Опасная девочка миллиардера

Ничего не остается, как подойти.

— Жень, привет!

Сестра ведет себя так, будто мы общаемся уже сто лет, как и раньше. И никакой ссоры между нами не было. Даже лезет обниматься.

Я еле увертываюсь.

— Юля, — произношу сдержанно.

— Жень, ты чего не в духе?

— Как ты узнала, где я живу?

— Это оказалось несложно. Будто мало способов.

Она снова пытается обнять, и я делаю еще один шаг в сторону.

— И все же?

— О боже, ну что ты цепляешься к мелочам? Наняла человека, чтобы он проследил за тобой от ресторана, только и всего.

— Ясно.

— Ну вот, теперь надулась. Между прочим, я тебя жду здесь уже целый час. Твоя ненормальная няня меня даже на порог не пустила.

Что? Юлька пыталась еще и в квартиру зайти?

Почему Ангелина мне не сообщила?

Тут же вспоминаю, что сама попросила ее не беспокоить по мелочам, пока буду на работе, если только что-то экстренное.

Нужно будет сказать, что появление сестры, от которой можно ждать чего угодно, входит в этот экстренный список.

И…ведь могло так получится, что Юлька бы приехала в тот момент, когда они пошли гулять.

— Жень, так ты пригласишь в гости?

— Юль, нет.

— Почему?

— Потому что мы больше не подруги, давно уже. Не знаю, что тебе от меня нужно, но ты зря надеешься.

— Вот ты какая.

— Какая есть. А сейчас, извини, мне нужно идти.

— Бергман, кстати, в городе, — кидает она мне в спину, — ты в курсе? Он ведь до сих пор ничего не знает о ребенке?

Замираю.

Медленно разворачиваюсь к Юльке.

— Он ведь не знает, — продолжает она, — так и думает, что ты сделала тогда аборт. Точнее даже, что соврала о беременности, лишь бы срубить денег.

Я молчу.

Юлька пытается прочитать на моем лице хоть что-то, но это ей не удается. В нерешительности она замолкает.

— Ну и? — я приподнимаю бровь, — продолжай.

Юлька мнется несколько секунд, пока, наконец, не открывает рот.

— Если ты дашь нам шанс, я согласна ничего ему не рассказывать.

Мне очень плохо сейчас, но я держусь. Юлька не должна даже заподозрить, как меня волнует эта тема.

Возможно от того, как поведу себя сейчас, будет все зависеть.

Смотрю на сестру несколько секунд и решаюсь.

— Он знает, — произношу медленно, но уверенно.

Когда блефуешь так и нужно все делать. С полной верой в то, что говоришь.

— Оу, — Юлькины губы вытягиваются от удивления, — как так?

— Мы работаем вместе над проектом, и я ему все рассказала. Так что…он уже давно осведомлен об этом.

— Да?

По лицу вижу, что она не может поверить моим словам.

— Да.

— И…что же он?

— Ничего, — пожимаю плечами.

— Как так ничего? Как он воспринял?

— Нормально, но довольно равнодушно. Думаю, он выделит некоторую сумму на ребенка и скроется с горизонта. А может и не выделит. В общем, его мало волнует этот вопрос. Сказал, дети не его тема, и все что с ними связано, ему не сильно надо.

— Хмм, ну…да. Но ты не расстраивайся, все мужики такие. Может, обсудим это за ужином? Посидим, поболтаем.

— Юль, извини, но мне пора.

Отворачиваюсь от сестры и несусь к подъезду. Быстро открываю дверь и влетаю в просторный холл.

Не знаю, как у меня хватило сил наговорить все это, но надеюсь, Юлька прониклась идеей, что встреча с Бергманом ей ничего не даст.

— Жень, — тут твоя сестра ломилась, но я ее не пустила, — с порога сообщает Ангелина.

— Знаю, встретила ее у подъезда. Веруня спит?

— Да, я все сделала. Покормила и уложила. Так что, спит сладким послеобеденным сном и проспит, по моим прогнозам, еще минут тридцать-сорок. Не волнуйся.

— Хорошо.

Скидываю обувь и вместо детской несусь к кухонному окну. Осторожно выглядываю во двор.

Красная Мазда в этот момент как раз выезжает на проспект.

— Что она хотела?

Геля тоже подходит к окну и выглядывает в окно, повторяя за мной.

— Да фиг ее знает. Помириться. И…

Я вздыхаю.

— В общем, Верин отец оказался проездом в городе. Юлька грозилась сообщить ему о том, что у него есть дочь, если не помирюсь с ней. Он ведь не знает.

— Не может быть!

Ангелинины глаза округляются. Она отходит к кухонному дивану и плюхается на него.

— Ты о чем? О том, что он в городе или о том, что Юлька может меня выдать? Если насчет второго, то это более чем вероятно. Мне пришлось сказать ей, что отец все уже давно знает.

Вдруг чувствую невероятную усталость.

Ненавижу врать, а сейчас вокруг меня столько недосказанности, что становится дурно.

Подхожу к кулеру и наливаю стакан воды. Начинаю пить маленькими глотками.

Ангелина переваривает информацию.

— Жень, все так…неспокойно, — наконец, выдает, — жили же нормально и на тебе.

— Да. Я уже не уверена, что приняла правильное решение с этим переездом.

— Жень, а…

Я знаю, о чем хочет спросить меня Ангелина, но никак не решится. Конечно же, об отце Веры.

— Жень, насчет того, что Верочкин отец в городе. Это…что-то меняет? Ну, то есть…вы с ним встречались?

Не вижу смысла скрывать.

— Не встречались, но виделись. И будем видеться еще некоторое время. Гель, так получилось, что мы вместе будем работать над проектом.

— Над вот этим, на который ты ездила сегодня?

— Да. Я подписала договор, а потом он там появился. Я не ожидала, иначе бы не стала ввязываться.

Мы молчим несколько минут.

— Ты…он нравится тебе до сих пор, Жень? — осторожно спрашивает Геля после паузы.

Я прикусываю губу.

— И ты собираешься рассказать о Веруне?

Ей оказалось сложно начать. Когда барьер преодолен, вопросы сыпятся из Ангелины один за другим.

Жаль, я не знаю ответов на них.

Вздыхаю и тоже усаживаюсь на диван.

— Гель, я не собираюсь рассказывать ему о Вере, — говорю честно, убеждая в правильности этого решения не столько ее, сколько себя, — потому что я не знаю, что в этом случае от него ждать. Когда-то он сказал, что, если тест ДНК подтвердит, что ребенок от него, он заберет себе. С другой стороны, зачем ему? Он с такой легкостью предложил аборт. Я не понимаю его и от этого страшно. Так что…нет. Он не должен ничего узнать. Проект закончится, он уедет, а мы заживем спокойно, как и раньше.

От волнения я вскакиваю с дивана.