Опасная игрушка для крутых парней

– А кто-то, помнится, изъявил желание до этого поиграть с дамой в любовь. На улице это опасно.

– Я все понял!

– Подождем час, потом я обрадую майора, что теперь у него нет любовницы.

– Собака этот Харузи, – с ненавистью проговорил Озбек.

– Кто бы спорил, Бек! Но что поделать, если приходится работать с подобным материалом.

– Это вы правильно сказали, материалом.

В полночь Седов вошел в спальню, где находился бывший майор. Тот при виде Валерия задергался. Командир отряда сорвал со рта ленту:

– В чем дело? Пописать захотел?

– Вы впустили Захиру в дом. Почему? Мы же договорились…

– Успокойся, – прервал его Седов, – мы договорились убить твою любовницу. Но до этого мой напарник изъявил желание позабавиться с ней… Ты, кстати, не против. Не мог же приятель ласкать твою женщину на улице? Поэтому мы дали ей зайти в дом. А сейчас напарник понес труп к развалинам.

– Так вы убили ее?

– Мой приятель задушил ее. А вот это, – Седов бросил на грудь Харузи перстень, – доказательство, что Захиры больше нет. Узнаешь свой подарок?

Харузи стряхнул его на ковер:

– Узнаю. Это тот самый перстень. Захира очень радовалась, когда я подарил его ей!

– Ты еще поплачь. Сам же просил убрать женщину. Мы бы ее не тронули.

– Ладно, дело сделано.

– Нет, Мансур, это так, шалости. А сейчас спать. Подъем в восемь ноль-ноль. После чего и начнется настоящее дело.

– Не боитесь, что сбегу?

Валерий наклонился над Харузи:

– Во-первых, при всем желании ты уйти от нас не сможешь. А во-вторых, мы с приятелем давно ничего не боимся. Даже идти вдвоем на объект, который охраняют две сотни солдат или как их сейчас называют? Воинов Сил Сопротивления? Ты понял меня, Харузи?

– Понял!

– Спокойной ночи!

– Я хочу в туалет и пить!

– Правильно, перед сном надо обязательно сходить в туалет.

Седов вышел из спальни, приказал капитану Озбеку:

– Бек! Своди Харузи в туалет, дай попить и уложи обратно на ковер. До четырех утра находишься рядом с ним. После я сменю тебя.

– Да, командир.

В 8.00 Cедов, сделав Захире укол снотворного, разбудил уснувшего под рассвет Харузи:

– Вставай, Мансур.

Бывший майор открыл глаза:

– Хорошо сказали, вставай, только как это сделать? Ваш напарник связал меня крепко. Потребуется время, чтобы размять руки и ноги.

– Оно у тебя есть.

В спальню вошел Озбек:

– Доброе утро.

– Привет, Бек! Пусть Харузи приведет себя в порядок. Да смотри за ним.

– Конечно! Если что, я отрежу ему палец на ноге.

– Ну, зачем так жестоко, достаточно просто сломать.

В 9 часов офицеры спецназа усадили Харузи за стол в столовой:

– Перекуси.

Мансур отказался:

– Нет аппетита.

– Как хочешь. Тогда звони Наджиму, подтверждай, что подъедешь, как всегда, к десяти часам, пусть предупредит охрану, или караул пропускает твою машину без предупреждения?

– Не знаю. Я подъезжаю, солдаты открывают ворота, поднимают шлагбаум, а предупреждает их об этом Муамар или нет, мне неизвестно. Я хотел бы знать, надежно ли вы укрыли труп Захиры?

Седов взглянул на Бека. Капитан усмехнулся:

– Не беспокойся. Если ее и найдут, то не скоро. Впрочем, я могу назвать точное место, если ты хочешь вывезти ее в пустыню на корм гиенам и шакалам.

– Не надо. О нашей связи никто не знает, кроме Наджима. И женщина сама виновата, что одна без мужчины шлялась по району, где попала в руки голодных бандитов.

– Тоже верно.

Седов протянул Харузи его же сотовый телефон. Несмотря на недавние ожесточенные бои, бомбардировку, мобильная связь в Триполи продолжала функционировать. Харузи набрал номер:

– Муамар? Ассалам аллейкум, уважаемый. Как твои дела?

– Ва аллейкум, – ответил начальник тюрьмы, – слава Аллаху, у меня все хорошо. Ты у себя?

Седов слушал переговоры ливийцев через наушник, подсоединенный к телефону Харузи.

– Да! Только что проводил Захиру. Она подарила мне необыкновенную ночь.

– Ты всегда так говоришь после встречи с ней. Хорошая женщина, почему тебе не взять ее в жены?

– Я думаю об этом. Но поговорим подробнее при встрече. Я буду у тебя, как всегда, в десять часов.

– Хорошо. Жду. Нам есть что обсудить.

– Ты интригуешь меня. Скажи хоть, плохое или хорошее обсуждать будем?

– Хорошее, Мансур, очень хорошее.

– Уж не получил ли ты назначение на должность министра внутренних дел?

– Все при встрече. Приезжай. Я прикажу подать на завтрак рыбу.

– И чай, Муамар.

– Хорошо.

Харузи выключил телефон. Седов забрал его:

– Ну что ж, пока игра идет по нашему сценарию. Не забывай, Мансур, о том, что я говорил тебе вчера.

– У меня отличная память.

– Переодевайся, через полчаса поедем в гости к твоему другу.

– Он мне не друг.

– Да мне плевать на ваши отношения. Нам нужен русский врач.

– Вы его получите, если сохраните мне жизнь.

– Не будем возвращаться к уже обговоренному.

«Хонда» с Харузи за рулем и офицерами спецназа особого отряда на заднем сиденье выехала с территории в 9.40. Мансур остановил машину у поворота, закрыл дверь, вернулся в автомобиль, произнес короткую молитву и повел внедорожник, объезжая воронки и колдобины, к секретной тюрьме на окраине Триполи.

На подъезде к объекту Харузи обернулся к Седову:

– Мы не обговорили, как представить вас Наджиму. Он выйдет лично встречать меня и увидит нежданных гостей.

– Пусть это не беспокоит тебя. Главное – войти в дом.

– Хорошо.

«Хонда» прошла контрольно-пропускной пункт без каких-либо проблем. Солдаты, убедившись, что в машине Харузи, открыли ворота, подняли шлагбаум. Внедорожник прошел по плацу мимо гауптвахты, огороженной колючей проволокой, въехал в ворота внутренней территории и остановился возле большой казармы, у входа в которую стоял улыбающийся ливиец.

– Это и есть Наджим, – проговорил Харузи.

– Хорошо. Выходим и сразу в дом. Ответы на вопросы внутри здания. И смотри, Мансур, одно неверное движение, слово, и я пробью твой череп бесшумным выстрелом…