Опасная клятва

Иорлик невольно скривился.

— Прости, всю ночь угощал им уважаемого сиона Гаврилова. Смогу с тобой пропустить лишь один стаканчик, не обессудь. Возраст уже не тот.

— Да ладно вам, — по-дружески похлопав наставника по плечу, отмахнулся Ход, которому удалось-таки отцепить от себя пальцы старика. — Какие ваши годы.

***

— Пить, пить, — стонала Анита, протягивая руку к стакану, который держала Юлиана. Та отдала стакан, а для себя налила новый.

— Думала, помру на этой жаре, — ворчала брюнетка.

Серафима сочувственно покивала, а сама наблюдала, как старый атландиец обнимал своего ученика, того самого Хода, при одном упоминании имени которого другие ученики Иорлика мученически закатывали глаза. Любопытство так и распирало Фиму, и она, взяв протянутый стакан из рук Юлианы, неосознанно сделала несколько шагов в направлении беседующих.

— Интересно, о чём они говорят, — рядом раздался голос Матвея.

Парни так же, как и девушка, наблюдали за Тмангом и Ходом. Если Иорлик был привычно одет в мундир, то его ученик облачился в светлый лёгкий джемпер, белоснежные брюки, кроссовки в тон им, на шею намотал длинный, узкий тканевый шарф. Фима заметила браслет на запястье, а в правом ухе блеснула серьга. Кудри у лучшего ученика Тманга были светлее на концах и уложены гелем. Он весь казался слишком ухоженным для военного. Капитаны, которые их возили на флаерах, не уделяли своему внешнему виду столько внимания.

Ход возвышался над наставником на полголовы, узкие глаза искрились радостью, но Фима слышала, о чём он говорил с наставником, и ей казалось, что он лицемерил.

— Да, я уже не тот, что раньше, — устало ответил Иорлик, не переставая улыбаться ученику.

— Мне можете не рассказывать, — с лёгкой иронией произнёс Ход. — Как были великим хитрецом, так и остались. Скажите-ка мне лучше, чем вас так расстроили земляне, что вы продержали их двадцать минут на солнцепёке.

— Ах, это, — улыбка Тманга на миг угасла, а любопытство Фимки достигло своего пика. Она не могла поверить, что омер намеренно это сделал! — Впредь будут умнее. Я, старый атландиец, должен ждать их больше часа! Что за неуважение к возрасту!

Ход рассмеялся, от чего его кудри заплясали.

— О, боюсь, вы перемудрили. Бьюсь об заклад, они ничего не поняли. В следующий раз так же будут стоять на солнцепёке и ждать, когда вы над ними сжалитесь. Вы переоцениваете умственные способности землян.

— И всё же я верю в них, — не поддержал веселье ученика старый Тманг, чем заслужил ещё больше уважения от Фимы.

Хотя она должна признать, что и в словах Хода была истина. Ведь ребята, как и она сама, не уловили хитрого намёка атландийца, не поняли, что оскорбили его, а ведь господин Гаврилов приказал поторопиться. Предупреждал не затягивать с завтраком. Они оскорбили хозяина своей медлительностью.

— Вы опять упомянули о возрасте, — Ход решил, что стоит прогуляться вдоль коридора, так как из-за них посетители боялись подойти к регистрационному табло. — Я жду объяснений.

— Ты всегда был проницательным, мой ученик, — кивнул в ответ атландиец. — Да, старость приходит и к таким великим хитрецам, как я. Её, увы, не обмануть и не обыграть.

Фима следовала за атландийцами, прильнув губами к стакану, цедя воду. Быть пойманной за подслушиванием ей не хотелось, но и упустить шанс услышать разговор она не могла.

— Аранс сообщил, что вы в последнее время активизировались. Готовите замену себе?

— Да, и я надеюсь, что ты согласишься.

— И не подумаю, — дерзко отозвался Ход, которому претила сама мысль занять место учителя.

— Дантэн, ты слишком упрям.

— И ничего плохого в этом нет.

— Есть. Если закрывать глаза на правду, никогда не научишься на своих ошибках. Ты должен посмотреть правде в глаза. Ты невыносимый упрямец. Ты лучший среди моих учеников.

— Давайте отложим этот разговор о ваших слабаках на другой раз. Я не намерен поучать вас, как воспитывать учеников.

— Нет, — выдохнул расстроенно Тманг, — ну вы посмотрите на него. Не так давно ты сам называл меня учителем!

— Было время, — усмехнулся Ход.

Фима рассматривала широкие спины атландийцев, не понимая, как можно в таком тоне общаться с наставником, хоть и бывшем. Перебивать его и даже иронизировать.

— Я хотел спросить, зачем вы уговорили землян участвовать в играх Сильнейших? Это только унизит их. А я всегда считал, что вы питаете слабость к землянам.

— Да, мне они нравятся, и я хочу, что бы ты присмотрелся к ним.

— Увольте, уже насмотрелся.

— И всё же я настаиваю, Дантэн. Присмотрись. В них есть то, чего не достаёт нам.

Брови Хода непроизвольно поползли вверх, а затем он рассмеялся и похлопал наставника по плечу.

— Теперь я вижу, что старость и вправду постучалась к вам.

Иорлик разочарованно вздохнул. Он остановился, а Фима прислонилась к стене, делая вид, что пьёт воду.

— Когда-нибудь она постучится и к тебе, мой ученик. Поверь, не самое приятное время тогда настанет для тебя. Начнёшь переосмысливать жизнь с другого ракурса, не что бы мне ещё сделать, а что я ещё не успел. А я не успел научить тебя главному — уважать слабейшего.

— Правильно, вы всегда говорили, что Сильнейший способен вершить судьбу мира.

— Это так, но, тем не менее, услышь меня, ученик. Останься до игр и приглядись к землянам. Я хочу, чтобы ты сам понял, на что я пытаюсь тебе указать. Хочу, чтобы ты увидел их силу и принял её.