Она

Антон, больше не проронив ни слова, провожает меня до общаги и, шатаясь, также молча уходит.

Поднимаюсь к себе, а в голове у меня полнейший сумбур. Будто воюют во мне два человека: нежная девушка, которая хочет любви, и правильная девочка-отличница, которая грозит пальцем и запрещает это делать. Но их обеих побеждает сон, который накрывает меня, как только я касаюсь ухом своей подушки.

И вот наступает послезавтра.

Возвращаюсь с занятий домой. У входа в общагу, уже тут как тут, стоит Антон во всём чёрном, как и тот тип, который приходил ко мне, Вася, кажется.

«Секта у них что ли?!» – ухмыляюсь про себя я.

– Привет! – говорит он и весь будто сияет. – Ты обещала покататься со мной сегодня!

– Ну обещала… Мне домашку надо делать… – лихорадочно перебираю отмазки я. – И другие дела есть…

– Ну поехали… Подождёт тебя твоя домашка, Элина! – настаивает он. – Пару часиков покатаемся. Верну тебя в целости и сохранности!

Ехать – не ехать. Ехать – не ехать. Фиг с ним, поеду. Антон, вроде, совсем не похож на непорядочного человека. Надеюсь…

– Хорошо. Я только вещи закину.

– Ты точно спустишься? – недоверчиво уточняет он.

– Да. Приду я.

– Ну ладно. А то я ж знаю, в какой комнате ты живёшь. Выломаю дверь и вытащу тебя. – ухмыляется Антон.

Я это представляю и мне становится так смешно, что я не в состоянии сдержать свой смех.

– Приду сейчас. – захожу в общагу и продолжаю смеяться.

Антон одевает на меня второй шлем и аккуратно застегивает его, как будто завязывает шапку на маленьком ребёнке.

– Не жмёт тебе или не слишком свободно? – уточняет он.

– Нет, нет. Всё нормально.

– Ну тогда погнали. – говорит он и газует.

Мы полчаса едем по трассе, пока в какой-то момент он не сворачивает с неё у озера и, приминая колёсами траву и камыши, едет дальше. В какой-то момент Антон останавливается.

– Ты ещё не была здесь? – спрашивает он, помогая мне слезть с байка.

– Нет. – отвечаю я и оглядываюсь по сторонам.

– А ну точно! – улыбается Антон. – Ты ж всё время у нас учишься! Никуда нос свой не показываешь.

– А что, это так плохо? Учиться?

– Нет. Похвально, конечно. Но гнить в четырёх стенах тоже не есть хорошо, Элин.

– Я не гнию. – возмущённо говорю я.

– Да ладно тебе! – говорит он. – Я ж шучу! Пойдём посидим.

Погода сегодня и правда отличная. Сейчас как раз те самые февральские окна, когда солнце светит, словно на дворе апрель, и ласкает своими нежными лучиками. Мы пробираемся сквозь высокие камыши и бредём к воде.

– Камыши, вроде, достаточно сухие. Может, сядем? – предлагает он.

Я киваю и сажусь. Антон опускается в метре от меня.

– Мне очень стыдно за позавчерашнее, Элин… – вдруг прерывает он наше непродолжительное молчание. – Извини ещё раз…

– За что именно? За то, что напился и гонял в таком виде на байке или за то, что кричал на меня?

– Больше за второе…

Антон придвигается ближе и обнимает меня.

Хочу или не хочу убрать его руку. Пожалуй, не хочу и не буду.

Он сильнее обнимает меня, и я слышу его шёпот уже у моего уха:

– Можно я буду называть тебя Линой? – спрашивает он.

Я немного теряюсь и не знаю, что сразу ему ответить. Как-то это всё неожиданно для меня происходит. Совсем неожиданно. Он просто застал меня врасплох.

– Не знаю… – неуверенно бормочу я.

– А родители как тебя называют?

– Меня-я? – вспоминаю я. – Мама Элиной всегда, она у меня очень строгая, а папа… папа Элечкой или Эля просто.

– Ну, значит, а я тебя буду называть Линой и только я. Тебя никто так ещё не называл? – уточняет Антон и смотрит мне прямо в глаза.

– Не-ет…Но… – вдруг прихожу в себя. – Что это вообще за монополия: только я буду называть…! Ты…

Но он меня перебивает, берёт в свои руки моё лицо и целует.

Я никогда в жизни никого ещё не целовала, противоположного пола, естественно, поэтому я поначалу просто задыхаюсь от этого его неожиданного поцелуя и резкого отсутствия кислорода.

– Антон… – отпихиваю его в грудь и пытаюсь продышаться. – Ты что делаешь?

Но он, словно меня не слышит, сгребает в охапку, и крепко-крепко обнимает.

– Всё, Лин! – говорит он и смеётся. – Ты попалась, и теперь я тебя никому не отдам…

– Ничего я не попалась! – протестую я, но сама понимаю, что это неправда.

– Какая же ты упрямая! – продолжает Антон. – Упрямая до жути. Потрепала мне все нервы!

– Я-я???

– Конечно, ты, а кто ж ещё. Своими не хочу да не буду.

Я перебираюсь к нему на колени, и он снова крепко обнимает и прижимает меня к себе.

– Не будешь больше упрямиться? – спрашивает он.

– Не знаю… – смеюсь я. – Может быть… А, может, и нет…

– Ну ты и вредина, Лин. Вредина-а-а… – и он снова меня целует.

И эти два часа покататься растягиваются на все пять.

Через день мы снова поехали на озеро.

Антон садится на землю возле дерева и сразу тянет меня к себе на колени.

– Откуда ты такой взялся? – вылетает у меня.

– Что? В смысле, Лин? – не понимая, спрашивает он, помогая мне сесть поудобнее.

– Ну откуда ты в октябре тогда нарисовался у меня на горизонте? Не помнишь? Ходил за мной по пятам. Всё время куда-то сходить с тобой предлагал. – вспоминаю я последовательность прошедших событий.

– Честно? – спрашивает он и заправляет за уши мои выбившиеся пряди волос.

Я киваю и смотрю в его тёмные, как ночь, глаза.

– Конечно! Правду! Только правду!

– Нуу… Ли-ин, я увидел тебя у расписания и ты мне сразу как-то понравилась. Смешная такая… Задумчивая… Серьёзна-я така-ая… Ну я и сфоткал тебя, а потом, как я тебе и говорил, у меня есть свои люди, у которых можно всё разузнать… – отвечает он и улыбается.

– Антон, – немного раздражаюсь я. – Только не говори, что моя фотография гуляла по Сети?