Он & Она
Шрифт:
Заинтригованы? Тогда приступайте! Только не забудьте: окончательный финал вас ждет после того, как будет прочитана вторая часть перевертыша, написанная Олегом Роем!
Издатель
1
Анна Котова ехала, откинувшись на подушки в кожаном салоне роскошного Bentley, и улыбалась, думая о том, что сегодня она расстанется с прошлым и начнет новую жизнь. В душе не было и тени сомнения – она все сделала правильно. Извлекла максимальные выгоды из прошлого опыта и получила хороший задел для счастья в будущем. Как хорошо, что мечты рано или поздно сбываются!
О днях минувших она вспоминать не хотела, весь смысл ее жизни заключался теперь в грядущем. На ум вдруг пришло изречение
Личный шофер бросил взгляд в зеркало заднего вида и, убедившись, что джип охраны едет на положенном расстоянии следом, плавно затормозил. Его задачей было обеспечить синхронную остановку машин: хозяйка любит точность.
Анна Александровна давно поняла, что, будучи персоной публичной, не имеет права разочаровывать публику: любые ее перемещения за пределами дома и офиса могли стать достояниями общественности, а потому превращались в мини-спектакль. Ей нравилось видеть в «глянце» и светских хрониках себя – мегауспешную женщину, – и она продумала антураж на каждый случай жизни. Сейчас, точно в сцене из кинофильма, двери джипа картинно распахнулись, секьюрити отрепетированно повыскакивали и выстроились у дверцы Bentley, чтобы обеспечить хозяйке живописный коридор из накачанных тел. Женщина лучше всего смотрится на фоне стаи мужчин: Анна Александровна знала об этом. Отметив про себя, что построение здоровых парней в черных костюмах и белоснежных рубашках закончено, она приготовилась выходить. В ту же секунду водитель выскочил со своего места, обогнул машину и, открыв дверь хозяйке, застыл в почтительном полупоклоне. Анна не спешила. Выдержала, как всегда, театральную паузу, поджидая, пока вокруг соберется любопытная публика, и только потом высунула из шикарного нутра машины ножку, обутую в туфельку Manolo Blahnik. Следом, также неспешно, появилась вторая ножка, и лишь спустя время выплыла и их стильная обладательница.
Сегодня, в день первого судебного заседания по поводу развода с Котовым, она облачилась в элегантный и в меру строгий оливковый костюм от Lanvin, который прекрасно сочетался с маленькой шляпкой, стоившей целое состояние. Дополняли роскошный наряд бежевые перчатки и почти невесомый шарфик того же цвета. Все вместе смотрелось на ней великолепно, и Анна прекрасно знала об этом.
Она бросила быстрый, как молния, взгляд вокруг. К сожалению, ее публику составляли всего несколько случайных зевак: ни журналистов, ни папарацци она не заметила. Странно. Неужели информация не просочилась? Антошка грозился, конечно, держать их развод в тайне – ему, «серьезному политику и бизнесмену», шумиха такого рода была ни к чему. А вот Анне вся эта история сыграла бы только на руку: лишний скандал и повод для интервью не повредит. Тем более что она уже едва сдерживала желание представить широкой публике любимого человека и жениха. Только делать первый шаг самостоятельно не хотела – знала мстительный характер без пяти минут экс-супруга. Обвинит во всех смертных грехах, замучаешься глушить истерики!
Она просто намекнула вчера Викусе, что надо бы отправить к зданию суда нескольких фоторепортеров. Тогда Анна была бы вроде и ни при чем: «случайность», само собой все вышло наружу. Но Виктория, видимо, совсем заработалась и про подругу забыла. Ладно, придет день, попросит хлеба.
Продефилировав в сопровождении бравых молодцов до убогого, залитого дождевыми потеками здания суда и поднявшись по ступенькам, Анна увидела своего адвоката. Тот топтался в холле. Она вошла в распахнутые перед ней двери и жестом отпустила ребят.
– Анна Александровна, здравствуйте! – молодой смазливый мужчина бросился ей навстречу.
– Привет! – она едва заметно кивнула.
Здание суда изнутри показалось еще более отвратительным, чем снаружи. Анна поморщилась. Стены с деревянной отделкой издавали омерзительный запах гнили, истертые полы выглядели ужасно, стены неопределимого, но отвратительного цвета давили. Настоящий совок! Неужели не надоело ребятам, которые здесь работают, каждый день на это смотреть? Подсуетились бы, поднажали на руководство – не так уж много надо денег, чтобы привести здание в божеский вид. Нет, все-таки лень в людях неискоренима!
Заметив на стене огромное зеркало,
она подошла ближе. Бросив взгляд на свое отражение, Анна с удовольствием отметила, что выглядит, в противовес местному убожеству, шикарно: респектабельная, невозмутимая, уверенная в себе женщина. Долгие годы в директорском кресле телеканала научили ее держаться спокойно и невозмутимо в любых интерьерах и обстоятельствах. Даже если сию секунду она бы вдруг оказалась на необитаемом острове, все равно сохранила бы старательно наработанный образ хозяйки положения. По крайней мере, на первое время.– Прекрасно выглядите, – не преминул отметить ее адвокат.
– Ты тоже, – бросила она ему, не оборачиваясь.
Адвокат вряд ли имел более четверти века от роду, но обладал настоящей мужской привлекательностью, и Анна, не колеблясь, поручила вести бракоразводный процесс ему. Ей нравилась его внешность, ей было приятно общаться с ним, а опыт в данном деле никакого значения не имел. В разводе супругов Котовых не было ничего сложного: Анна обо всем позаботилась еще шестнадцать лет тому назад. А теперь просто получила в руки козырь, располагая которым даже совсем зеленый юрист шутя добьется полной победы. Да уж, не зря она в свое время настояла на подписании брачного контракта и добавлении в него этого пункта. Видимо, проявились врожденные практичность и дальновидность…
В который раз возблагодарив судьбу за качественную наследственность, Анна на всякий случай еще раз заглянула в сумочку Birkin и убедилась, что интересующая ее вещь на месте. А раз так, процесс можно считать выигранным.
– Э-э, – обратилась она к своему адвокату, наконец повернувшись к нему лицом и глядя в упор.
– Валентин Абрамович, – вспыхнув, как факел, подсказал он.
Анну забавляла его реакция на «забытое» имя, и она при каждой встрече заставляла чувствительного молодого человека краснеть. В конце концов, это было для него едва ли не единственным способом отрабатывать чересчур легкие деньги: в суде ему не придется и рта раскрыть. Нет смысла зря воду в ступе толочь.
– Да-да, – рассеянно согласилась она, – у меня к тебе просьба, Барсик.
Анна бросила на жертву короткий взгляд и про себя улыбнулась – смазливое личико адвоката стало бордовым. Значит, стопроцентный натурал: только настоящие мужики так бурно реагируют на подобные намеки. Жаль, он не попался ей раньше.
– Слушаю вас, – отчеканил Валентин Абрамович, борясь с обидой, но не посмев возразить.
Анну боялись многие, и ничего удивительного она в этом не находила: так было всю жизнь. В давние времена и Антошка прыгал перед ней на задних лапках. Зато теперь вот почувствовал себя самостоятельным и состоятельным человеком. Зря! То, что он соскочил с петель или, точнее сказать, закинул чепец за мельницу, не дает ему никаких прав, а уж тем более капиталов. Просто к сорока годам все мужики и существа, созданные по их образу и подобию, обнаруживают беса в ребре: приходится вовремя избавляться от таких «спутников жизни».
– Здесь, – она вытащила из сумочки квадратный плоский конверт, – то, о чем я тебе говорила.
– Понял. – Серьезный тон Анны подействовал на адвоката магически: краснота тут же прошла. – Я забираю?
– Да, – передавая конверт, она вошедшим в привычку жестом соблазнительницы коснулась его ладони, – задача в том, чтобы выбрать подходящий момент. Ни раньше, ни позже. И обойдемся без глупых проповедей. Ясно?
– Разумеется.
Симпатичный Валентин Абрамович бережно положил конверт в кожаную папку, а Анна тут же потеряла интерес и к ценной записи, и к адвокату. Дело сделано, через пару минут шестьсот миллионов – по закону и справедливости – полностью перейдут к ней.
К залам суда вела выщербленная лестница, и Анна ступила на нее, скорчив кислую мину. Есть заведения, которые противопоказаны дизайнерской обуви, – бедные Мanolo Blahnik! – а потому ноги ее здесь больше не будет. Первый и последний раз!
В самом зале оказалась еще более нищенская обстановка, чем в фойе здания. Грязные стены, убогая мебель. А запах такой спертый, словно здесь насильно запирали и заставляли потеть десятки человеческих тел. Ужас! Как это можно вынести?! Если горе-супруг не появится моментально, а слушание не закончится через пятнадцать минут, она просто встанет и уйдет. Пусть Валентин Абрамович, несостоявшийся Барсик, дальше сам разбирается.