Опальный маг

– Привет вам, благородные сэры. Не возражаете, если я присоединюсь к вашему столику, а то все остальные места заняты. О-о! Сладкий весенний эль! Вы решили меня угостить, как это любезно с вашей стороны, - с этими словами Коротышка схватил кружку Проныры и мигом осушил.

– А-а! Ну, отдай! – завопил Проныра, кидаясь к Коротышке и хватая его за горло. – Совсем обалдел! – но было поздно, вся выпивка уже перекочевала в желудок Коротышки, который тем временем извивался в руках Проныры, тщетно пытаясь вырваться.

– Да, ладно, пусти! – прохрипел Коротышка.

Но Проныра, лишившись своего любимого напитка, был неумолим.

 - О, любезный сэр!

– заверещал Коротышка, решив применить другую тактику. – Подойдя к вашему столику, за которым восседали такие благороднейшие рыцари, и, увидев перед Вами, сударь Проныра, бокал такого гнуснейшего пойла. Я не мог его не выпить, так как сии мерзейшие помои недостойны не только ваших уст, но и взгляда. Я никак не мог подумать, что вы собираетесь это пить. И, если не угоди…

– Ах, ты гнусный, вонючий недомерок!
– вскричал Проныра, перебивая эльфа. – Да, как ты смеешь оскорблять сие вино, которое сам же и вылакал!- И начал трясти Коротышку, как мешок с картошкой.

В харчевне все посетители повскакивали со своих мест, наблюдая за происходящим.

– Проныра, покажи ему! – вопили одни.

– Нет, Коротышка прав, - надсаживали глотки другие, стуча кулаками по столам, пытаясь переорать друг друга.

– Ставлю грош, что Проныра надерёт ему задницу! – заорал, вскакивая на столик, какой-то толстый гном.

– Тихо!!! – перекрыл, поднявшийся шум, рёв Громилы.

– А-ну, заткнулись все! – Громила начал протискиваться к столику Нэдфилда с Пронырой.

Проныра сглотнул и на мгновение разжал пальцы, чем Коротышка не преминул воспользоваться. Через мгновение маленький эльф уже нёсся во весь дух к выходу из трактира. Проныра кинулся за ним, но мощная волосатая рука ухватила его.

– Не в моей забегаловке! – рявкнул Громила. – А то навешаю таких, что сам себя не узнаешь. Это приличное заведение, а не какой-нибудь тебе танцпол параллельного мира.

– Танцпол – это не.., - хотел было возразить Проныра, но, встретившись с взглядом Громилы, передумал и произнес, - твоя харчевня. Ты прав. Но эльф сам нарвался.

– Верно, – сказал Нэдфилд. – Я могу поручиться, что эльф первый начал, выпив весь эль Проныры, вдобавок обозвав эль "гнусным пойлом".

– "Гнусным пойлом"?! – взревел Громила, громче тещи орка Пузана, Матушки Любавы, которая славилась тем, что, впав в раж, могла переорать мартовских котов всех вместе взятых. А в позапрошлом году, когда она шла в соседнюю деревню Болтухино, и на нее напал василиск Остроглаз, наводивший ужас на всю округу более полувека, она, не растерявшись, так завизжала, что василиск не только потерял сознание, но и получил заикание на полгода вперёд. Теперь, встретив его на тропинке в лесу, поджидающего очередного путника, стоит только напомнить имя матушки Любавы, как он сразу начинает икать, моментально растрачивает весь свой грозный запал, заодно и зверский вид и, скорчив обиженную гримасу, спешит убраться с дороги.

– Он так и сказал? – продолжал кипеть праведным гневом Громила.

– Ага, - буркнул Нэдфилд.

– Ну, попадись он мне! Мокрого места не останется, только маленькая кучка сухого удобрения. – Зловеще сверкнув налитыми кровью глазами, пообещал хозяин харчевни, откидывая мокрые от пота пряди волос со лба. – Более мерзких, подлых и лживых существ, чем эльфы не встречал.

– А в народе говорят, что про них в параллельном мире, ну, этом Замля, или как-то так, - встрял Овгард, лысый тролль, - в умных книжках пишут, что они благороднейшие и умнейшие существа…

– Кончай брехать, - перебил его Нэдфилд. – Они там вообще в их существование не верят. Считают чушью. Сумасшедший мир.

– А, ты откуда знаешь? – спросил Громила, с подозрением косясь на Нэдфилда.

– А мне Просветлённый Отшельник говорил, - с умным видом, приосаниваясь, провозгласил Нэдфилд. – А он мудрейший из отшельников, так как у него ещё в век Ястреба после 50-ти дневной медитации открылся третий глаз.

– Да ни фига он не знает, твой отшельник, - вскипел Овгард. – А третий глаз у него открылся после того, как он галлюциногенных грибов с белладонной объелся. Так после них и не такое открывается.

– А ты чё, пробовал? – полюбопытствовал Проныра.

– Ага. Он их вёдрами жрёт без запивки, - съязвил Нэдфилд. – Каждое утро по ведру. Это у него вместо утренней зарядки для поднятия тонуса.

– Да пошли вы, остряки доморощенные, – буркнул Овгард, отворачиваясь от них и направляясь к своему столику, где плюхнулся на скамейку и мрачно уставился в свою кружку.

– Он чё, обиделся что ли? – спросил Проныра, когда после ухода Овгарда разошлись и уселись за свои столики потревоженные посетители харчевни, весело обсуждающие происшедшее.
– Эй, Овгард, кончай дуться, давай лучше выпей с нами за долголетие и процветание сей славной харчевни, и забудем все эти заумные споры, из-за которых вышла такая фигля-мигля.

– Не буду я пить с теми, кто надо мной смеётся, - обиженно пробурчал, не поднимая глаз от кружки, Овгард.

– Не хочешь и не надо. Нам тут Громила вытащил бутылку старого доброго эльфийского вина, и мы хотели тебя, славящегося своим тонким вкусом и пониманием в винах, просить продегустировать и оценить вкус и аромат сего благородного напитка. Но раз ты не хочешь...

– Подожди, продегустировать? Так чего ты раньше не сказал! Без меня не начинайте! – хватая кружку и бросаясь к их столику, завопил Овгард.

4

Трубадур медленно продвигался по лесу в сторону границы с Гвилбердом, напевая себе что-то весёлое под нос. Осторожно обходил крупных зверей и не слишком удачно ловил мелкую живность - охотник из него был неважный. Именно поэтому он чаще вёл вегетарианский образ жизни.

Ранним утром трубадур достиг границы, где заканчивались земли Великого короля Троллей - Филберта и начинался Гвилберд.

На тракте у ворот в будке спал один жирный тролль, который сладко посапывал. Решив не будить стражника, Пройдоха решил проскользнуть незаметно, но зацепился гитарой за створку ворот, отчего те противно заскрипели.

– Кто идёт? Стой, стрелять из рогатки буду!
– раздался грозный окрик, вмиг проснувшегося тролля.

– Эй, эй, полегче! Господин стражник. Музыкант я. Веселый Пройдоха, иду в Гвилберд петь в хоре Великой Феи, - соврал трубадур, решив, что если скажет, что собирается петь по трактирам, то стражник заломит плату за проход несоразмерную. А то и вообще не пустит, типа у них и своего сброда хватает.

– Петь в хоре?
– подозрительно протянул грузный стражник, причёсывая волосы пятерней, попутно оглядывая не слишком чистую и новую одежду трубадура и, не найдя его слова убедительными, сплюнул под ноги Пройдохи.
– А ну проваливай отсюда, голодранец!