Она сказала: ко мне приходил Ваш дубль и у нас был секс
Шрифт:
«Остановись. Это опасно!»
Я прислушался к себе и сказал:
– Пока.
Развернулся и продолжил путь в выбранном направлении.
– Постойте!
Не стал оборачиваться.
Почему?
Я боялся. Не за себя. Мне после всех выпавших на мою долю пертурбаций бояться было нечего. Я переживал за глупую несмышленую девчонку.
«Ведь она обязательно хлебнёт горя, если ее отец узнает про наши случайные встречи. И в этом буду виноват только я».
Чуть погодя, я иронично заметил:
«Голый мужик в сапогах и всё такое…».
Намного
«Ты правильно поступил», – уверения казались здравыми.
Впрочем, разве из рациональных соображений я морил себя голодом?
Я шагал вперёд по тропинке и между делом вспоминал о том, как сам себя довёл до пищевого эксгибиционизма.
Помните тот момент, когда генерал-губернатор ускакал прочь на лихом скакуне?
Конечно, помните.
И думаете, что потом я спустился вниз по склону и торжественно принял командные полномочия?
Типа бурные продолжительные аплодисменты, все встают…
Нет!
Не было такого. Я сразу же потребовал себе царскую хижину и сразу же в ней спрятался. Месяца три сидел там безвылазно. И при этом не было никаких проблем с едой. Рыба на завтрак, рыба на обед и на ужин. А потом я посмелел, расправил локти и всё-таки соизволил выйти в люди. Вот тогда-то всё и началось…
Грязные, усталые, измождённые…
Вот цена той пище, которая подавалась к моему столу. И когда я это осознал, то более ни один кусок той рыбы не лез мне в горло.
– Зачем такие крайности? – спросил меня мой заместитель спустя неделю голодовки.
– Это мое дело.
– Но…
– Я так решил.
– Мы за вас переживаем.
– Это лишнее.
С тех самых пор я питался исключительно лесными дарами. И поначалу ощущений, что душа спокойна, было для меня достаточно. Я стал намного счастливее. Но через месяц захотелось мяса. И тогда я потребовал выдать себе ружьё.
И вот результат – я на очень узкой дорожке.
Вокруг бесновато трещат насекомые, попеременно перекрикивают друг друга птицы. Запах хвойных выделений кружит голову. В какой-то момент на тропинку вылезает ёж. Он смотрит на меня, сосредоточенно нюхает воздух, а затем ползёт дальше и очень быстро скрывается в кустах.
Обычный лес, да и только.
Ещё пятнадцать минут движения вперёд и я начал слышать отдаленный шум проточной воды.
«Уже скоро».
Однако я не собирался сидеть на берегу и дурнем смотреть по сторонам. Это стало бы бессмысленной тратой времени, а не охотой. Задумка была другая. Я собирался устроить в кустах коварную засаду. Думал, буду сидеть притаившись и дожидаться, пока молодой олень придёт к реке на водопой.
Отличная идея.
Отличная ловушка.
«Один точный выстрел и дело будет сделано».
Мне представлялись яркие красочные картины, в которых сочные куски мяса жарились на вертелах, а потом в них вонзались мои большие голодные зубы.
Внезапно справа хрустнула сухая ветка.
Я прислушался, напряг внимание.
«Он здесь?»
Мое тело замерло. Я старался не шевелиться. В связи с
вынужденной позой зрительный обзор был небольшим. Но у меня ещё был слух… и внутреннее чутьё.«Он здесь!»
Сначала я не видел его, только слышал. Конечно, можно было легко перепутать обычные лесные звуки с движение копыт по подлеску. Но я был уверен, что это он. И немного погодя моя слепая вера себя подтвердила.
«Я тебя вижу».
Животное светло-коричневого окраса медленно вышло на каменистый берег. Оно огляделось, а когда почувствовало себя в безопасности, принялось за питье.
«Что дальше?»
Ружьё висело на плече. Ситуация застала меня врасплох. Я был неподготовлен.
«Рискну?»
Решил рискнуть, потому как шум горного потока был оглушающим. Река проносилась стремглав через торчащие из воды острые камни и обдавала берега брызгами ледяной воды.
«Должно получиться!»
Впрочем, я не был уверен. Всё-таки у животных слух острее.
«Либо так, либо никак!»
Я начал медленно двигать рукой. Ещё, еще, еще…
Олень не реагировал.
Ещё, еще, еще…
И вскоре жизнь оленя оказалась целиком в моей власти. Животное было взято на прицел. Мне оставалось лишь нажать на курок и только. Указательный палец начал целенаправленно сгибаться…
«Сейчас!»
Но вдруг что-то изнутри сказало:
«Нет».
«Нет?»
«Нет».
«Почему?»
Ответа у меня не было. Я просто вернул ружьё на плечо, вышел из кустов и медленным шагом направился к оленю.
Секунды три животное втягивало в себя прохладное питье. А потом, осознав мое присутствие, оторвало себя от реки и посмотрело в мою сторону.
Я на мгновение остановился. Подумал, что олень испугается и убежит. Но олень продолжал стоять на месте. Он изучал меня любопытным взглядом.
«Его что удивил и заинтересовал голый человек, обутый в сапоги?»
Я подошёл ближе. Была стойкая уверенность, что олень улыбается. Животное словно восторгалось мной и спрашивало:
«Зачем тебе ружьё, дурень?»
– Я хотел…
Я осекся.
«Что я делаю?»
Мой личностный рационализм попытался упрекнуть мой внутренний взрыв интуиции.
«Олени не умеют думать, олени не умеют разговаривать. Это всё выдумка! Нужно вернуться с небес на землю!»
Но интуиция была сильнее.
Я сделал ещё несколько шагов и протянул свою правую ладонь к оленю.
– Как тебя зовут? – спросил я на полном серьезе.
Изнутри пришло имя «Алати».
– Красиво.
Ещё шаг и олень уже терся о мою ладонь своим оленьим лицом.
Ещё шаг…
Я обнимаю животное за шею и становлюсь перед ним на колени. Мы соприкасаемся нос к носу. Дышим друг в друга. Смотрим друг в друга…
Так могло бы длиться целую вечность. Во всяком случае я был к этому внутренне готов. Я наслаждался моментом. Я был счастлив.
Но неожиданно олень напрягся. Его уши приподнялись, встали торчком. В его глазах появился лёгкий испуг. Но боялся олень вовсе не меня. Он не пятился и не вырывался из моих рук.