Опасная бритва Оккама

Мы сталкиваемся с целой системой военных угроз.

1. Со стороны США. Обоснованием таких действий может быть:

• Необходимость захвата углеводородных запасов РФ как средства обеспечения американской валюты (по иракскому механизму)

• Потребность в сравнительно масштабной войне для стимулирования экономического развития (по механизму, использованному Ф. Рузвельтом)

• Желание «добить» некогда опасного конкурента, обладающего ядерным оружием и являющегося потенциальным центром кристаллизации всех антиамериканских сил в мире

2. Со стороны Европейского союза (прежде всего Германии и Польши). Обоснованием такой войны может быть:

• Необходимость поставить под свой контроль углеводородные ресурсы, потеря которых окажется критичной для европейской экономики

• Реванш за Вторую Мировую войну и социалистическую оккупацию

• Распространенные на Западе антирусские настроения (Империя зла)

3. Со стороны Японии. Обоснованием такой войны является отсутствие мирного договора между РФ и Японией, проблема «северных территорий», нарушение Советским Союзом договора о ненападении с Японией в августе 1945 года. Реальная цель войны – снижение пассионарного «выплеска» в Японии, изменение в свою пользу баланса сил в западном секторе Тихого океана.

4. Россия может быть втянута в политическую и военную борьбу на своих южных границах (Кавказ, Закавказье, Поволжье). В частности, к вмешательству России может привести развитие центробежных тенденций в Грузии, Молдавии, а в перспективе – и на Украине.

Не подлежит сомнению, что наши потенциальные противники также находятся в сложном положении, но для России ситуация обостряется тем, что страна не только очень велика, но и тяготеет к полистратегичности с расхождением операционных линий. Проще говоря, всегда есть вероятность, что Дальний Восток вовлечен в войну одного типа, Южный федеральный округ – другого, а европейский центр страны – третьего.

Вонно-промышленный комплекс: индустриальные военные технологии

В сложившихся условиях для России возможна лишь одна стратегическая концепция: стратегия неприемлемого ущерба. При борьбе с сильным противником (Соединенные Штаты, Европейский Союз, Япония, Китай) Россия должна не столько пытаться провести в жизнь какие-то собственные замыслы, сколько эффективно препятствовать замыслам неприятеля. Такую стратегию можно было бы назвать оборонительной, но в действительности в условиях войны будущего никакая оборона слабейшего против сильнейшего не будет возможна – Садам Хусейн это ясно продемонстрировал. Следовательно, необходимо иметь возможность немедленно перенести войну на территорию врага. Это могут сделать (в порядке понижения вероятности) ракетные войска, аналитико-террористические группы, флот, авиация, армия.

В сложившейся ситуации России следует отказаться от обязательства не применять ядерное оружие первой. Напротив, следует внушить мировому сообществу, что Россия готова к его контролируемому и ограниченному использованию. «Ядерный меч» в настоящее время более актуален, нежели «ядерный щит».

Другой вопрос, что российское ядерное оружие нуждается в модернизации и апгрейде – как в сторону повышения разнообразия: нейтронные, электромагнитные боеприпасы, сверхмалые боеприпасы, так и в сторону увеличения психологического воздействия. Возможно, правильным решением в создавшейся ситуации является формула «самый малый маленький заряд» (чтобы иметь возможность его реального военного применения) и «самый большой большой заряд» (чтобы повысить психологическое воздействие на руководство противника и его население).

Сегодня мы отстаем от США по средствам доставки ядерных зарядов. Качество наших ракет остается достаточно высоким, несмотря на все трудности с «Булавой», но мы поздно перешли к ракетам с головками индивидуального наведения. В настоящее время противник имеет решающее количественное превосходство. Вряд ли это превосходство можно свести на нет, но его следует всемерно уменьшать. Для этого необходимо развернуть аэрокосмический комплекс – носитель ядерного оружия (речь идет о гиперзвуковом самолете с динамической высотой полета несколько десятков километров) и развернуть массовое производство подводных ракетоносцев. В свое время Советский Союз вводил ежегодно до 12 ПЛАРБ, и даже в предкризисные времена корабли проекта 667 БДРМ вводились в строй ежегодно. Сейчас мы никак не можем достроить «Юрия Долгорукого». Если этот проект настолько несоизмеримо сложнее, то может быть, стоило ограничить себя репликой 6б7-Го проекта.

Кроме ПЛАРБ России необходимы подводные лодки – носители крылатых ракет, противолодочные лодки, атомные ракетные крейсера, эсминцы, корветы. Руководство мечтает об авианосцах, хотя именно они в сложившихся условиях представляют собой роскошь, без которой можно было бы попробовать обойтись.

Не меньшие, а на самом деле большие проблемы сложились в авиации. Сухопутные силы также нуждаются в апгрейде (по крайней мере, для некоторых типов войн). Все это создает огромную нагрузку на российский военно-промышленный комплекс, который только-только начал оживать после коллапса 1990-х годов. Экономический кризис и падение цен на нефть дополнительно усложняют ситуацию.

Здесь уже «дорог хороший совет». Ясно, что идти традиционным советским путем нельзя. На это ни ресурсов, ни времени.

Выход, на мой взгляд, лежит в слиянии ВПК и гражданского промышленного производства в интегрирований машиностроительный комплекс, построенный с применением последних достижений, то есть на основе безлюдных технологий. Практически, можно экономить время, деньги и кадры на следующих факторах:

• На человеческом капитале – максимальной автоматизацией производства, переходом к современному машиностроению, современным станкам, современным методам управления производством

• На управлении – интеграцией различных структур в единую, оптимизированную

• На логистических издержках – движением в сторону «бездорожной экономики», интеграции современной микрометаллургии, химической промышленности, энергетики, машиностроения в единые комплексы

• На продукции – предельно широко используя принцип «двойного назначения» везде, где это можно, и унификации военного и гражданского производства во всех остальных случаях (единые корпуса для военных кораблей и гражданских судов соответствующего класса, единые реакторные установки, унифицированное навигационное, радиоэлектронное оборудование и т.д.)

Речь идет, по сути, об объединении ряда ранее разрозненных производств в единый комплекс – технологический макропакет «современное машиностроение», представляющий собой предельное развитие в стране технологий индустриальной фазы развития. Элементы такого комплекса можно поискать в Японии (в частности, в концерне «Мицубиси») и, как ни странно, в Финляндии.

Когнитивный оборонный комплекс: постиндустриальные военные технологии

К постиндустриальным технологиям относятся гуманитарные и управленческие технологии, удовлетворительно развитые в РФ, информационные технологи, уровень развития которых в сравнении с вероятным противником недостаточен, современные биотехнологии, по которым мы также отстаем, но как раз в военной области – терпимо, нанотехнологии, по которым все находятся приблизительно в одинаковом положении.

На практике речь должна идти об инсталляции сразу двух технологических пакетов: «Социальное управление», включающего в себя «социософт», современные управленческие технологии, образовательные технологии, коммуникативные технологии, когнитивные технологии, и «Технологический мейнстрим», представляющий собой сумму информационных технологий, биотехнологий, нанотехнологий и технологий природопользования.

В настоящее время такие пакеты разворачиваются в США, Японии, странах Европейского союза. Разворачиваются они и в России.