Опасайся дверных ручек

Варт попытался обойти стебель; Юлга не двинулась, но стебель, как змея, окружил ее.

– - Ну ладно, оно может ползать.
– Ния пожала плечами.
– Все равно не понимаю, с чего вы все так с ним носились.

– - Это что-то вроде... кокона. Но не требует особых энергозатрат, и его не обязательно брать с собой. Думаю.

– - Ты права, Жаннэй. А еще под песком, скорее всего, есть еще чутка "штуки".
– Кивнула Майя.
– Всмотрись: вот там, там и там песок бугрится...

Варт переступил с ноги на ногу, и тут песок под его ногами буквально взорвался. От неожиданности Варт смог сделать обратное сальто, хотя всегда говорил, что это скорее зрелищно, чем полезно, не очень, насколько Жаннэй смогла разобрать, удачно приземлился на ноги, чуть не споткнулся, но выровнялся, и заплясал на месте, иногда используя мечущиеся корни вместо опоры. Задержаться на одном месте он не мог ни на секунду: стебель - а это все был один-единственный стебель - реагировал немедленно, пытаясь захлестнуться петлей вокруг его ноги.

– - Майя, это не подойдет для боя с огневиками, ты же понимаешь?
– Спросила Ния.

– - Почему не подойдет? Большая часть тела скрыта от огня под землей. Юлга не управляет им постоянно, она просто сказала, что нужно сделать... интересно, а что в основе?

Май была права. Юлга скрестила руки на груди: пальцы замерли неподвижно.

– - Виноград.
– Ответила Жаннэй.
– Вчера она сплевывала косточки в мешочек.

– - Окос!
– Воскликнула Ния, когда за спиной у Варта возникла еще одна петля, будто светящаяся в сгустившемся сумраке, -- Эта тварь сушит воздух!

Варт оглянулся на петлю, и предпринял отчаянный рывок, добираясь по Юлги по враждебным стеблям. Когда петли стали взмывать в воздух прямо у ее лица, Юлга протянула ладонь с мешочком и резко сжала ее. Кусок погибшего стебля неудачно упал ей на руку и медленно сполз к ее ногам, разодрав перчатку и ссадив кожу. Юлга только чуть поморщилась, глядя на кровоточащие костяшки правой руки и медленно намокающую перчатку, а потом резко уклонилась, встречая руку Варта левой.

Растение существовало всего минуты полторы, умерло за несколько секунд. Все происходило так быстро, что Жаннэй едва успевала за этим следить.

После смерти растения в зал как будто начал возвращаться свет, и следить стало легче, но Жаннэй все равно не уловила того момента, когда Варт с Юлгой застыли статуями. Еще секунды три она надеялась, что как-то не так все поняла, и сейчас они продолжат. Однако они не двигались.

Ния резко выдохнула сквозь зубы, высказывая крайнюю степень негодования.

– - Они опять, они опять, они опять! Да что же это такое! Да сколько можно!

– - Жаннэй, позови Витязя.
– Грустно сказала Майя, до того следившая за боем с недюжинным интересом.
– Скажи, они не продолжат, они надолго. Угораздило ж разодрать перчатку! Вот ведь... Ола!

У огневиков Ола считалась демоном ледяного ада и имя ее было очень крепким ругательством. Ния подобное пропускала мимо ушей, нисколько не оскорбляясь: когда-то водники просто обожали устраивать огневикам ледяной ад, и ипостась Олы несла функции богини войны. Огневики тоже в долгу не оставались...

Жаннэй тоже почувствовала нечто, отдаленно похожее на разочарование. Она ничего не ожидала от боя Варта и Юлги, и все равно... Странная штука - эмоции. Однажды их в себе обнаружив, Жаннэй наблюдала за ними с интересом и легким страхом. Они были непредсказуемы и нелогичны, и это тревожило ее - еще одна эмоция.

Она позвала Витязя, не вставая с места, полностью уверенная, что воздух донесет для нее звук - это могли все воздушники, так или иначе. Детское упражнение, но такое удобное. Настоятельно посоветовала голой кожи у застывшей парочки не касаться. Хотя когда Юлга при них впадала в такое состояние, никому не удавалось до нее достучаться, а кожа у нее становилась твердой, каменной на ощупь. Однако предосторожность лишней не будет.

Хорошо, что Юлга выторговала Варту прощение за опоздания. Он, может, и продержался бы в пяти боях, хотя уже в этом он делал заметные ошибки и пару раз чуть не попался стеблю, но что-то Жаннэй подсказывало, что вряд ли они выйдут из этого состояния до конца пары.

Ния часто пеняла Юлге на то, что она шарахается от прикосновений. Однако Юлгу было нетрудно понять: если почти каждое прикосновение кожа к коже так кончается, то тут не просто шарахаться начнешь, тут на необитаемый остров сбежишь. Жаннэй зябко передернула плечами. Нет, ее дар ей нравился гораздо больше.

Яльса была в растерянности, она не знала, что ей предпринять и предпринимать ли. Может, это вообще судьба? Но тогда и то, что она это услышала - тоже судьба! А значит, это знак, что надо все Мелле рассказать? Или нет? Или это все длинная цепь совпадений и решать надо самой? Но как она решит, она же не может просто взять и решить, а вдруг она напортачит? Она снова вспомнила, как так получилось.

До летних каникул оставалось три недели. Это было важным фактом, потому что в споре фигурировала фраза "до летних каникул", а еще на улице было жарко, и девчонки играли в волейбол рядом с футбольным полем, где, в основном, гоняли мяч мальчишки.

А Яльса не играла со всеми, хоть и была неплохим игроком. Позавчера она выбила указательный палец на правой руке, и теперь от нее было не так много толку, и она не хотела доставлять своей команде проблем. Поэтому она сидела на травке, смотрела за игрой и изредка подавала улетевший мяч, иногда футбольный, иногда волейбольный.

Выше по склону устраивалась компания мальчишек, из тех, кто вечно по уши в учебе. То есть раньше Яльса думала, что они по уши в учебе, потому что они были все из спецкласса, но теперь-то понимала, что это какая-то вопиющая несправедливость: пошлили и гиенили они не меньше, чем ее одноклассники, разве чуть тоньше и без особой грязи, а оценки у них были куда как выше. Она-то думала, что они учатся-учатся-учатся, а их просто Окос по голове погладил, не иначе.

Яльса даже не задавалась вопросом, правильно ли то, что она слышит все их разговоры. Она же не специально! К тому же, если об этом задуматься, у нее опять разноется совесть, а ей нравилось сидеть именно на этом месте: туда падала очень удобная тень от деревьев, и ей нравилось дремать на травке под звуки двух игр сразу, было как-то очень уютно и удобно.

Мальчишки из компании сверху были как на подбор: самые популярные в параллели. Ну, почти все, но куда же без исключений? Потому что они были умные и, в основном, из древних родов. На блеск их будущего заглядывались даже некоторые девчонки постарше, чего уж говорить о ровесницах-восьмиклассницах. Да и лицами они были недурны: древняя кровь, все-таки.

Заводилой у них был Вако из зверозыков. Тотемным животным у него был не какой-нибудь хомяк или лис. Не-е-ет, Вако был из волчьих, самый что ни на есть будущий вожак стаи, все так говорили. У Вако были желтые глаза, мускулы кого-то, кто с пяти лет занимается борьбой, широкая шея, каменный пресс и грация дикого зверя. Как-то раз Яльса наблюдала, как он рвет со своими старшаков в футбол и была впечатлена. Не она одна, потому что Вако был самым популярным восьмиклассником в школе, уступая в общем рейтинге лишь своему старшему брату, но десятикласснику проиграть не зазорно.

В ближайшей свите его состояли такие люди как Феллах из огневиков, а может и воздушник, про него вообще иногда поговаривали, что он - двухстихийник. Врали, скорее всего. Высокий Гурт, немногословный, с легкой печатью тоски и страдания на лице, занимавший почетное второе место в рейтинге, и непонятно как затесавшийся туда Ярт, циник, некромант и совершенно плевавший на общественное мнение человек. Общественное мнение на него тоже плюнуло, и он был единственным в компании, из чьего шкафчика на день Солнца кофе не сыпалось тоннами. На Вако Ярт тоже плевал. Наверное, его оставили, потому что он был единственным в компании, кто решался с Вако спорить всерьез и мог удержать того от опрометчивых поступков.