Опаловый соблазн

— Гейл, прошу вас, не говорите… ничего. Я… Пока я не буду точно знать, я не могу…

Глядя на нее глазами, полными сочувствия и поддержки, Гейл коснулась ее руки.

— Елена, у меня есть профессиональная гордость за то, что я делаю. Я ничего не скажу даже Роуэну. И не беспокойтесь. Все имеет тенденцию заканчиваться хорошо. Даже тогда, когда это кажется невозможным… или, возможно, именно тогда, когда это кажется невозможным.

— Спасибо вам.

Изабель осталась наедине со своими мыслями, а Гейл, выйдя, задержала миссис Кларк, чтобы дать Изабель больше времени на то, чтобы осознать такой поворот судьбы.

Росток радости приподнялся внутри Изабель, однако его затопил страх добавить волнений Дариусу — не говоря уже о ее собственном неопределенном положении в жизни…

Если замужняя женщина живет с другим мужчиной — как называют такую женщину?

Зловещий голос Ричарда, прозвучавший в ее голове, немедленно ответил: «Ее называют шлюхой, дорогая».

О Боже.

А как ее называют, если она носит ребенка своего любовника?

На этот раз ей ответил ее собственный внутренний голос с не менее холодной жестокостью: «Ее называют идиоткой».

Глава 25

— Пришли немного развлечься, сэр? — Владелица заведения, одетая в черное атласное платье с глубоким вырезом, которое едва прикрывало пышную грудь, шагнула ему навстречу — Добро пожаловать в «Грей».

В отличие от других клубов здесь не было видно ни одной работающей девушки и никого из постоянных клиентов — на глаза показалась только хозяйка в своем блестящем платье и один угрюмый громила-охранник, обреченный не носить ничего, кроме набедренной повязки, и быть с головы до ног выкрашенным серебряной краской. Его можно было по ошибке принять за уродливую статую, если бы не очевидный блеск его глаз и изменение позы в тот момент, когда Дариус проходил через внутреннюю дверь. В небольшом холле с несколькими отделанными резьбой и выкрашенными в серый цвет дверями Дариусу пришлось побороть некоторую неуверенность. Это было последнее заведение из его списка, и когда Ричард попытался отговорить Дариуса от посещения, последний решил не затягивать время.

Теперь подонок знает, что он, Дариус, болтается по клубам, и постарается уничтожить следы, подкупом заполучив молчание связанных с ним женщин.

Или угрозами заставит их придержать языки.

Или заплатит этой серебряной горилле, чтобы она сломала ему шею.

— Что-то вроде этого, — ответил Дариус.

— И что именно вы хотите? — вежливо поинтересовалась хозяйка.

— Я хочу любимицу Нидертона, если такая существует.

— А-а. — Она окинула его взглядом с головы до пят, словно оценивая по-новому. — Это дорогое удовольствие, сэр.

— Я заплачу сколько потребуется, но только за любимицу Нидертона.

— Его главной любимицы сегодня нет, но Джулия достаточно хорошо знает его и может доставить вам те же удовольствия.

Проклятие. Не везет.

— Я возьму ее на ночь. — Дариус протянул небольшой кошелек, и, почувствовав его вес, хозяйка улыбнулась приветливее.

— Да, на ночь! — Отступив в сторону, она немного комично, по-театральному взмахнула руками. — Средняя дверь, потом наверх и последняя дверь слева.

— Замечательно, — пробормотал он и прошел в дверь, не уделив внимания ни серой тисненой бархатной обивке, ни многочисленным серебряным украшениям. В заведении, которое Нидертон характеризовал как миновавшее свой расцвет, не было ничего, что не сияло бы и не свидетельствовало о богатстве дома.

Господи, это пустая трата времени! Еще один второстепенный свидетель, который покажет Дариусу несколько шрамов и заставит пожалеть, что он родился на свет… Итак, провалится еще одна попытка встретиться с его «главной любимицей», что бы это ни означало, и он, по всей видимости, скоро окажется в тупике.

Считая одинаковые серые двери, Дариус вздрагивал от каких-то приглушенных страдальческих звуков, доносившихся сквозь стены. Даже после недель близкого знакомства с деятельностью подобных клубов, он все равно не мог не вздрагивать, слыша детский плач или болезненные крики женщин.

Он поспешил подойти к последней двери и, прежде чем войти, дважды постучал, на самом деле не ожидая ответа, а потом, повернув дверную ручку, покинул коридор.

— А-а! — удивленно воскликнула женщина. — Вы сегодня спешите, милый?

Дариус покачал головой, а затем растеряно моргнул при виде представшего перед ним беспорядка. Крошечная блондинка в черных кружевных юбках и черном кожаном корсете, вместо того чтобы принять сексуальную позу или прихорашиваться, сидела возле постели и старалась развязать кожаные полоски, которыми была крепко привязана к ножкам кровати. Дариус заметил, что полоски были затянуты так туго, что до крови врезались ей в тело.

— Могу я… помочь вам? — осторожно предложил он.

— А вы сумеете? Мой последний клиент ушел, не позаботившись освободить меня, и я… мне кажется… потеряла чувствительность пальцев.

Дариус опустился на колени возле нее и как мог осторожно начал развязывать замысловатые узлы.

— Это что, общепринятое развлечение?

За свой вопрос он был вознагражден улыбкой.

— Очень немногих. Большинство джентльменов просто устраивают шоу из связывания, но, должна сказать, кое-кто делает это чересчур рьяно.

Пока он трудился, Дариус заметил у нее на лодыжках, запястьях и даже на горле шрамы от многократного использования ремней и наручников. На бедрах у нее была кровь от нескольких неглубоких порезов, а кожа покрыта следами издевательств. Он содрогнулся, но постарался остаться спокойным.

— Вы новенький. — Пока он возился, она пристально рассматривала его. — Значит, вы будете добры к милой маленькой Джулии? Или меня следует наказать за то, что я такое непослушное, безнравственное создание?

— Эту последнюю мне придется разрезать. — Раздраженно выдохнув, Дариус сел на пятки. — Есть у вас нож? Или ножницы?

— Все, что вам нужно, там, — она кивнула, — в комоде у кровати.

Подойдя к комоду, он выдвинул ящик и застыл при виде его смертоносного содержимого: там беспорядочной кучей были свалены ножи, бритвы, щипцы и металлические зажимы всех размеров.

Проклятие.

Пожалуй, Данте упустил это при описании одного из кругов ада…

Взяв самый безобидный попавшийся ему на глаза нож, Дариус вернулся к кровати и, быстро справившись с последней полоской, освободил девушку.

— Благодарю вас, сэр! — с облегчением воскликнула она, потирая пораненные икры.

— Это самое меньшее, что я мог сделать. — Протянув руку, Дариус помог ей подняться на ноги.

Блондинка медленно прошла в угол к небольшому платяному шкафу и открыла его — там наготове висела сотня более узких полосок кожи вместе с какой-то странной упряжью и всяческими инструментами.