Она любила кофе

— Через неделю придешь вечером в четырнадцатую общагу.

— Зачем?

— Увидишь.

— Придурки, по-вашему я должен публично девчонку зажать?

— Всё через неделю, Серый.

Диалог прервал внезапный звонок. Илларионов принял входящий.

— Сын, ты опять Олесю обижаешь?

Снова мать с дурацкими вопросами.

— Где успел нагрешить? — равнодушным голосом поинтересовался Сергей.

— Внимание ей не уделяешь. С какой-то левой бабой обнимаешься на работе. Имей в виду…

В бой пошла тяжелая артиллерия? Серый сбросил входящий. Дальнейшее продолжение он выучил наизусть.

— Почему ты матери не скажешь правду? — тихо спросил Ванька.

— У её подруги не может быть плохой дочери, понимаешь, да? Зато может быть у самой плохой сын.

— Сочувствую.

— Ай, забей, как-нибудь решу этот вопрос.

— Тогда приходи, не пожалеешь…

Неделю спустя

Впервые Белова не закатывала истерик, не донимала звонками, СМС, не врывалась в комнату, словно к себе домой. Илларионов спокойно делал домашние проекты.

С матерью у него, правда, отношения ухудшились. Но парень особо не переживал. Той просто надо время остыть. Олеська, наверное, наплела новую ересь, после которой женщина злилась на нерадивого сына.

В следующий понедельник Сергей, как ни в чем не бывало, пришел на вторую пару, проспав первую из-за ночных расчетов. Какого же было его удивление, когда среди одногруппников, у окна, парень заметил Татьяну.

— Таня? — не веря собственным глазам, произнес Илларионов.

Девушка на миг обернулась, оказавшись изумленной не меньше.

Он подошел ближе.

— Что ты тут делаешь? Это ведь не твой корпус, вроде.

— Ой, Илларионов, ты в своем репертуаре. Она теперь с нами учится, — огорошил Илья.

— Еще одна девушка-архитектор? — выпал в осадок Сергей.

— И тебе привет, — холодно сказала Щука.

— Ну, что, орлы, заждались? Денис Максимович немного припозднился. О, а вам, девушка, чего? — с интересом спросил преподаватель, открывая аудиторию.

— Знания. Я — новенькая, — нисколько не растерялась та.

— Вот как? Ну, что ж. Добро пожаловать в наше скромное общество. Айда внутрь…

Когда все заняли места, Таня принялась высматривать свободное.

— Садись с Илларионовым, — недолго думая, произнес Денис Максимович.

И тут до Щукиной дошло, что случайный бариста из корпуса «А» — парень Беловой. Это сразу объяснило весь спектакль Олеси.

«Вот идиотка! Не могла нормально всё рассказать?!»

Она много говорила о Сергее, но никогда не показывала, как тот выглядит. Наверное, боялась, что подруга отобьeт. Внешность то у него притягательная.

— Не может быть, — тихо сорвалось с губ.

Быстро взяла себя в руки, прошла и опустилась рядом с новым соседом.

Сергей старался не смотреть на девушку, испытывая странные, противоречивые чувства.

После убойного заказа они не виделись. Поэтому парень сразу подметил новую прическу — каскад, светло-голубую рубашку со стоячим воротником и джинсы. Как жаль, платья до колена Щуке шли намного больше. Невольно вспомнив их объятия, бариста смутился подобно мальчишке.

— Ну, мои хорошие, перекличка. Авдеев.

— Здесь.

— Ты правда решила быть архитектором? — неожиданно шепотом спросил Сергей.

— Нет. Просто перевелась на первый освободившийся факультет, — вполголоса ответила Таня. — Я не знала, что попаду к архитекторам. Высшая математика — мой самый худший кошмар, но лучше он, чем Белова.

— Согласен, желаю удачи.

— К черту, — равнодушно ответила девушка.

— Евдокимова.

Шатен перевел взгляд на преподавателя…

Все пары Щукина садилась с Илларионовым. Он был не против. Таня — идеальный сосед. Молча слушала материал, а ни трещала без умолку. Хоть в этом повезло. Больше с ней Сергей ни о чем не разговаривал. Она тоже не горела желанием общаться.

Нелепо связанные одной идиоткой, они стремились всячески вернуться к нормальной, студенческой жизни, но как известно: «Покой нам только снится».

Вечером бариста заглянул к друзьям в четырнадцатую общагу. Громкая музыка, алкоголь, песни под гитару. Все началось неплохо, пока один из них не вспомнил.

— А, кстати, да, Сергей, мы с пацанами приготовили для тебя кое-что, — усмехнулся полупьяный Данька.

— Ребят, вы серьезно? — мгновенно понял о чем речь Илларионов.

— Конечно, бро, серьезнее некуда. Мы все знаем про твои отношения с Беловой, благодаря самой Беловой, разумеется, поэтому пришли к выводу, что ты гей.

— Придурки, я вам сейчас все табло разнесу! — моментально вспыхнул Серый.

— Тихо-тихо, не газуй. Если ты ещё в наших пацанячих рядах, то просто вытяни первую попавшуюся записку.

Виталий ушел в другую комнату, затем вернулся с обычной черной шапкой, набитой мелкими бумажками.

— Ладно, хорошо, — нехотя согласился Илларионов.

Запустил руку, схватил, достал свернутую в трубочку записку.

— Погоди. Прежде, чем развернешь, выслушай условие. Ты должен переспать с той девушкой, чье имя сейчас прочитаешь.

— Вы совсем да?!

— Сам говорил, скоро окончательно импотентом станешь. Заодно проверишь, не потерял ли мужскую силу, — усмехнулся Ванька.

— Твоя идея, да? — смекнул Серый.

— Частично, — не стал обманывать сосед по комнате.

— Здесь имена девушек с твоего корпуса. Долго искать не придется, — подбодрил Сеня.

— Давай, разворачивай! — с нетерпением сказал Вадим.

Тяжело вздохнув Илларионов выполнил просьбу и…

— Щукина Татьяна?! Рехнулись, идиоты?!

— Чувак, это судьба походу.

— Судьба сделать из лесбиянки натуралку?! Издеваетесь?!

— Зато сто процентный мужик будешь. Согласен, или отказываешься? — с ехидцей спросил Ваня.

— Ну…

— Спорим, ты не сможешь?! — оживился Данька, подливая масло в огонь. — Практики небось давненько не было.

— Смогу!

— Забьемся?

— Вадим, разбивай…

Глава 6. На безрыбье и рак рыба

Тем же вечером Щукина решила поделиться с сестрой по телефону новыми событиями из личной биографии. Во-первых, сама выговорится, а во-вторых, успокоит ту, что не намерена переходить на сторону ЛГБТ группы. Тем более, когда впервые встретила парня, от которого начинало искрить лишь при одном взгляде на него. То ли шарм, то ли просто судьба, Танька до конца пока не смогла разобраться.