Опалённые крылья мечты

За те несколько мгновений, пока объявляли следующую остановку, и трамвай трогался с места, он каким-то невероятным образом успел добежать до дверей и выскочить на улицу, откуда еще долго махал рукой вслед, а когда Ольга, помахав в ответ, повернула голову, оказалось, что попутчик успел еще кое-что — на опустевшем сиденье лежала роза.

Аккуратно, словно хрустальный бокал тончайшей работы, Оля взяла цветок, изящный стебель щетинится грозными остриями шипов, а полураскрытый бутон пестрит крохотными капельками влаги, вдохнула сладкий аромат. Голова закружилась, словно от бокала терпкого вина. Еще некоторое время пассажиры трамвая с удивлением замечали молодую симпатичную девушку, с мечтательной улыбкой прижимающую розу к груди.

Из грез Ольгу вывел металлический голос сообщивший что-то невнятное, но очень важное. По-прежнему пребывая в мечтах, она вслушалась внимательнее.

— Остановка «Манеж», следующая…

Оля охнула, огляделась по сторонам. Так и есть, справа маячат до боли знакомые очертания спортивного комплекса. Подцепив сумку, она быстро вышла из трамвая, с облегченьем выдохнула. Еще немного и пришлось бы возвращаться целую остановку, а учитывая, как редко ходит транспорт, наверняка пешком. Обязательно бы опоздала!

ГЛАВА 2

Возле входа в спорткомплекс скопился народ. Пришедшие на тренировку спортсмены, болельщики, мамаши с малышами образовали затор, полностью перекрыв ворота. В толпе мелькали знакомые лица. Олю узнавали, перекидывались приветствиями и рассказывали последние новости. Ловко орудуя локтями, к ней протолкалась бойкая Светланка, юниор прошлогодней городской олимпиады, таинственным шепотом сообщила, что на выступления приезжают высокие гости из Москвы, и нужно быть на высоте. На середине рассказа она что-то вспомнила, всплеснула руками и исчезла в толпе.

Неподалеку возник Славик. Славик жил в соседнем дворе и очень любил легкую атлетику. Сам он атлетикой не занимался, а любить предпочитал издали, что не мешало ему периодически ходить на тренировки и болеть, как он выражался, «за наших». Болеть просто так Славику было скучно, и он брал с собой пиво. Потягивая из бутылочки, Вячеслав счастливо взирал с первых рядов на спортсменок, и ничего ему больше было не нужно от жизни в этот момент. Вот и сейчас в руке у Славы присутствовала неизменная бутылка, из кармана высовывался хвостик от пакета с чипсами, а лицо украшал равномерный розовый румянец, везде и всегда сопутствующий Славе наряду с пивом.

Булькнув бутылкой, Слава воздел руку в жесте приветствия, воскликнул с подъемом:

— Спортсменкам — гип-гип, ура!

— И тебе тем же, да по тому же месту, — Ольга улыбнулась в ответ. — Не удержался, и на соревнование пришел с пивом?

— Конечно. — Вячеслав приосанился. — Как говорили великие предки — пиво наше все!

— Ой, смотри, выведут.

— Пусть попробуют. Мы им покажем, где раки зимуют! Что я, зря на легкоатлетов который год любуюсь? Пока смотрел — научился. И бегать смогу, и прыгнуть, как ты, и вообще… — Он заговорщицки подмигнул, понизил голос: — Но, как говорится: умный в гору не пойдет, лучше он пивка попьет! Так что, мы пойдем другим путем. — Слава икнул, сделал ручкой и затерялся в толпе.

Так, переговариваясь и здороваясь со знакомыми, Ольга миновала могучую металлическую дверь. За дверью открылся знакомый простор холла: покрытые затейливыми узорами гипсовые колонны, здоровенные бочки с пальмами-лопухами, деревянные скамеечки вдоль стен. Такие знакомые, сегодня эти вещи казались необычными и праздничными.

Ольга торопливо прошла мимо распахнутых дверей боксерского кружка. Зал пустовал, лишь неподалеку от двери, сбежавший от бдительной мамаши малыш с вожделением рассматривал старые боксерские перчатки. Немного дальше, по коридору, мощно тянуло металлом и терпким запахом пота. Тренажерный зал пользовался исключительной популярностью у мужской части посетителей спорткомплекса, вот и сейчас за массивной стальной дверью звенело, раздавалось сдавленное рычание.

Бегом Оля добралась до двери с надписью «легкоатлетическая студия — Эдельвейс», потянула за ручку, заскочила внутрь. Небольшое светлое помещение, по углам в беспорядке разбросаны резиновые мячи, скакалки, спортивные булавы, на собранных у стены аккуратной стопкой матах ворох одежды.

— Оля, где ты ходишь, начало через десять минут!

Мария Анатольевна, тренер и наставник, любимая всеми без исключения девочками студии, вышла из примыкающего помещения. Выглядела она откровенно рассерженной.

— Анна заболела, Вика с костюмом корячится, маечку порвала, зашивает, ты опаздываешь… Живо переодеваться!

Кивнув, Ольга пробежала мимо руководителя, раздеваясь на ходу. Сумка полетела на скамью, а куртка на кучу одежды на матах, туда же последовал шарфик. Розу Оля аккуратно положила на подоконник, возле связки чьих-то ключей. Цветок оставался по-прежнему свеж и выглядел, словно только что срезанный с куста, на бутоне стразами блестели подсыхающие капли. Оля нежно провела по стеблю, улыбнулась, и быстро сбросила остатки верхней одежды. Сняв кроссовки и размотав эластичный бинт, она сконцентрировалась на ощущениях. Нога не болела, стопа поворачивалась безболезненно, пальцы шевелились легко, но какое-то смутное, неприятное чувство все же оставалось.

Рядом чертыхнулась Виктория. Высокая, полногрудая, с отличной развитой фигурой, она то так, то этак поворачивалась к покрывающим стену зеркалам, пытаясь рассмотреть какие-то одной ей видимые недостатки.

— Оль, глянь, шов на спине не видно? Вроде и зашивала тщательно, но… Что скажешь?

Ольга прыгала на одной ноге, натягивая трико, мазнув взглядом по маечке, сказала с досадой:

— Вик, не видно. Да и кто с такого расстояния разглядит? Хоть половину майки оторви. Основные бы элементы увидели.

— В темпе, девочки, в темпе! Вы меня до сердечного приступа решили довести?

— Марья Анатольевна, мы же не первые выступаем, — плаксиво протянула Вика, — перед нами две группы!

— Только это вас и спасло, а то пошли бы как есть: одна — с дырой на полспины, а вторая в куртке и кроссовках. Все, я на арену, а вы собирайтесь, и чтобы через минуту были. Ключи на окне.

Хлопнула дверь, прозвучали удаляющиеся шаги.

— Ой-ой-ой, — растягивая гласные, Виктория передразнила руководителя, — прямо вот так и пошли, с дырами да в куртках. — Она сделала реверанс. — Дорогие зрители, перед вами выступает команда рваных маечек — «Эдельвейс». Пфе! Этой комиссии, что к соревнованиям прибыла, лучших будут показывать, а мы под конец. Хорошо если через полчаса выпустят. Ой, какая прелесть! — Виктория обратила внимание на розу. — Откуда?

Оля улыбнулась, сказала восторженно:

— Представляешь, пока добиралась, познакомилась с парнем, он ехал на день рождения с огромным букетом роз, а когда вышел, одну оставил.

— Класс! — зажмурившись, Вика вдохнула аромат цветка. — Бывают же парни. А мне Костик только чупа-чупсы дарит — балбес малолетний.

— А ты их не любишь? — поинтересовалась Оля ехидно.

— Люблю! Но цветы я тоже люблю, мог бы и подарить как-нибудь. Другим же дарят, чем я хуже?

— Так может он просто не догадывается?