Они уходят
Шрифт:
– Что с Ленкой-то не поделили?
– Ты откуда знаешь?
– Королева Марго вчера моей Насте жаловалась
– Вот без кого наша жизнь бы замерла, но оказалась бы гораздо спокойней!
– Ты колись, давай! – толкнул меня в плечо, – Новая пассия!?
– Где твой Петрович?
– Вон в тот проулок сверни, он на следующем перекрёстке должен ждать! – и упрямо продолжил: – Елене что полный афронт? Женщина-то нормальная, да и моей Насте понравилась…
– Давай потом поговорим, не при чужих людях!
Ещё одна необъятная фигура показалась под фонарём.
В
Открылся унылый серый берег, цель рыбаков.
–Правее возьми, – Андрей показал рукой. – Вон там можно машину поставить!
Приятели выгружаются, я тоже вышел размять ноги.
Над головой хмурое серое небо.
Безжалостно вытоптанный камыш торчит жалкими поломанными островками, только дальше от берега жухлые двухметровые метёлки. Прямо в озеро уходит глубокая неряшливая колея, в стороне валяются бренные останки трактора. Продавленная ржавая кабина со следами шелушащейся оранжевой краски погрузилась глубоко в землю. Вокруг разбросаны детали в окаменелой смазке, кругом припорошенные снегом чёрные круги костровищ.
Лёд около берега уже подтаивает, да и на озере кое-где отдаёт весенней синевой. Оказывается мы не первые, вдалеке еле различимы редкие точки рыбаков.
– Что не переодеваешься? – Андрей распутывает ремешок рыбацких санок.
– Я домой.
– А чего с нами такую даль ехал?
Хмыкнул:
– Мужик сказал, мужик сделал!
– Ну, Вы даёте! – Петрович удивлённо качает головой, – Хоть денег на бензин возьмите!
Махнул рукой:
– Не выдумывайте! Здесь сотовый ловит?
Андрей ухмыльнулся:
– Местами, – видя моё недоумение, добавил: – Вон там повыше – берёт, а на самом озере – непонятно. Где-то слабая связь есть, а где вообще тишина.
– Вас отсюда забирать, или сами выберетесь?
– Придётся! Ни тебя ведь обратно гонять, тем более деньги брать не хочешь!
– А как без машины-то?
– Тут километра три по тропинке, доберёмся!
–Договоримся с мужиками, – махнул рукой Петрович. – Здесь местных-то практически нет, только городские рыбачат.
– Звоните если что. Приеду за вами.
Дом стоит на месте, никаких видимых разрушений.
Моя фея сидит на диване всё в том же брючном костюме. Вот, кстати, проблема! Придётся купить какое-нибудь нижнее бельё, да и найти смену этому злополучному костюму не помешает…
– Ты будешь Таня! – неожиданно даже для самого себя брякнул и показал на неё пальцем. Уже привычно(?) постарался показать ей её же, слава богу, в брючном костюме, но почему-то в чёрном, и повторил: – Таня!
– Таня…
На какой-то момент опешил, наконец-то заговорила! У неё оказывается удивительно мелодичный голос, имя она произнесла без всякого акцента, как будто на родном языке. Хотя, что знаю о ней!
– Я Антон! – ткнул себя пальцем в грудь.
– Антон…– как будто попробовала имя на язык, но произнесла, как и «Таня» чисто.
Вот и договорились.
Привычными
движениями заправил кофемашину. День начинается, казалось бы, как и всегда, за исключением «новоокрещеной» Татьяны. Слава богу, сегодня воскресенье и не нужно спешить на работу, но куда её девать завтра, хотя и осталась она сегодня одна, мысленно махнул рукой, завтра и решу…Привёл как ребёнка к умывальнику в ванной, выделил зубную щётку и показал, для чего она предназначена. Она смотрит на мои манипуляции с загадочной улыбкой Джоконды. Глядя на чистое свежее лицо без всякой сонливости, даже усомнился в собственных потугах в ликбезе по гигиене. Но пока сервировал стол, она вышла с явными следами воды на лице.
Телевизор переключил на «Культуру».
– Смотри и слушай, может, заговоришь связно. Слова и попугай повторять умеет.
Она внимательно смотрит на недавно купленный «Samsung», на экране рябь, потом бедный ящик задымил! Я успел только открыть рот, дымок исчез. «Культура» вернула нам упитанного депутата, который косноязычно вещает о проблемах русского языка и усилиях правящей партии и лично его персоны в сохранении и преображении оного.
Вздохнул. Поставил перед дамой чашку кофе, пододвинул тарелку с бутербродами. Вряд ли бабушки на рынке потчевали её разносолами.
Внимательно рассматривает кофе, я насторожился, чашка чуть сдвинулась по столу, кофе даже не шелохнулось! Взялась за ручку:
– Горячо!
Постарался справиться с изумлением и вернуть челюсть на место. Так! Значит, попугаем быть не желаем, говорим осмысленно и без всякого акцента!
Тем временем с кофе происходят чудесные метаморфозы. Чашка покрылась изморосью, и сразу же лёд звонко лопнул, кофе бурлит, меняет цвет с янтарного на коричневый, и снова на чёрный. В воздухе странный тропический аромат. Подозреваю, что в чашке уже отнюдь не «Тсhibo»!
Выдохнул, обошлось!
Тем временем Таня просто поднесла чашку к губам и отхлебнула. Вдруг улыбнулась чистой доверчивой улыбкой. Я впервые увидел её зубы, торчащих клыков, не обнаружил, и улыбнулся в ответ:
– Откуда ты свалилась на мою бедную голову! – пододвинул ещё поближе к ней тарелку с бутербродами. – Как ты попала-то сюда.
С неудовольствием заметил, что говорю слишком громко, ещё и пытаюсь жестикулировать. Она рассматривает бутерброд. Интересно во что превратится масло и хлеб?
Она подняла глаза и заговорила!
– Бутерброд нет, не нужно, не надо, совсем… кофе хватит, достаточно. Таня кушать нет, не нужно… уже.
Прозвучавшая фраза уже несёт какую-то смысловую нагрузку. Понятно, что кофе девушка, тем более сотворила она явно не кофе, но не важно! Более пить не желает.
– Ты ведь не кушала ничего, попробуй, или из бутербродов сделай что-нибудь, – показал рукой. – Есть всё равно нужно. Уже ведь сутки голодная.
Она перевела взгляд на бутерброды. Хоть я уже привык к её фокусам, но всё равно ощутил холодок в груди, когда увидел, как истончается хлеб, на коричневой корочке неестественный зелёный налёт, на масле красный. Всё медленно превращается в серую тошнотворную массу со студенистыми прожилками, потянуло запахом гниющей плоти.