Опасайся пенья в темноте

Контролёры, единожды проверив билеты, больше не совались сюда. А тёмные и светлые продолжали песенный марафон, кто-то достал пиво, дело пошло веселее. Нимве включила плеер и отвернулась к окну, глядя на мелькающие снаружи деревья и начинающие цвести луга.

Опасайся пенья в темноте, 

Опасайся локонов льняных. 

Их лучи направлены на тех, 

Кто еще ребенком видел сны 

О прозрачных замках в высоте, 

О мостах над морем золотых...

Девушка закрыла глаза и задремала, слушая музыку у себя в плеере, а веселье в вагоне продолжалось. Кошка уже сидела на коленях у симпатичного парня, которого в ролевой тусовке звали Эллас. К середине дороги обе стороны, тёмные и светлые, объединились в альянс, запев бессмертную песнь:

— Угадайте, кто мы, где берут таких?

Мы не из дурдома, мы — ролевики.

Носится с кликухой эльфа-мужика

Страшная толстуха в роговых очках.

Наконец, многострадальная электричка с сопением остановилась посередине густого леса. Толпа с гоготом и улюлюканием высыпала на подобие перрона, оказавшись один на один с дикой природой. Нимве пришлось сначала спускать вниз свой рюкзак и сумки, а затем прыгать самой, слишком высоко оказалась лестница над искрошившимся бетоном. Электричка тронулась с места и быстро исчезла из вида, только долго ещё слышен был стук колёс. Толпа ролевиков осталась один на один с комарами, весьма злющими и голодными.

Полигон на речке Пыре испытывался в первый раз, так что о дороге от станции до места назначения мало кто знал. Карты тоже ни у кого не было. Нимве вздохнула, оглядываясь по сторонам. Почему она не удосужилась посмотреть маршрут, выложенный в группе мастерами за месяц до самой игры? Русское авось, наверное, надежда на то, что кто-нибудь да посмотрел. Но, как оказалось, большинство думало точно так же. После засылки разведчика на поиски хоть какого-то пути, выяснилось, что от железной дороги шла едва заметная тропка, которая, к несчастью, была с обеих сторон.

Над перроном пронёсся стон разочарования. Обычно мастера посылали своего человека, который вылавливал бы большие группы игроков и сопровождал их на полигон, иногда кто-то из новоприбывших пользовался чудесами современной техники и просто звонил кому-то из ранее заехавших знакомых, если ловила сеть. Если ловила. Тут, в глухом лесу, от мобильников был толк только в качестве осветительных приборов, которые, к слову, были запрещены на игре из-за несоответствия эпохе или отыгрываемому миру. И в этом был резон. Эльфийский король с шахтёрским фонарём во лбу или мобильным фонариком в руке воздействовал бы на собравшихся на совет при свете факелов персонажей как орудие психического подавления.

— Ну что? Ждём вечера и ищем эльфятник по Эарендилю? — хмыкнула Нимве.

— Сначала бы до мастерятни добраться для регистрации, — сказала Кошка, проверяя, ничего ли не оставила в электричке.

— Ша всё будет, — уверенно заявил высокий и полный молодой человек в очках, опирающийся на алебарду.

Он сложил ладони рупором и поднёс к губам. Нимве с любопытством уставилась на него, хотя надо было бы заткнуть уши. Громогласное "ВА-АЛЕ-Е-ЕРА-А-А-А-А!" разнеслось по лесу. Сначала отвечало только эхо, но потом с левой стороны от дороги послышался нецензурный ответ. Полигон был найден.

Глава 2. Полигон

Ты забудешь свой родной язык, 

У чужого имени в плену, 

Ты забудешь всё, к чему привык, 

Даже пол, гражданство и страну, 

Кто тебе отец и кто твой бог. 

Опадает вереск в синий мох...(с)

Полигон встретил игроков утренней тишиной — те, кто заехал раньше, ещё только-только просыпались, выползая из палаток под утренние лучи солнца. Кто-то шёл с котелками к реке за водой, кто-то собирал хворост для растопки, а кто-то просто валялся на траве и смотрел в небо. Некоторые просыпались прямо там, где и упали ночью, сморившись пьяным сном. Такая картина наблюдалась во всех локациях, мимо которых проходили приехавшие люди. Первым был Ангбанд, ещё недостроенный, но уже внушавший страх и ужас. Деревянная крепость была внушительных размеров, кто-то очень постарался, чтобы снабдить её стрелковыми башнями и длинным простреливаемым сверху и сбоку коридором сразу за воротами, что на местных небольших играх было редкостью.

На кольях, воткнутых вокруг крепости, уже красовались отрубленные силиконовые головы, призванные внушать ещё больший ужас.

— Какую мне орки крепость забабахали! — восхитился Мелькор, высокий и черноволосый, поправляя рюкзак за спиной. — Простите, прекрасные эльфийки, я с ребятами вынужден вас покинуть, — он наигранно поклонился девушкам из эльфийской команды и вместе со своими соклубниками направился прямиком в крепость, чтобы хоть скинуть груз перед тем, как идти на регистрацию.

Тёмный блок встретил своего повелителя радостными воплями, скандируя что-то вроде: «Айя Мелькор! Слава владыке!»

— Какой у нас шикарный Враг, правда, Кош? — Нимве восхищённо провожала Мелькора взглядом, поправляя лямку рюкзака.

Кошка ничего не ответила. Эльфам повезло меньше — их локация была за мастерским лагерем, а идти туда нужно было чуть ли не через весь полигон.

— Зачем мы с тобой поехали нолдор? Надо было сразу в Дориат, — вздохнула Кошка.

Её сетования были оправданными — Дориат находился почти в центре полигона.

— О да, — поддакнула Нимве, смотря по сторонам, чтобы не пропустить красные флажки-маркеры на деревьях. — Там сегодня обещали сварить ведро глинтвейна в честь Белтайна. И танцы, — девушка мечтательно прикрыла глаза, а зря — через секунду она чуть не полетела носом в землю. Кошка схватила подругу за руку, чтобы та не потеряла равновесие окончательно.

— Тебе бы лишь плясать и слушать менестрелей под звёздами, — Кошка снисходительно улыбнулась Нимве, которая по её мнению не хотела взрослеть.

Кошка воспринимала игры как обычное развлечение на природе, а для Нимве они были окном в другой мир, который был не менее реален, чем наш собственный. Она надеялась, что ситуации на игре подтолкнут её к воспоминаниям из прошлых жизней. Нимве была викканкой и верила в реинкарнацию, а игра всегда позволяла повседневному разуму выйти за привычные рамки. Ну и немалые надежды Нимве возлагала на то, что на игре произойдёт что-нибудь необычное, что-нибудь мистическое и необъяснимое.