Оно

— Слушай, мне не хочется идти без него, — Ричи оглядывался по сторонам, — но сеанс скоро начнется.

— Ты можешь купить ему билет и оставить в кассе, — предложила Бев, очень даже логично. — А потом, когда он придет…

Но в этот момент Бен появился на Центральной улице, повернув на нее с Маклин-стрит. Он пыхтел, живот ходил ходуном под свитером. Увидев Ричи, он поднял руку, чтобы помахать, но тут заметил Бев, и рука его замерла в воздухе, а глаза широко раскрылись. Потом он таки довел взмах до конца и медленно направился к ним, стоящим под козырьком у входа в кинотеатр.

— Привет, Ричи, — поздоровался он, а потом бросил короткий взгляд на Бев, словно боялся, что вспыхнет, если будет долго на нее смотреть. — Привет, Бев.

— Привет, Бен, — откликнулась она, и необычная тишина опустилась на них двоих… Ричи подумал, что дело тут не в неловкости, а в чем-то другом, более могущественном. Почувствовал укол ревности, потому что что-то проскочило между Беном и Бев, и, что бы это ни было, он остался в стороне.

— Как дела, Стог? — спросил он. — Я уж подумал, что ты струсил. Эти фильмы сгонят с тебя десять фунтов. От них у тебя поседеют волосы. Когда мы будем уходить из кинотеатра, билетеру придется вести тебя по проходу, потому что ты будешь дрожать всем телом.

Ричи двинулся к кассе, но Бен коснулся его руки. Начал говорить, глянул на Бев, увидел, что она ему улыбается, и ему пришлось начать снова.

— Я ждал тебя здесь, но ушел и завернул за угол. Потому что появились эти парни.

— Какие парни? — спросил Ричи, но подумал, что уже знает ответ.

— Генри Бауэрс. Виктор Крисс. Рыгало Хаггинс. Кто-то еще.

Ричи присвистнул.

— Они, должно быть, уже в зале. Я не видел, чтобы они покупали сладости.

— Да, скорее всего.

— На их месте я бы не стал платить деньги за просмотр двух фильмов ужасов, — заметил Ричи. — Я бы остался дома и посмотрел в зеркало. Сэкономили бы бабки.

Бев весело рассмеялась, но Бен лишь едва улыбнулся. В тот день Генри Бауэрс поначалу, возможно, хотел только отдубасить его, но потом точно собирался убить. Бен в этом не сомневался.

— Вот что я тебе скажу, — продолжил Ричи. — Мы пойдем на балкон. Они наверняка будут сидеть на втором или третьем ряду, задрав ноги.

— Ты уверен? — Бен не знал, понимает ли Ричи, насколько паршиво то, что здесь эти парни… а уж что здесь Генри — это хуже всего.

Ричи, который три месяца назад едва избежал по-настоящему серьезной трепки, которую ему мог задать Генри со своими придурками-дружками (он оторвался от них в отделе игрушек в «Универмаге Фриза»), понимал, с кем имеет дело, гораздо лучше, чем мог представить себе Бен.

— Если б я в этом сомневался, то не пошел бы в кино, — ответил он. — Я хочу посмотреть эти фильмы, Стог, но у меня нет желания умереть из-за них.

— А кроме того, если они будут нам мешать, мы сможем попросить Фокси вышвырнуть их, — вставила Бев. Она говорила про мистера Фоксуорта, тощего, с ввалившимися щеками, вечно мрачного управляющего «Аладдина». Сейчас он продавал сладости и попкорн, непрерывно повторяя: «Дождитесь своей очереди, дождитесь своей очереди, дождитесь своей очереди». В изношенном фраке и пожелтевшей крахмальной рубашке он выглядел, как гробовщик, переживающий тяжелые времена. Бен в нерешительности переводил взгляд с Бев на Фокси и Ричи.

— Ты не можешь позволить им рулить твоей жизнью, чел, — мягко указал Ричи. — Разве ты этого не знаешь?

— Наверное, не могу. — Бен вздохнул. Конечно же, он не мог этого знать… но присутствие Бев кардинально все изменило. Если б не она, он бы попытался убедить Ричи пойти в кино в другой день. И, если бы это удалось, Бену не пришлось бы совать голову в петлю. Но Бев была здесь, и он не хотел выглядеть трусом в ее глазах. Да и слишком уж притягательной выглядела мысль, что он окажется с ней, на балконе, в темноте (пусть даже между ними будет сидеть Ричи, а другого он себе и не представлял).

— Дождемся начала сеанса и тогда зайдем. — Ричи улыбнулся и ущипнул Бена за руку. — Не дрейфь, Стог, — или ты собрался жить вечно?

Бен нахмурил брови — и внезапно рассмеялся. Ричи последовал его примеру. И Беверли рассмеялась, глядя на них.

Ричи вновь направился к кассе. Коул Печеночные Губы мрачно смотрела на него.

— Добрый день, милая леди, — поздоровался Ричи Голосом барона Дырожопа. — Мне, пожалуйста, три биль-билетика на ваши прекрасные американские движущиеся картинки.

— Прекрати треп и скажи, что тебе нужно, мальчик! — рявкнула Печеночные Губы в круглую дыру в стекле, и ее поднимающиеся и опускающиеся брови чем-то так напугали Ричи, что он просто сунул в щель смятый доллар и пробормотал:

— Три, пожалуйста.

Три билета вынырнули из щели. За ними последовал четвертак.

— Не остри, не бросайся коробками для попкорна, не вопи, не бегай по фойе, не бегай по проходам, — напутствовала его кассирша.

— Ни в коем случае, мэм, — ответил Ричи, пятясь к Бев и Бену. — У меня всегда тает сердце, когда я вижу эту старую пердунью, которая действительно любит детей, — сообщил он.

Они еще постояли у двери, дожидаясь начала сеанса. Печеночные Губы подозрительно поглядывала на них из своей стеклянной будки. Ричи рассказал Бев историю строительства и разрушения плотины в Пустоши, продекламировав фразы мистера Нелла новым для себя Голосом ирландского копа. Беверли почти сразу начала смеяться, и вскоре она уже хохотала. Даже Бен заулыбался, хотя его взгляд продолжал метаться между стеклянными дверями кинотеатра «Аладдин» и лицом Беверли.

10

На балконе им понравилось. Уже на первой части фильма «Я был подростком-Франкенштейном» Ричи заметил Генри Бауэрса и его поганых дружков. Как он и предполагал, сидели они во втором ряду. Шестеро или пятеро из пятых, шестых и седьмых классов, все — в сапогах, задрав ноги на спинки кресел первого ряда. Фокси подходил к ним и просил убрать ноги. Они убирали. Фокси уходил, и тут же сапоги возвращались на прежнее место. Через пять или десять минут Фокси подходил вновь, и ритуал повторялся. Фокси не хватало духа выгнать их из зала, и они это знали.

Фильмы не подвели. «Подросток-Франкенштейн», как и заказывали, нагнал ужасу. Хотя «Подросток-оборотень» [156] показался им более страшным… возможно, потому, что в нем чувствовалась какая-то грусть. В том, что произошло, вины подростка не было. Все обстряпал гипнотизер, который сумел превратить парня в оборотня только потому, что того переполняли злоба и ненависть. Ричи задался вопросом, а много ли на свете людей, которые способны скрывать эти чувства. Генри Бауэрса они явно переполняли, но уж он точно не пытался это скрыть.

156

Фильм «Я был подростком-Франкенштейном» выпущен через полгода после успешного «Я был подростком-оборотнем». Оба фильма 1957 г.

Беверли сидела между мальчишками, ела попкорн из их коробок, вскрикивала, закрывала глаза руками, иногда смеялась. Когда оборотень выслеживал девушку, оставшуюся потренироваться в спортивном зале после школьных занятий, она уткнулась лицом в руку Бена, и Ричи услышал, как тот ахнул от изумления, несмотря на крики двухсот детей, сидевших внизу.

Оборотня в конце концов убили. В последнем эпизоде один коп с важным видом говорил другому, что случившееся должно научить людей не лезть в дела, которые лучше оставить Богу. Занавес закрылся, вспыхнул свет. Раздались аплодисменты. Ричи остался всем доволен, только чуть разболелась голова. Похоже, в скором времени ему предстояло вновь пойти к окулисту и подобрать линзы. Он мрачно подумал о том, что к окончанию школы будет носить на глазах бутылки от «колы».