Он же капрал Вудсток

— Далматский дог, — прошептал он, — хорошая порода.

Пупок поднялся и запрыгал на одной ноге к воротам. Ворота и парадная дверь дома распахнулись одновременно. На крыльце показались две темные фигуры с автоматами в руках. Увидав фельджандармскую форму, они опустили автоматы. На них тут же обрушились Олег и Пупок. Олег навалился на фон Ширера, Пупок — на солдата-денщика. Тут же подоспели Констант и Петрович. Когда прибежал Попов, Ширера и денщика уже тащили в прихожую, скрутив им руки и зажав рты. Опоздание Попова тоже было на руку Константу, иначе этот медведь успел бы изрядно помять фон Ширера, а Константу фон Ширер нужен был живой и по возможности невредимый.

Констант осветил фон Ширера лучом электрофонарика. Фон Ширер был одет в шелковую голубую пижаму и теплый бордового цвета халат. Денщик успел натянуть на себя серый вермахтовский свитер, бриджи и сунуть босые ноги в какие-то стоптанные шлепанцы, которые он потерял во время короткой схватки.

— Что вам нужно от меня? — прохрипел фон Ширер. — Кто вы?

Констант заметил у эсэсовца дамскую сетку на голове поверх тщательно причесанных на косой пробор волос. Вгляделся в преждевременно обрюзгшее лицо сорокалетнего лысеющего блондина, как у женщины намазанное на ночь кремом, обратил внимание и на вполне «нордический» тип лица, и на дрожащий скошенный подбородок, распущенные кривящиеся губы и беззвучный крик страха в глазах. Нет, этот не станет долго упрямиться.

— Вы, наверно, догадываетесь, кто мы такие, — сказал на своем ломаном немецком языке Констант, — и понимаете, следовательно, что ждет вас, штурмфюрера СА. Если хотите дожить до утра, советую выполнять мои приказы с еще большим рвением, чем вы выполняли приказы Гиммлера. Ясно?

— Яволь!

— Первый приказ: зажгите свет!

Фон Ширер качнулся было, шагнул к стене, но крепко державшие его Пупок и Олег не позволили ему и шагу ступить.

— Отпустите его, ребята, — по-русски сказал Констант. — Пусть свет включит.

При звуках русской речи штурмфюрер вздрогнул, дернул головой, всхлипнул. Он чуть не упал, когда ребята выпустили его из рук. Потом нетвердой походкой, шатаясь, подошел к стене, щелкнул выключателем загорелась люстра на потолке.

— Что в этой комнате? — спросил Констант, открывая дверь под лестницей.

— Чулан.

— Ребята! Свяжите денщика и заприте его в чулане!.. Вы и этот солдат одни в доме?

— Нет, — ответил фон Ширер.

— Кто? Где? — выпалил Констант.

— В моей спальне... фрейлейн... артистка из Позена...

— И больше никого?

— Больше никого.

— Где спальня?

— На втором этаже по лестнице, сразу направо.

— Пупок! На втором этаже по лестнице сразу направо — женщина. Запри ее там!

— Есть! — коротко ответил Пупок, быстро пошел к лестнице, оттуда донесся его удивленный голос: — Во гады — буржуи живут! Тут лифт на второй этаж!

В конце холла что-то заскрипело, тихо зажужжал мотор. Пупок не был бы Пупком, если бы сразу же не испытал этот лифт.

— Штурмфюрер фон Ширер, — проговорил Констант. — Я знаю о вас все. Если вам дорога жизнь... — Констант остановился, теряясь в поисках немецкой фразы. — Где ваши капиталы?

По глазам эсэсовца было видно, что он лихорадочно думает, мечется, ища выхода. Его зрачки застыли в смертельном страхе.

— Где деньги? — Нельзя дать ему времени на раздумье.

Константа прежде всего интересуют документы, но о документах говорить нельзя. Если о них знает СА-штурмфюрер, то после вопроса о документах, заданного ночными пришельцами, у него не останется и тени сомнения, что это капрал Вудсток навел русских на его дом. Кроме того, вопрос «где документы?» сразу же переведет всю эту историю с ночным визитом в совершенно иную плоскость, и расследованием ее займется не крипо — криминальная полиция, а зипо — полиция безопасности, гестапо, что совсем невыгодно разведчикам.

Пупок тем временем, не стучась, открыл дверь в спальню, заглянул в нее, увидел при слабом свете ночника молодую черноволосую женщину, разметавшуюся на широкой двуспальной кровати.

— Это ты, Вилли? — тоненьким голоском сонно спросила она, не поднимая головы с подушки, томно потягиваясь.

— Я-я, — на всякий случай приглушенно ответил Пупок, только-то и зная, что «я» по-немецки «да». — Натюрлих!

Почти исчерпав этим ответом свой немецкий лексикон, он тихонько вынул английский ключ, торчавший в замочной скважине с внутренней стороны двери, прикрыл дверь и запер ее с наружной стороны.

— Вилли! — услышал он слабый голосок за дверью. — Вилли! Почему ты ушел?

Пупок на цыпочках вернулся к лифту. Пупок не был бы Пупком, если бы не спустился в лифте.

— Где деньги? — в третий раз спросил Констант. — Все деньги! Приказываю отвечать!

— Да, да — вдруг встрепенулся мертвенно бледный фон Ширер. — Берите все! Я вам все, все отдам! Идите за мной!

Шаркая и спотыкаясь, он ввел их в кабинет, в тот самый кабинет, в котором так недавно майор граф Велепольский беседовал с хорошим знакомым Константа Домбровского — капралом Юджином Вудстоком. Но штурмфюрер фон Ширер подошел не к книжной полке, где, по рассказам капрала, были вмонтированы бар и сейф, а к письменному столу, на котором стоял портрет Гитлера-полководца и лежала газета «Остдойче беобахтер». Взяв из среднего ящика небольшую связку ключей на стальном кольце, он отпер трясущимися руками верхний правый ящик и достал три толстые пачки рейхсмарок в банковской упаковке и кипу разрозненных рейхскредиток.

— Вот все, что у меня имеется! — пробормотал он, обеими руками пододвигая банкноты Константу и невольно прилипая взглядом к дулу наставленного на него парабеллума.

Констант сдвинул брови. На глаз он определил, что «король черного рынка» выложил всего какие-то жалкие три тысячи имперских марок.

— Это бумага! — произнес он сквозь зубы, взводя парабеллум. — Я пришел за валютой! Ферштеен зи?

Кожа лица у фон Ширера стала землисто-серая, словно он сразу постарел на тридцать лет. Тяжелыми шагами подошел штурмфюрер к книжной полке, прикоснулся рукой к роскошному изданию «Майн Кампф», одна из секций полки отворилась, и все увидели стальную дверцу с блестящей ручкой и шифровым диском.

Привычными движениями фон Ширер набрал серию цифр, повернул круглую ручку и открыл стальную дверцу. Из сейфа он вынул большой и тяжелый темно-зеленый металлический ящик, поставил его при полном молчании ночных гостей на стол.

— Вот вся моя валюта! — прошептал он. — Клянусь богом!

— Сколько? — спросил Констант.

Ширер снял крышку с ящика, и все увидели аккуратные пачки банкнотов с портретом короля Георга V достоинством в пять, десять, двадцать, сто, пятьсот, тысячу стерлингов.

— Сколько? — сдерживая волнение, спросил Констант. Никогда в жизни он не радовался так деньгам, хотя эти деньги предназначались вовсе не ему лично.

— Семьсот пятьдесят тысяч британских фунтов стерлингов, — совсем тихо прошептал СА-штурмфюрер Вильгельм фон Ширер, не отрывая взгляда от банкнотов.

— Это тебе не фунт изюму! — в изумлении выговорил Пупок.

— Хорошо, — спокойно произнес Констант, взглянув на часы. — Клянусь... Предупреждаю: мы обыщем весь дом снизу доверху и если найдем хоть один завалящий фунт или доллар...