Он вёл двойную игру

Что за пафос у этого парня? Корона, случайно, не поджимает на голове?

Но, если ему станет от этого легче, то я выполню просьбу, по крайней мере, буду курить втихаря. Не будет же он за мной следить.

— Ладно…

— Мне пора, — вытащил из кармана смартфон, посмотрев на дисплей со временем. — В следующую субботу сможешь быть на этом месте, нужно будет обсудить ещё кое-что?

— Может, мы созвонимся? Давай номерами обменяемся.

Не хотелось бы мне здесь тусить пораньше.

— Ого-го! Придержи-ка коней, солнце! Мы не настолько с тобой близки, чтобы номерами обмениваться. Ограничимся встречами на гонке. К тому же, в следующий раз я точно твоему Нику утру его сопливый носик.

Придурочный какой-то. Они стоят друг друга с Зайцевым.

— Ну, ок, а как мне тебя называть?

— Лютый, — на лице появился злобный оскал, и я осознала одну вещь: кажется, я связалась не с тем парнем!

Этот человек отсалютовал мне напоследок, после чего я схватилась за голову. Судя по сегодняшним реакциям на этого типа, он реально псих. И как меня только угораздило столкнуться с ним?

На ватных ногах подошла к брату, пропустила мимо ушей его «где была, что делала», ведь в эту минуту думала над тем, чего мне ждать от самого агрессивного парня, а также, как вести себя при историке? Надо же было так наломать дров…

Это полное фиаско. Бьюсь об заклад, желание от зверя будет многообещающим. Мне крышка. Зачем я только поплелась за ним? Вот ведь бестолочь.

4

Когда Серый вызвал такси, нас окружили какие-то девчонки. Весь фан клуб развратных девиц то и дело, что «охали» да «ахали». Кажется, они серьёзно переживали за него. Не став мешать им, я отошла в сторону, осматривая местность. Здесь совсем ничего не изменилось: также воняло и грустный пейзаж обшарпанной стены никуда не делся.

— Писец, завтра пригоню твоего коня. — Проговорил высокий мужчина, которому было около тридцати лет. Его руки были в шрамах, будто его резали когда-то. Смуглый, суровый букмекер напоминал черную пантеру, и выглядел весьма внушающе. Обычно, такие мужики мне симпатичны, но почему-то он возомнил, будто мы с ним враги.

— Ок, Серый. — Отозвался тот, расплывшись в улыбке, получая от каждой спутницы поцелуи. На его щеках оскорбительное количество следов от помады. Он сейчас здесь растечется, как мороженое, ей-богу.

Мужчина с отросшей бородой перевел взгляд карих глаз на меня, затем я дернулась.

— Чего? Я молчу же.

— Слышь, ты звиняй, что отношусь к тебе предвзято. Твой брат классный чувак. Его уважаю, значит, и ты ничего. Вон, как ты за него переживала. Давай, что-ли, дружить будем, — протянул большую руку мне.

— Нам же не обязательно обниматься при встрече? — пошутила я, он оценил это и хохотнул.

— Ты забавная. Так что, это да?

— Типа того, — пожала ему ладонь. — А ты не расскажешь мне про Самурая и Лютого? Эти типы задели моего брата.

— Тоня! — окликнул меня Стас. — Машина приехала.

— Давай в следующий раз тогда? Ты когда заглянешь к нам?

— Судя по всему, в следующую субботу, — вспомнила разговор с Лютым. — Точно, в субботу!

— Тогда я заеду за тобой, — как-то самоуверенно сообщил об этом мужчина. Я заметно среагировала, притом неадекватно.

— Погоди, я не собираюсь с тобой трахаться! — на меня посмотрели девицы Стаса и сам брат. Мой вид был напуганным. Вот ещё!

— Не придумывай, у меня есть женщина.

«Женщина» — звучит так, будто эта тетка из рыбного магазина, примерно сорока лет.

Что за выражения у этих гонщиков? Хотят казаться крутыми парнями?

Водитель белой иномарки вышел покурить, заодно зацепился с братом языком. А у Стаса рот никогда не закрывался. Пришлось, конечно же, ждать, когда они наговорятся и накурятся вдоволь.

Машина довезла нас до подъезда, от их болтовни по дороге у меня разболелась голова. Как только мы вышли из машины, я злобно покосилась на брата, его лицо стало мрачным.

— Ни слова не говори, за мной в дом, шагом марш! — как строгий родитель заявила, хмурясь.

— Только не начинай, — взвыл умоляюще тот.

Оказавшись в доме, я применила оружие против него, и тогда настольная лампа, стоявшая на тумбе возле выхода, полетела в брата, но к его счастью, он увернулся. Мои попытки покалечить братца не закончились, ваза присоединилась следом.

— Ты совсем поехала, что на тебя нашло? — смотрел он испуганными голубыми глазами. Смешно. Он чуть не сдох, а с крышей не дружила я?

— Это я поехала? — повысила голос, да так, что Муся жалобно мяукнула из кухни. — Скажи спасибо, что это был не топор! Ты тупица, русский язык не понимаешь? Хотя чего я спрашиваю-то? Видно же, что чурка, раз до сих пор участвуешь во всей этой сомнительной херни. Если с тобой что-то случится, я сама лично похороню тебя живьем, кретин! Полежишь в земле, подумаешь над своим поведением, правда, когда дойдет до тебя, мы кутью жрать будем. Господи, за что мне такой тупица достался.

— Тогда чего не пошлешь меня? — спросил совершенно спокойно. — А что, отец ведь так и сделал.

— В отличие от старика, я к сожалению люблю тебя, бестолочь ты эдакая!

Уткнувшись в грудь брата, я опустила голову. Как разревелась — сама не поняла. Стас вообще не думает о моих чувствах. Как до него не дойдет, что он смысл моей жизни?

В четыре утра, когда начинало только светать, мы стояли у порога, брат обхватывал мои хрупкие плечи и прижимал к своей груди. А я как маленькая девочка плакала. Прокручивая в сотый раз картину с падением Стаса.

— Прекращай плакать, Тоня, — успокаивал меня брат, гладя волосы. — Обещаю, что больше не буду гнать так.

— Дурак! Скажи, что вообще перестанешь гонять. Стас, прошу тебя! Стас… — проговаривала его имя с особой нежностью. Мне он чертовски дорог. Я не хочу его терять. — Устройся в «Пятерочку» или на пилораму. Только не гонки!

Он немного рассмеялся.

Почему ему так смешно?

— К твоему счастью, меня на месяц отстранили. Пока ты там ходила в уборную. Серый сообщил.

— Лучше бы насовсем, — прижалась к нему.

— Насчет шабашки ты права. Попробую подыскать, но от гонок не смогу отказаться — это часть моей жизни.