Она будет жить с нами

Буквально на ходу запрыгнув в отходящий от остановки автобус, я сделала несколько глубоких вдохов. Посмотрела в заднее стекло - спешащие по своим делам люди, ползущие в извечных пробках машины. Никаких признаков того, что за мной организована погоня.

Нужно выровнять дыхание, все позади. Мне удалось сбежать. Снова.

Я тихо рассмеялась, чувствуя, как от этого смеха на губах оседает обжигающая горечь. Нет, мне нельзя было даже думать о случившемся, потому что если сравнивать произошедшее с предательством Эда, ложь Вознесенского была тем, что меня почти уничтожило. Но я не имела права раскисать - сейчас мне нужно было мобилизовать все свои силы, потому что от моих действий зависела не только моя жизнь.

Вынув телефон из сумки, я набрала номер того единственного человека, которому еще могла доверять. Матильды.

– Да, Ульяна? Что-то случилось?

В голосе слышалась обеспокоенность, как будто она чувствовала неладное даже на расстоянии.

– Я уезжаю из города. Навсегда, - быстро сказала в трубку.
– Хотела просто поблагодарить за все и сказать, что если Алексей станет меня искать… пусть не тратит на это силы. Ну и… счастья ему с его невестой.

Я все же не сдержалась и сказала это. Матильда быстро заговорила что-то в ответ, но я уже не слушала. Просто отключила телефон и принялась смотреть в окно.

Бесцельных поездок позволить я себе не могла, но в этом и заключалась проблема. Потому что четкого понимания, куда мне ехать и что делать, у меня не имелось.

Когда я сошла на следующей остановке, решила дать себе немного времени на раздумья. Пару минут, не больше, по прошествии которых нужно было составить хоть какой-то план дальнейших действий. Итак, аэропорт отпадал сразу. Слишком много времени нужно было потратить на оформление билета, ожидание посадки и прочие формальности. За те часы, что потребуются на это, я успею окончательно известись.

Значит, нужно было добраться до вокзала, взять билет на ближайший поезд и уже из другого города переезжать на новое место жительства.

Я закусила нижнюю губу, чтобы немного прийти в себя. Мысли о том, как стану обустраиваться в чужом мегаполисе, беременная, почти без денег, приходилось гнать от себя подальше. Я оказалась в ловушке и из нее мне нужно было выбираться самостоятельно.

И как можно скорее.

– А на другое время есть билеты? Хотя бы через полчаса?
– спросила я в третий раз, и женщина в окошке кассы сначала набрала в грудь воздуха, а потом выдала то, что я уже слышала не раз:

– Поезд дальнего следования отойдет от третьего пути точно по расписанию через час и пятнадцать минут. Берете?

За мной уже начала скапливаться очередь. Конечно, я могла просто сесть на одну из пригородных электричек и уехать хоть куда-то, но они отправлялись в такие тьмутаракани, из которых потом будет не выбраться.

– Давайте, - смирилась я с тем, что придется прождать поезда более часа.

Протянула паспорт, а через пять минут уже нервно сжимала в руке билет и осматривалась в поисках местечка, где можно было переждать обозначенное время.

Вокзал был полон людьми, но это было мне на руку. Несколько забегаловок не вызывали желания зайти туда и пересидеть час за стаканчиком какой-нибудь бурды с громким названием «кофе». Скорее порождали чувство тошноты.

Я прошлась по зданию вокзала и, отыскав свободную металлическую скамейку, устроилась на ней. Даже сейчас, когда вроде как находилась в состоянии физического покоя, мое сердце грохотало в груди и этот звук отдавался набатом в ушах. Пожалуй, успокоиться я смогу только в тот момент, когда поезд мягко покатится по рельсам, а родной городок останется позади…

– Жека тебя заприметил еще когда на Симонова на остановке сидела. Мне отзвонился и проследил, чтобы никуда не делась, - раздался рядом тот голос, услышать который я боялась больше всего на свете.
– Привет, милая.

Я с шумом втянула воздух через стиснутые зубы. Показалось, что сердце остановилось на несколько бесконечных секунд. В нос ударили запахи перегара и туалетной воды Каблукова. Десятью секундами ранее Эд присел рядом со мной и меня обдало волной злобы, мрачного удовлетворения и смертельной опасности.

Дернувшись, я попыталась вскочить, но на предплечье с силой сомкнулись пальцы Каблукова, едва не ломая кости.

– Больно!
– шепнула я, и муж сжал руку еще крепче, понуждая застонать.

Он быстро забрал у меня сумку, вытряхнул на асфальт содержимое. Выудил из немногочисленных вещей мои документы и проговорил:

– Поехали, нагулялась. Пора к мужу возвращаться.
– Слова выплюнул он с такой агрессией, которая даже без каких-либо действий казалась убийственной.

Дернув меня наверх, Каблуков сделал неуловимое движение, и я почувствовала удар под подбородок. Скорее даже тычок, от которого сначала оглохла, а потом поняла, что отключаюсь и меня волокут в неизвестном направлении.

Когда же надо мной сомкнулась темнота, в отголосках здравых мыслей я сочла это едва ли не благом.

Пришла в себя резко, как будто меня снова ударили, на этот раз - по затылку. Нашатырь - мелькнула в голове догадка. Я не сразу вспомнила, что именно предшествовало моей отключке, а когда поняла это, резко села и принялась затравленно озираться.

Сразу же узнала, где именно нахожусь - в дачном доме, принадлежащем Эду. Здесь мы с мужем бывали редко, Каблуков говорил, что пока сюда доедешь, уже можно назад возвращаться. Так и было - дача располагалась далеко от города. 

– О, очнулась… принцесса на горошине, - издевательски ухмыльнулся Эдик.

Именно он и был тем, кто привел меня в чувство при помощи нашатыря.

– Что тебе от меня нужно?
– хрипло выдавила я из себя, отползая к стене. Прижавшись к ней, обхватила колени руками и замерла, глядя на мужа.

Он стоял в метре от кровати в самой расслабленной позе. Даже руки в карманы джинсов засунул, а голову склонил набок. Я вдруг ощутила себя маленькой зверушкой, которую выставили в зоопарке на потеху публики.

– Ты - моя жена. Мне нужно, чтобы была рядом. Для начала посидишь под замком, подумаешь о своем поведении. Потом - вернешься ко мне. Больше никакой работы, никаких выходов из дома без меня. Никакой связи с внешним миром. Все станешь делать с моего разрешения. А разрешать тебе я буду столько, сколько ты заслужила. То есть - ничего.