Он понял!
Шрифт:
Хромой быстро вытирает губы и, мигая косыми глазами, продолжает:
— От них я и тоску эту самую получил. Как нет стрельбы, так и беда — за сердце душит!
— Баловство!
— Никак нет, Петр Егорыч! Всю Святую неделю как шальной ходил, не пил, не ел. На Фоминой почистил ружье, поисправил — отлегло малость. На Преполовенье опять затошнило. Тянет да и тянет на охоту, хоть ты тресни тут.
— Баловство!
— Не баловство-с! Истинно вам говорю, что не баловство, Петр Егорыч! Дозвольте уж вам объяснить… Просыпаюсь вчера ночью. Лежу и думаю… Баба моя спит, и не с кем мне слово вымолвить. «А можно ли мое ружье таперича починить, али нет?» — думаю. Встал да и давай починять.
— Ну?
— Ну, и ничего… Починил да выбежал с ним, как оглашенный. Поймался вот… Туда мне и дорога… Птицу эту саму взять да и по морде, чтобы понимал…
— Сейчас урядник придет… Ступай в сени!
— Пойду-с… И на духу каялся… Батюшка, отец Пётра, тоже сказывает, что баловство… А по моему глупому предположению, как я это дело понимаю, это не баловство, а болесть… Все одно как запой… Один шут… Ты не хочешь, а тебя за душу тянет. Рад бы не пить, перед образом зарок даешь, а тебя подмывает: выпей! выпей! Пил, знаю…
Красный нос Волчкова делается багровым.
— Запой — другое дело, — говорит он.
— Одинаково-с! Разрази бог, одинаково-с! Истинно вам говорю!
И молчание… Молчат минут пять и друг на друга смотрят.
Багровый нос Волчкова делается темно-синим.
— Одно слово-с — запой… Сами изволите понимать по человеколюбию своему, какая это слабость есть.
Не по человеколюбию понимает подполковник, а по опыту.
— Ступай! — говорит он Хромому.
Хромой не понимает.
— Ступай и больше не попадайся!
— Сапожки
пожалуйте-с! — говорит понявший и просиявший мужичонок.— А где они?
— В шкафе-с…
Хромой получает свою обувь, шапку и ружье. С легкой душою выходит он из конторы, косится вверх, а на небе уж черная, тяжелая туча. Ветер шалит по траве и деревьям. Первые брызги уже застучали по горячей кровле. В душном воздухе делается все легче и легче.
Волчков пихает изнутри окно. Окно с шумом отворяется, и Хромой видит улетающую осу.
Воздух, Хромой и оса празднуют свою свободу.
1883
Комментарии
Рассказ впервые был напечатан в журнале «Природа и охота», 1883, т. IV, ноябрь, с подзаголовком Этюд. Подпись: А. Чехов. В книжном шкафу в кабинете Чехова (Ялта) хранится экземпляр номера журнала с карандашными и чернильными авторскими исправлениями, видимо сделанными перед включением рассказа в сборник «Пестрые рассказы», Спб. 1886.
Вначале рассказ предназначался для помещения в Альманахе журнала «Стрекоза» на 1884 г., но был возвращен редактором Ип. Василевским, который писал Чехову: «Присланный Вами этюд „Он понял“ действительно не совсем подходит для „Альманаха“. Очерк почти лишен юмористического характера, и его несложная фабула не соответствует относительно значительному объему. Для сборника нужно что-нибудь забавно задуманное и более тщательно в литературном отношении выработанное». Вместо возвращенного рассказа Чеховым был написан рассказ «Шведская спичка». Позднее Чехов послал рассказ «Он понял!» в журнал «Природа и охота», откуда получил следующий ответ редакции: «Картинка Ваша „Он понял“ найдена редакцией вполне подходящей для журнала и очень хорошенькой, так что мы с удовольствием напечатали бы ее, если бы Вы отдали ее нам бесплатно. Средства журнала так еще ограничены, что мы можем платить только за фундаментальные статьи, дающие какие-либо сведения, Ваша же статья — хорошенькая игрушечка или пирожное: мы, конечно, не прочь полакомиться, но лишь в том случае, когда лакомство даровое».