Опаленная колыбель
Шрифт:
– Дымок, – в бок его пихаю тихонько, – я чего не пойму никак… На фига император тебе копию архива оставил? Он же мог его просто стереть с твоего компа, и вообще…
– Все просто, Серж, – Дымок тут же оживляется.
Надо ему в собственных глазах восстановиться, и слова из него так и посыпались.
Во-первых, откуда императору знать, единственная ли та копия, что в компе у Дымка? Может, Дымок успел еще несколько копий где-то спрятать? Есть, конечно, всякие детекторы лжи, но и они иногда осечки дают. Вот император взял да и просто оставил у Дымка эту копию. Странно это, но императору
Во-вторых, Дымка император только случайно поймал. С прорехами защита его архива. А тогда где гарантия, что из архива и раньше не было утечек, о которых император ни сном, ни духом? Теперь же все эти утечки и вообще любая информация, которую шпионы конфедералов честно нарыли другими способами, – все это вдруг окажется совпадающим с копией архива, которая очень похожа на специально организованную «утечку». И сразу же достоверность всей этой информации под таким сомнением, что надо все заново перепахивать…
В общем, быстро Дымок расписал пару многоходовок, какие интелы обожают. Пока расписывал, малость отошел. Даже не заметил, как с бифштексом расправился – сам-то он все на Линского косится, эффект от своих слов проверяет, пижон малолетний!
Но Линский ему хоть и кивает, сам все ухмыляется странновато так, самым краешком губ.
– Может быть, Дима, может быть… – говорит задумчиво. – А может быть, вы кое-кого недооцениваете, и все еще немного сложнее…
Куда уж сложнее-то? Но времени на всякие глупости уже нет – пора Анну спасать!
Без пятнадцати минут четырнадцать подлетаем к арене. Но не на общегородском флаере, а на том, который нам Скупцов дал. На одном из тех, на которых техники, обслуживающие арену, по городу мотаются.
В туннелях вокруг арены флаеров почти нет. Местные сливки ниже своего достоинства считают на матчи второй лиги ходить.
Пристраивает Линский наш флаер в сотне метров от входа в ложу принца. Ждем.
Хоть я и на офицера внешнего периметра готовился, и вообще… но нервишки все равно пошаливают. Дымка вообще трясет, как в лихорадке! Разве что зубами не клацает.
А Линский ни в одном глазу. Или нервы у него крепче стальных тросов, или свищная выучка сказывается. На нас глянул – и давай объяснять, как внешние камеры и направленные микрофоны с лазерным считыванием правильно настраивать.
Хотел я возмутиться – на фига мне это все надо?! Но вовремя язык прикусил. Дымок-то купился, честно стал в настройках разбираться. И дрожать чуть перестал.
Может, и во время обеда Линский над ним не издевался, а тоже всего лишь отвлечь хотел?
Но особенно думать уже некогда. Началось.
К ложе принца два флаера с императорскими эмблемами на бортах подруливают. Один на гравах висеть остался, а второй сбоку от входа плюхается.
Высыпают из него четверо в алых косухах. Осматриваются внимательно, к ложе подходят. Со смартиной повозились, и двое внутрь идут.
И все молча.
– Микрофоны работают? – мы с Дымком в один голос.
– Работаю, работают, – Линский
нас успокаивает. – Все в порядке, мальчишки. Так и должно быть. Ситуация для охраны стандартная, все свои функции знают. О чем им говорить? Сейчас разговоры будут только отвлекать.Ждем.
Время – как теплый янтарь. Не то идет, не то совсем застыло.
А тех двоих, что внутрь ложи пошли проверять, все нет. Минута прошла, вторая…
Может, Ева пока пластик на прочность проверяла, царапину оставила? Или Дымок программу некорректно составил, и Ева раньше времени в ложу забралась, и сейчас там с телохранителями дерется?…
– Спокойно, мальчишки, спокойно, – Линский тихо нашептывает, словно мысли читает. – Пока все нормально.
Как же нормально?! Почему так долго?!
Еще минута проходит. Наконец вываливается парочка охранников из ложи.
– Чисто, – один говорит.
Кивает их главный, второму флаеру рукой машет. Садится флаер прямо перед дверью, чуть не впритык. Еще двое в алых косухах из него вылезают. Встают все шестеро между дверью и флаером, вроде коридора. Только потом Анна из флаера показывается.
За алыми косухами и не видно ее почти. Только облако золотых волос и мелькнуло.
Вплывает она в ложу, двое в алых косухах за ней порываются войти. Но Анна в дверях остановилась. Назад оборачивается.
– Вы хорошо проверили ложу? – спрашивает.
– Все чисто, – главный кивает.
И порывается Анну внутрь подтолкнуть тихонько. Но Анна на него только черными очками поблескивает и губки поджимает.
– В таком случае, можете остаться здесь, – говорит высокомерно.
Переглядываются ребята очумело.
– Но… – главный начинает. – Вообще-то…
И тут Анна так ему улыбнулась – как не всякие пощечину отвесить могут. Главный на полуслове осекся.
– Право, господа, не стоит докучать мне, – Анна говорит. – Вы же не хотите, чтобы я рассказала принцу, что вы ко мне приставали? Или случайно обмолвилась, что кто-то из вас очень симпатичный… – говорит уже почти вкрадчиво. – Принц хрупкий, а вы все такие большие и сильные… – голос понижает томно. – Когда я смотрю на вас…
– Хорошо-хорошо! – главный говорит поспешно. Быстро он все понял и на попятную пошел. Чуть медленнее, чем кровь от его лица. – Как вам будет угодно, ваша светлость!
Улыбается Анна им еще раз – и внутрь ложи скользит. Одна. И дверь за собой прикрыла.
Минуты две ребята только ртами хлопали.
– Чего это с ней? – говорит один наконец. – Никогда бои ей не нравились. И не одевалась так. И стервой такой не была.
– Это у них бывает, – второй отвечает. – Течка, наверно, началась. Вот ее и качает из истерики в депрессию.
– Точно, – третий влезает. – Вчера весь день взаперти просидела. В курсе, да? После того, как она этого парня с перебитой рукой из нейтральных территорий встретила, принц нашему Головастику приказал еще лучше проглядывать все, что она будет по сети получать. Так Головастик вчера натурально озверел. Она и вчера весь вечер, и сегодня целый день какой-то древний отстой из сети качала. Столько всего назаказывала, Головастик натурально затрахался фильтры составлять, чтобы всю эту муть проверить!