Она уже мертва
Шрифт:
Может быть, Белка что-то путает, и она видела Лазаря сегодня?
Нет.
– Эй, Лазарь, ты здесь? – громко позвала она.
Ответа не последовало. Но на подмогу к взятому в плен шахматному коню поспешила пара пешек. Первую Белка обнаружила неподалеку от коня, вторую – чуть дальше, на большом плоском камне. Одной своей половиной камень сидел в воде, и это была не самая приятная половина, обросшая длинной зеленой бородой. Белка встала на камень, пробуя его на прочность: камень даже не шелохнулся. Осмелев, она сделала шаг вперед и заглянула в воду: в бороде из тины запуталось еще несколько фигур, черных и белых вперемешку. Вода, словно гигантская линза, увеличила их в размерах – пусть и ненамного, но Белке они показались огромными: совсем как в недавнем сне о ковровой лавке. На секунду ей стало страшно, и она снова
Паучок-кругопряд просто потерял шахматы, – подумала она. И не захотел лезть в воду, чтобы собрать их, Лазарь – известный трусишка, а может, просто не умеет плавать. Он не умеет плавать – вот и объяснение, ведь Белка никогда не видела его купающимся. Сидящим на берегу, в тени обрыва, – видела, но в море он не суется. Он не ходит босиком, хотя все остальные с удовольствием сверкают голыми пятками в саду. У Лазаря – коричневые сандалии и немаркие носки. Он носит синие выцветшие шорты, которые иногда меняет на зеленые – такие же выцветшие. У Лазаря есть футболка со львенком и черепахой из мультфильма, а еще – с волком и зайцем «Ну, погоди!», а еще – клетчатая рубашка, которую он надевает по вечерам; как много, оказывается, Белка знает о Лазаре! Но она не знает главного – куда он подевался?
На всякий случай Белка повертела головой в поисках Львенка и Черепахи. И коричневых сандалий. Но кроме бабкиного баракана, темным крылом распластавшегося в левом конце бухты, никаких вещей не было. Значит, Лазарь не раздевался и в море не заходил. Можно, конечно, собрать шахматы и отправиться наверх, в дом. И, не поднимая лишнего шума, поискать Лазаря там. Можно рассказать обо всем Сереже… Хм-м… Обо всем – это о чем? Что она нашла шахматные фигурки на пляже? Сереже сейчас не до фигурок, Парвати – тоже, что же делать?…
Белка и сама не заметила, как перескочила с бородатого камня на другой, такой же бородатый и почти полностью погруженный в воду. Вода приятно холодила пальцы, а-а, вот и еще один конь! Девочка неожиданно почувствовала себя охотником, идущим по едва заметному следу. От того, насколько ловким и зорким будет охотник, зависит жизнь Львенка и Черепахи. Они попали в переплет, помощи ждать неоткуда, все надежда на смелого и ловкого следопыта, держитесь, зулейки, помощь идет!
История про Львенка и Черепаху так увлекла Белку, что она запрыгала по камням еще быстрее. Теперь уже ясно, что шахматное войско Лазаря разбрелось по всей бухте, и задача Белки – собрать всех. И солдат, и генералов, и их адъютантов – захватить в плен, а потом потребовать выкуп. Какой – Белка еще не придумала, да и шахматы совсем не главная задача, второстепенная…
Вот и очередная фигурка!
Их было уже девять, учитывая те, что она выцарапала из зеленой бороды. Сколько еще нужно собрать – десять, двадцать? Фигурки не хотят отпускать Белку, заманивают все дальше и дальше – в «мертвую зону», где нет ни пляжей, ни бухт, только камни, подпирающие отвесные скалы. Некоторые из них – большие, там может поместиться не только Белка, но и Сережа со своими книжками. Жаль, что расстояние между ними с каждый разом увеличивается, чтобы попасть с одного островка безопасности на другой, приходится идти по цепочке маленьких и не очень устойчивых камней. Некоторые из них вовсе не голыши, а самые настоящие губчатые ракушечники, и Белка всякий раз рискует порезать ступню, а то и вовсе свалиться в воду. Она такая прозрачная, что видны все камни и камешки, а самого дна – не видать. В воде Белкой были замечены несколько мальков, синюшная дохлая медуза и сланец на правую ногу. Судя по размеру, он принадлежал какому-то взрослому и не слишком аккуратному человеку – ведь второго-то, на левую, нет!
Один раз Белка оступилась и шлепнулась в воду, больно ударившись коленкой. Куриный бог, раковины и несколько шахмат вывались из кармана и погрузились в глубину. Как зачарованная, Белка смотрела на это погружение. Первым исчез куриный бог – большая каменная семья приняла беглеца с распростертыми объятьями и поспешила укрыть от Белкиных глаз. С раковинами все тоже худо-бедно образовалось, и лишь фигурки из пластмассы остались неприкаянными. Наверное, их можно достать, но для этого придется поднырнуть под камни, что само по себе вещь неприятная – вдруг новоявленного
следопыта утянет на дно? Или он расшибет себе голову о непрошенных защитников куриного бога?Стесанного колена вполне достаточно.
Падение отрезвило Белку и заставило по-новому взглянуть на ситуацию. Несчастные Львенок и Черепаха существуют лишь в ее воображении, всех шахмат не соберешь, как ни старайся. Тем более что солнце давно ушло за скалы; сейчас оно освещает сад, яблони и кипарисовую аллею, приправленную лавром. А здесь лежит сумеречная тень, да еще море издает странные звуки, что-то вроде: ууух-х, баам-м, буу-уль.
Нужно возвращаться.
Белка взобралась на еще хранивший солнечное тепло валун, оглянулась назад и даже присвистнула: скала, за которой пряталась бухта, слишком далеко. Как она умудрилась проскакать по камням такое расстояние и не заметить этого? Колено болело, иссеченные ракушечником ноги мелко подрагивали, мокрое платье липло к телу и стесняло движения. Если она отправится в обратный путь, не передохнув, – точно не дойдет!
Больше всего Белке хотелось, чтобы за ней приплыл корабль – прямо сейчас, сию минуту. Но не тот, который взял на борт Деда и – возможно – Самого старшего и Самую младшую. Совсем другой – как в книжке про алые паруса. Впрочем, цвет парусов неважен, и их наличие тоже не имеет принципиального значения. Главное, что на носу корабля стоит Сережа, и зеленые кузнечики резвятся в его волосах. Корабль сопровождают веселые дельфины, резвящиеся не хуже кузнечиков, а Сережа протягивает к Белке сильные руки и улыбается…
Так, сладко мечтая о Сереже, Белка задремала. А когда очнулась – мир вокруг нее неуловимо изменился. Из камня, на котором она, свернувшись калачиком, лежала, ушло тепло. Платье так и не высохло до конца, колено ныло, а расстояние до заветной скалы как будто увеличилось вдвое. К тому же море, еще недавно тихое, взволновалось. Маленькие волны закипали у нижней кромки камня, волны побольше захлестывали его и злобно кусали Белкины голые ноги, – и спасения от них не было никакого. Видя такую природную несправедливость, Белка пару раз хлюпнула носом, а потом в голос зарыдала. Она рыдала до тех пор, пока не вспомнила мамино коронное «слезами горю не поможешь». Папа в таких случаях говорит: нужно взять себя в руки и оценить обстановку. А еще он говорит, что человек – намного сильнее, чем может показаться ему самому, намного выносливее. Главное – не паниковать.
Белка сделала два глубоких вдоха и два глубоких выдоха и снова повернула голову в сторону бухты. Цепочка из камней, по которым она добралась сюда, почти полностью исчезла, лишь кое-где среди белых пенных гребешков виднелись темные проплешины. Можно, конечно, прыгнуть в воду и по-собачьи (единственный, усвоенный Белкой стиль) доплыть до ближайшей из них. А потом…
Что будет потом?
Она наглотается воды – раз. Разобьется о камни – два. Пойдет ко дну – три. Лучше уж переждать морское волнение здесь, в относительной безопасности, не трогаясь с места. Что-то подобное однажды уже случалось с Белкой – в пустыне, в период короткого цветения саксаула. Она отправилась за красными веточками, чтобы подарить их маме, – и заблудилась. То есть это папа и Байрамгельды решили, что она заблудилась, и полдня искали ее. А Белка ни капельки не волновалась, перескакивала с бархана на бархан, показывала язык ящерицам и одиноким заполошным скорпионам и едва не поймала за хвост лисицу-корсака. А потом устроилась под саксаулами передохнуть – тут-то папа и нашел ее. Белка долго не могла понять, почему папа так обрадовался – как будто не видел ее полгода. Она правильно поступила, что не сунулась дальше в пустыню, а осталась под защитой саксаулов, сказал папа. И вообще – Белка молодец!
А сейчас она никакой не молодец.
Между Белкой времен цветения саксаула и нынешней – целая пропасть в пять с половиной лет. Та Белка не могла оценить обстановку, не видела опасностей, и пустыня была ей другом. А море – не друг, оно пугает девочку, ууух-х, баам-м, буу-уль!
Но и подсказывает путь к спасению тоже.
Для этого достаточно обернуться в сторону, прямо противоположную бухте: за валуном, на котором она сидит сейчас, скрывается еще один и еще – что-то вроде пологой лестницы, ведущей неизвестно куда. Почему бы не спуститься по ней?