Он такой один

Витя улыбался. Самой счастливой улыбкой из всех возможных. Он подмигнул Илье, потом вытянул указательный палец вперед, дернул им как после выстрела и демонстративно подул на него. Громко, на весь зал Князев сказал:

— Наконец-то ты проиграл, Архангельский!

Глава 75

— А разве нельзя оспорить?! Там была вынужденная ситуация! Илья пришел и меня спас по сути! От Князева и его приятеля!

Я вскочила со своего места, возмущенно глядя на Соколовского и других. Хороши хранители! Но мне даже не ответили, вместо этого я услышала:

— Илья, вы планируете оспаривать решение?

— Нет.

Я ушам своим не поверила, увидела как вытянулись от удивления лица Фобоса и Деймоса, но Архангельский всем своим видом велел молчать. И мы промолчали.

— Я имею право передать всю информацию по заданию своей команде для выступления без меня.

В зале повисла тишина. Я судорожно вспоминала правила, которые читала один раз и то не до конца, там их страниц на десять мелким шрифтом. И написано так, что без юриста и не разберешься! Кто ж знал, что понадобится!

Илья, не дождавшись ответа, продолжил:

— Раздел третий, пункт 4.8 Свода Общих правил Универсума.

Хранители коротко переглянулись, и Соколовский кивнул.

— Выступление всех кланов начинается одновременно, через полчаса, чтобы ни у кого не было преимущества во времени. Прошу всех капитанов команд подойти к столу…

Как во сне мы наблюдали, как Илья вместе с шестью парнями подошел к хранителям. Они коротко поговорили, минуты за три, наверное.

— Ни черта не понимаю, что происходит! Почему они тебя даже не выслушали?!

Я не знала, что ответить Фобосу, который продолжал ругаться. Деймос молчал, сидел рядом чернее тучи.

Илья уже шел к нам обратно, а мой взгляд был приклеен к Князеву. А ведь когда-то я его тоже считала такой же жертвой своего безумного отца как и Дину.

— Никогда так не сделаю. Не буду как он.

На меня уставились Дамир с Айратом. Подошедший к нам Илья тоже прекрасно слышал мои слова.

— О чем ты?

— Главное — не цель, а остаться собой, узнать, кто ты есть. К черту мечту, если ради нее ты превращаешься в такого вот подонка как Князь! Это же он тебя слил, Илья! И ради чего? Ради победы? Чтобы папочка возгордился сынком?!

Архангельский смотрел на меня не отрываясь, чуть склонив голову он улыбался. Улыбался так, словно его сейчас не дисквалифицировали, а присудили победу в Универсуме. Клянусь, я видела триумф на его лице.

— Уверена? А как же сестра и учеба во Франции? Все же ради нее, так?

— Не только. Но я… да к черту все! Я и без этой стажировки… не хочу быть достойной кого-то там, даже… даже его… чтобы потом снова и снова доказывать ему…

Илья ловил каждое мое слово, хотя вряд ли понимал, о чем я так сумбурно говорю. Может, я бы прямо здесь выложила всем про своего отца, так похожего на вице-губернатора Князева, но меня нетерпеливо перебил Фобос, которому было по фигу на мой инсайт.

— Ни черта не понял, но давайте к делу. Времени нет совсем. Еще и Шайтан в обезьяннике. Убью, когда увижу.

— Мы с Ваней до трех ночи собирали все задание целиком, кое-что поменяли, в том числе и по вашим, ребята, направлениям. Вот итоговый вариант, в пяти экзах. Айрат, забирай на себя блок Шайтана, Ален, иди-ка сюда.

Мы отошли на пару метров, я видела как Фобос с Деймосом уже вовсю шуршали распечатками, на нас не смотрели.

— Ты будешь выступать за себя и за меня. Что мог, я сделал, дальше уже сама.

— Что? Ты с ума…? А… Фобос? А…?

— Тебе нужнее. И главное — ты справишься. Не пытайся никому понравиться, Алена. Не думай о результате, о том что будет или о том, что было, из-за чего или кого ты пришла в эту игру. Прошлого нет, будущего тоже не существует. Только здесь и сейчас. Есть только ты.

В небольшой комнате всего с одним окном сидели три хранителя, на столе рядом с ними стояла портативная камера. Каждое выступление финалистов записывалось, чтобы затем, уже после объявления результатов, появиться на сайте Универсума.

Я слушала и не слышала короткую вступительную речь председателя нашего жюри, я даже имени его не запомнила.

Где-то на периферии сознания отмечала нервозность Фобоса, зажатость Дамира, но меня это не напрягало, я не чувствовала ничего кроме спокойной сосредоточенности. И веры в то, что скоро буду говорить.

Нас внимательно слушали, даже благожелательно, иногда задавали вопросы, а еще постоянно что-то записывали у себя на планшетах.

Я даже не вздрогнула, когда прозвучало мое имя. Улыбнулась, скорее самой себе и ребятам, чем хранителям. Отодвинула от себя заготовки Ильи.

— Главный принцип, на котором мы строим гармоничный универсум— это глобальное сотрудничество, а не конкуренция за ресурсы и технологии, за право считаться лучшим.

Как к этому прийти? Во-первых, полное исчезновение войны как способа решения противоречий между государствами и людьми. Во-вторых, наличие общих ценностей, добровольно, без внешнего принуждения признаваемых большинством людей при неизбежном сохранении их различий. В-третьих, коллективная и личная забота людей о нашей планете как о своем доме: прежде чем пытаться завести жизнь на других планетах, мы должны научиться жить на своей. В- четвертых, взаимопомощь. Люди и государства должны научиться помогать друг другу и перестать пытаться становиться лучше в ущерб других.

Жизнь каждого человека коротка и вряд ли мы в обозримом будущем научимся жить намного дольше, чем сейчас. Поэтому надо тратить нашу недолгую жизнь на созидание, творчество, заботу о ближних, на познание мира. А война — это всегда разрушение.

Общие ценности позволят нам лучше понимать друг друга. Чтобы эти ценности появились, мы должны научиться договариваться, свободно общаться друг с другом, путешествовать, чтобы встречаться. делиться опытом, знаниями и технологиями, а не скрывать их.

Еще раз повторю: помощь и поддержка важнее конкуренции, потому что каждый из нас хочет счастья. Однако построить прочное счастье на несчастье другого человека невозможно. Конкуренция хороша в игре, например, в «Универсуме». Но и в этой игре, как в жизни, у нас есть общая цель, которая важнее соперничества — понять всю сложность мира и сделать его своими усилиями лучше, добрее, гармоничнее…

Через час мы вышли из комнаты, лишь когда за нами закрылась дверь, я с нежностью вспомнила о том, зачем я вообще пошла на эту игру. Подумала о Жюли, моей маленькой любимой малышке, которая так далеко от меня.