Они сражались за Родину: евреи Советского Союза в Великой Отечественной войне

10 августа 1942 г. отряд Булата и другие местные партизаны атаковали Деречин. В бою участвовали Атлас и его люди, а также безоружные евреи, взятые на операцию для выноса раненых с места боя и для добычи трофейного оружия. В ходе операции были уничтожены местные полицейские и несколько немецких жандармов, а также сожжено немало домов. Не обошлось без потерь и у партизан; среди убитых были и евреи. Спустя примерно две недели после этого нападения большие немецкие силы, включавшие литовское подразделение, начали облаву. Люди Булата вступили в бой, и обе стороны понесли серьезные потери. Погибло десять бойцов взвода Атласа. Основными жертвами облавы стали жители семейных лагерей – более 100 евреев [Борнштейн 1965: 61–66; Гефен и др. 1958: 61–67]. Атлас и его люди участвовали во многих операциях, среди них нападение на Козловщину и диверсия на мосту через Неман. Атлас пользовался уважением евреев в лесу и удостоился высокой оценки со стороны партизанского командования.

Во время облавы, начавшейся 10 декабря и продолжавшейся две недели (операция «Гамбург»), партизанские подразделения вступили в бои с немцами. Силы были неравными, и партизаны Ленинского отряда разбились на маленькие группы, чтобы пройти сквозь немецкие части, окружившие лес. В боях погибли десятки еврейских партизан, в том числе два командира еврейских подразделений, Атлас и Каплинский. Вместе с Каплинским погибли девять его людей [Борнштейн 1965: 111–112; Холявский 2001: 173–176, 192].

В январе 1943 г. после облавы, когда люди из Орлянского отряда, переименованного в «Борьбу», снова вернулись в Липичанскую пущу, в еврейское подразделение вместо Каплинского и других евреев назначили русских и украинских командиров, и национальный характер подразделения был нивелирован.

Многие евреи сражались и отличились в отрядах «Борьба» и «Ленинский» (возник в июне 1943 г.), например, они участвовали в нападении на немецкие гарнизоны в Накришках и Дятлове, в столкновениях с подразделениями АК, действовавшими в селах и лесах к западу от Липичанской пущи, где жило много поляков. Боевики АК несколько раз нападали на семейный лагерь евреев из Белицы на северном берегу Немана. Число погибших этого лагеря неизвестно [Гефен и др. 1958: 396–400]. До прихода в Липичанскую пущу Красной армии в июле 1944 г. в десятках отрядов сражались сотни еврейских партизан.

Судьба тысяч евреев, собравшихся в семейных лагерях Липичанской пущи, была трагической. Во время облавы 10 декабря 1942 г. большинство партизан покинуло пущу, остались только семейные лагеря. Партизанка Мирская вспоминала:

Тяжелые дни настигли группы семей, не имевших укрытия. Многие жители лагерей пали от рук убийц, оставшиеся бродили по лесу голодные, оборванные <…> с малыми детьми на руках. <…> У детей отмерзали руки, а у взрослых от холода отнимались ноги. Такое положение продолжалось до конца декабря. <…> Десятки еврейских семей были брошены на произвол горькой судьбы, они заболевали тифом, чесоткой, воспалением обмороженных рук и ног, люди падали в лесу, но мы не могли им помочь, так как командование запрещало навещать больных из страха перед распространением заразных болезней среди партизан. 28 января <…> я достала повозку с хлебом и привезла ее в Накришский лес для голодных и больных. Моим глазам открылась страшная картина: неподалеку от землянок выросло кладбище для детей и родителей, умерших от болезней и голода. <…> Грязь, чесотка, вши и болезни унесли жизни многих [Гефен и др. 1958: 390].

В донесениях немцы указывали, что в ходе операции «Гамбург» было убито, согласно одним подсчетам, 6 172 врага, в том числе 2 988 евреев, согласно другим – 6 874 «бандита», в том числе 3 658 евреев [Gerlach 1999: 900, 907; Turonek 1993: 152]. Таким образом, среди убитых партизан и сотрудничавших с ними крестьян почти половину составили евреи, абсолютное большинство которых жили в семейных лагерях. Многие пережившие немецкую облаву умерли затем от голода и болезней; уцелели лишь немногие.

В центральной части лесного массива к югу от Слонима, в Волчьенорских лесах в партизанских группах находилось несколько сот евреев, большинство которых бежало из Слонима, Битеня, Коссова и других местечек во время акций истребления летом 1942 г. Начало партизанской деятельности евреев связано с приходом в лес подпольщиков из Слонимского гетто. Еще находясь в гетто, подпольщики установили связь с партизанской группой в Рафаловских лесах и помогали ей. В мае 1942 г. несколько партизанских групп, действовавших до этого самостоятельно, объединились в отряд им. Щорса под командованием Павла Пронягина [Партизанские формирования 1983: 149]. Подразделения этого отряда получили название рот: 51-я, 52-я, 53-я и 54-я роты.

Десятки слонимских подпольщиков, многие из которых были вооружены, пришли в Рафаловский лес в июне 1942 г. и были приняты в 51-ю роту. Большая часть нееврейских бойцов во главе с командиром перешла в другие подразделения, не желая находиться в отряде, где большинство составляют евреи. В конце июня после акции в Слонимском гетто в лес пришли еще несколько сотен евреев. Часть из них направилась в 51-ю роту, число бойцов которой за короткое время выросло до 150, а другие образовали семейный лагерь. В первой половине июля командир отряда им. Щорса Пронягин назначил командиром роты бежавшего из лагеря военнопленных капитана Ефима Федоровича, еврея, уроженца Гомеля. Так 51-я рота стала еврейской. У отряда им. Щорса тогда не было связи со штабом партизанского движения, и командиры отряда не знали о стремлении штаба избегать создания еврейских партизанских частей.

После назначения Федоровича командиром 51-я рота перешла в Волчьенорские леса, размер которых намного превышал Рафаловские леса. Будучи профессиональным военным, Федорович обучал своих людей военному делу и готовил к заданиям. В роте было четыре взвода, тремя из них командовали евреи, в том числе лейтенант Ефим Подольский. Бойцы собрали из найденных частей 45-миллиметровую противотанковую пушку [Шнер-Нешамит 1990: 80, 108–110, 113]. Первой боевой операцией, в которой 51-я рота участвовала наряду с другими партизанскими силами, стало нападение на местечко Коссово 2 августа 1942 г. Это было крупнейшей партизанской операцией в здешних местах: в атаке участвовало около 500 партизан. В то время в Коссове еще существовало небольшое гетто. Участник нападения боец 51-й роты Яков Шепетинский вспоминал:

Наша рота получила задание достичь центра местечка и провести фронтальную атаку на здания полиции. <…> Мы заняли позиции прямо напротив гетто. <…> Узники гетто смотрят на нас через колючую проволоку. <…> Мы врываемся в здание полиции. Федорович поднимает нас для захвата церкви, однако сильный пулеметный огонь вновь пригибает нас к земле. <…> Подвозим пушку и направляем ее на церковь. Стреляем по ее окнам и башням. Партизаны врываются внутрь, и сопротивление прекращается. <…> Отряд оставляет город. Теперь наша 51-я рота в арьергарде. С нами уходят узники гетто. Молодежь, успевшая достать оружие, присоединяется к нам. Остальные поселятся в семейном лагере [Шнер-Нешамит 1990: 124–125].

Освобождение узников Коссовского гетто – один из редких случаев, когда советские партизаны при выполнении задания попутно спасли евреев и предоставили им возможность уйти в лес. Кроме того, еврейские партизаны были одной из основных сил, принимавших участие в освобождении евреев из гетто. Большая часть коссовских евреев, включая семьи, поселилась в лесных семейных лагерях. Сведения о нападении на Коссово достигли местечка Битень, где еще существовало небольшое гетто с несколькими сотнями евреев. До его окончательной ликвидации в августе и сентябре 1942 г. многие бежали в лес. Семейные лагеря евреев Битеня и Коссова находились под покровительством отряда им. Щорса. Коссовский лагерь получил название «59-я рота», а Битеньский – «60-я рота» [Шнер-Нешамит 1990: 125, 139].

10 августа 1942 г. 51-я рота участвовала в нападении на тренировочную базу полицаев в деревне Гвиновичи на северо-востоке от Битеня. После нападений на Коссово и Гвиновичи в район подтянулись немецкие войска для проведения облавы в Волчьенорских лесах, и командование отряда им. Щорса решило уйти в Полесские болота. Семейные лагеря были оставлены на произвол судьбы. По пути на восток 51-я рота участвовала в нападении на полицейский участок в деревне Чамыли, а 13 сентября – в тяжелом бою при переходе канала Огинского около плотины № 10. Многие бойцы погибли и получили ранения, тяжело ранило и командира Федоровича. Он попросил своих товарищей добить его, чтобы прекратить муки, и бойцам пришлось кидать жребий. Федоровича похоронили недалеко от места боя, командиром роты назначили лейтенанта Виктора Гузевского. Жизнь многих раненых бойцов отряда им. Щорса была спасена в возникшем среди болот полевом госпитале под управлением доктора Блюмовича [Гефен и др. 1958: 318–319; Шнер-Нешамит 1990: 159–163].

К концу сентября отряд добрался до Полесских болот на востоке от Выгонощанского озера, а в октябре 51-я рота участвовала в нападении на местечко Хотиничи. Со временем в ряды бойцов роты влились белорусы, которым пришелся не по душе национальный характер роты. Евреи стали страдать от антисемитских выходок. Особенно отличался начальник штаба отряда Карп Мерзляков. 20 октября 1942 г. Мерзляков объявил, что из-за дисциплинарных нарушений со стороны некоторых бойцов роты из ее рядов исключаются более 30 еврейских партизан. Это были люди, участвовавшие в боях и имевшие опыт партизанской борьбы. Нарушения, допущенные некоторыми еврейскими бойцами, были использованы начальством отряда им. Щорса для изгнания большой группы евреев и изменения национального характера роты. Изгнанники были оставлены на произвол судьбы, ошеломленные отношением своих командиров, вместе с которыми они прошли долгий боевой путь. Только часть их имела оружие. После долгих блужданий по лесам и болотам изгнанники наткнулись на партизанский отряд под командованием Василия Васильева и были приняты в его ряды [Партизанские формирования 1983: 608–609; Шнер-Нешамит 1990: 192–197].