пришлось, и, едва оказавшись в вестибюле с персидскими коврами, антикварными диванчиками, шикарными люстрами, она рванула прямиком к восьмидесятилетнему портье:

— Пит, что случилось?

— У меня не было времени, — виновато промямлил тот.

— Господи, Пит!

— Миссис Голд явилась с покупками, пришел почтальон, а тут еще близнецы Батлеры… Нина, прости! Ты же знаешь, ради тебя я готов на все…