Опасная клятва

— Одну гостевую оставь свободной.

Вопрос «Зачем?» Аранс не озвучил. Ход ушёл в ванную комнату и вернулся лишь через пять минут, заставив секретаря маяться от любопытства.

— Что? — бросил Дантэн, проходя мимо него.

— Просто в вашем доме никогда не было таких гостей.

— Наставник попросил меня, я не могу ему отказать, — мягко ступая по ковру, Ход на ходу поправлял чуть влажные кудри, оглядывая себя в зеркальных отражениях стен. — Аранс, ты бы не о землянке беспокоился, а о моих посетителях, — посмеиваясь, добавил омерак, останавливаясь возле лифтов. — Надеюсь, никто по пустякам не вздумал меня тревожить?

— Нет, нет. В основном вопросы организационные, по поводу игр, — заверил его секретарь, заходя вместе с омераком в кабину лифта. Его взгляд упал на своё собственное отражение в зеркале, которое занимало две стены. Рядом с сионом Ходом Аранс чувствовал себя намного старше своих лет, хотя ему и исполнилось всего тридцать два. Но стать омерака затмевала секретаря. Он мерк рядом с ним даже в стильном деловом костюме. Сильнейший же не одевал пиджаки на официальные приёмы, чтобы не тратить время, освобождаясь от них при возможном нападении.

Поправив свою причёску, Аранс задумался, а не отрастить ли волосы такой же длины, как у омерака. Ход поймал его задумчивый взгляд в зеркальном отражении и подмигнул. Улыбка так и не сошла с его лица.

— Не стоит мне подражать. Оставайся собой, Аранс, именно таким ты нравишься своей подруге.

Секретарь поперхнулся, смутившись, что его мысли оказались открытыми для Сильнейшего, и опустил голову, сипло благодаря за совет. Двери, наконец, открылись, выпуская мужчин на улицу, где их поджидал скоростной лёгкий флаер. Порывистый бриз, нёсший с собой солоноватый привкус океана, растрепал кудри на голове сиона Хода, надул, как паруса, ткань рубашки. Идеальное тренированное тело Сильнейшего, его пластика в любом движении завораживали. Аранс засмотрелся на своего господина, перепрыгивающего через борт флаера, втайне мечтая хоть раз выиграть игры и доказать себе, что он тоже достойный гражданин республики. Поэтому и тренировался усиленно каждый вечер, чтобы принять участие в играх Сильнейших.

***

Возвращение Фимы было замечено не только соседками по комнате, но и Сашей с Аликом, которые шли в столовую и столкнулись с девушкой возле дверей, когда она входила. Ребята решили позвать девчонок на завтрак.

— О, Фима, да ты бальзам для души приобрела! — обрадовался Алик и даже руки потянул к бутылке, но Фима замотала головой и строго заявила, что это подарок для бабули.

— Так долго же ещё до отлёта! Девчонки, ну давайте сегодня устроим вечеринку? — заканючил кареглазый шутник, вечно желающий развлечений, жадный до чужих подарков.

— Вдруг деньги закончатся к тому времени? Так что нет уж. Хочешь вечеринку, покупай выпивку сам, да и вообще алкоголь вреден для здоровья! — решительно отозвалась Фима, а девчонки её поддержали, так как баба Мара стала и для них чуть ли не закадычной подружкой.

— То-то ты им свою родственницу решила извести, — рассмеялся Алик, за что получил увесистый подзатыльник от Саши.

— Эй! — обиженно воскликнул шутник, гневно глядя на друга. — Больно же!

— Тебе же сказали что это подарок. Да и Фима уже устраивала для нас праздник, теперь наша очередь. Не находишь?

Серьезный тон Мантьяна образумил, и Алик перестал паясничать. Девчонки пропустили Фиму в комнату и обступили Сашу. Ребята в ожидании, пока она уберёт подарок в чемодан, обсуждали предстоящую вечеринку, причём Алик был генератором идей, а Саша жёстким цензором, который на корню рубил самые безрассудные и опасные. Оглядев комнату, Фима оценила работу роботов, которые уже аккуратно застелили кровать.

Приятные бежевые оттенки интерьера были разбавлены яркими вещами девчонок, которые, увы, не вписывались в умиротворённый и продуманный дизайн спальни. А всё дело в ярких красках, которые были так любимы землянами, в отличие от более сдержанных атландийцев, поэтому и казалось, что в убранной комнате царил лёгкий бардак.

Окинув себя придирчивым взглядом в зеркале трюмо, девушка схватилась за расчёску и отточенными движениями провела ею по длинным волосам, которые немного растрепались со всей этой беготнёй. Наряжаться, как и прежде, она не планировала, ведь после завтрака нужно будет переодеваться на тренировку. Фима в выбранном жёлтом льняном платье простого прямого кроя всё равно не терялась на фоне Юлианы и Аниты, которые с утра были уже при параде.

За ту пару минут, что она потратила на переодевание, ребята, ждущие её в коридоре, так и не решили, в чьей комнате, собственно, собираться. Саша хмурился, но не встревал. Чувствуя молчаливую поддержку друга, Алик упорно спорил с возмущёнными девочками, что их комната как нельзя лучше подходит для таких мероприятий. Маратова было невозможно переспорить.

— А давайте всё же в вашей комнате, — решила внести в спор свои пять кредиток Фима, пристраиваясь рядом с Анитой и с усмешкой глядя на обиженного Алика, который явно вознамерился всеми правдами и неправдами пробраться в их спальню.

Мантьян тяжело вздохнул, качая головой.

— Не лучшая идея, но я посмотрю, чья комната годится, чтобы принять вас, как гостей.

Мягко, но настойчиво Саша умудрился прекратить спор, пока на голоса взвинченных до предела Аниты и Юлианы не сбежались другие парни, желающие оттянуться в их комнате.

Когда же все решили, что пора наконец идти в столовую, Серафима вздрогнула от лёгкой вибрации браслета, который по непонятной прихоти не снимала уже который день, а затем от него раздался приятный женский голос, говорящий на атландийском языке:

— Приветствую вас, сиара Заречина. Ваш тилинг синхронизировался с интеллектуальной системой «Умного дома» сиона Тманга. Меня зовут Ларнак, приятно познакомиться, и я готова выполнить любые ваши пожелания.

Как только раздались первые слова, а Фима в шоке воззрилась на поднесённый к лицу изумрудный ободок, ребята в изумлении замерли и стали озираться в поисках источника звука.

— Кто это? — первой отмерла Анита и с любопытством уставилась на браслет Фимы.

Та резко выдохнула, опустила руку и смущённо улыбнулась. От неё не укрылось то, какими обалдевшими глазами смотрели на неё парни. Если подруги видели, как долго она перед сном возилась с браслетом, то парни понятия не имели, что украшение непростое.

— Сама в шоке, — шепнула Серафима, жутко смущаясь присутствию свидетелей. Любопытство распирало её наравне со всеми, вот только это был её тилинг, и девушка не хотела делиться сведениями о нём ни с кем, особенно с подружками, которые по-новому взглянули на её украшение.