Опасная клятва

— Мне показалось, соперников должно быть десять? — нервно шепнула она в микрофон.

— Это первый заезд, тренировка. На соревновании так же, в несколько этапов, смотрят на время, так что имей в виду, у тебя одна попытка.

Теперь всё стало ясно, и девушка шумно выдохнула, собираясь с мыслями. И вот на экране начался отчёт, Фима подняла флаер над землёй, затем череда сигнальных огней и старт!

Спидометр накручивал цифры, уровни показывали высоту, а виртуальный экран пестрел подсказками, которые давал тилинг, рассчитывая траекторию полёта. Всё ровно так же, как в кабине, даже по ощущениям, и девушка, успокоив своё сердце, полностью погрузилась в процесс, желая догнать лидеров. Она шла второй. Чей-то флаер упорно лидировал с большим отрывом, а Фима, как заяц, скакала со второго места на третье и обратно. Всего нужно было сделать десять кругов, и девушка, привыкая к трассе, наращивала скорость, выигрывая для себя доли секунд, бережливо складывая их в целые секунды. Кем был лидер несложно прочитать — Ход. Тем обиднее оставаться у него в хвосте. Фима сама не поняла когда вошла в раж, давно забытое чувство из далёкой, казалось бы, юности — драйв. Выжимать максимум, чтобы быть первой. Лететь на пределе возможностей флаера, чтобы доказать всем, что ты лучшая. Пейзаж размывался в калейдоскоп, лишь сетка курсивов, да световые границы защитных туннелей были ориентиром.

Последний круг оказался самым сложным, так как Фиме удалось дотянуть до скорости Хода, и в какой-то момент сравняться с ним. Девушка уже видела финишную прямую, как вдруг яркое воспоминание ворвалось в память, и мир погрузился во тьму.

Ход первым пересёк финишную линию и резко затормозил свой флаер. Он видел, что флаер землянки замер как вкопанный, и в него чуть не влетел Чак. Уклоняясь от столкновения, он угодил в щит и перевернулся. Иорлик благополучно затормозил, не долетая до препятствия.

Ходу хотелось разобраться, что случилось, ведь она же чуть не выиграла у него!

Флаер Заречиной так и висел над землёй, но Дантэн с лёгкостью забрался на его крыло, а затем, набрав экстренный код, открыл крышку люка. Земляне громко кричали, спускаясь вниз с трибуны, и Ход отвлёкся на приказ не выпускать их на трассу. Он забрался в кабину, снял шлем с головы девушки, отмечая закрытые глаза и капли пота на лбу.

— Что с ней? — раздался голос Иорлика, который так же, как и Ход, забрался в кабину, только с другой стороны.

— Без сознания, — констатировал Дантэн. Он проверил пульс, поднял веки. — Да, просто без сознания.

— Переутомление? — обеспокоился Иорлик, нервно сжимая трезвонивший комфон.

— Возможно, — согласился с его словами Дантэн.

— Зачем ты её доводил? — шёпотом накинулся старый атландиец на своего бывшего ученика.

Ход недовольно прищурился, прожигая гневным взором Тманга.

— Не надо вешать на меня то, в чём я не виноват. Это ваша затея пригласить землян, это вина её преподавателя, который не следил, как она отдыхает, в конце концов, она сама виновата, раз довела себя до истощения, я тут ни при чём, я отвечаю за свои поступки, а вы, смотрю, совсем утратили силу.

Высказавшись, чем ужасно оскорбил старика, Ход нажал кнопку на своём тилинге и синхронизировался с браслетом Фимы.

— Ты что делаешь? — возмущённо зашипел на него Иорлик, когда понял, что задумал Дантэн.

— Беру вашу ответственность на себя, омер, — процедил Ход, абстрагируясь от внешних раздражителей.

Что с землянкой Дантэн понял сразу, как только получил первый отклик от тилинга Заречиной. Она спала, таким образом защитное устройство постаралось спасти запаниковавшую хозяйку. Ход видел сбой из-за противоречий в мыслях Серафимы. Отменив все приказы и отдав свой — разбудить девушку, Ход, удерживая ладонями лицо Заречиной, следил, как она открывала глаза, как прояснялся её взгляд, но то, что произошло дальше, заставило его дёрнуться, разрывая контакт. Очень яркое воспоминание о немолодой брюнетке с серыми глазами и плодоядной улыбкой.

— Красивый хам — это звучит вкусно, — мурчащий голос этой женщины напугал, словно она и вправду могла его съесть.

— Ход? — сипло спросила Фима, разглядывая встревоженное лицо атландийца в обрамлении кудрей, которые были так близко, что можно их даже задеть.

— Ты хотела сказать хам, — усмехнулся он и выбрался из кабины. — Жить будет, — громко объявил всем собравшимся. — Просто переутомление.

Серафима огляделась, пытаясь понять, что происходит, а затем вспомнила где она.

— Что случилось? — тихо спросила она у сиона Тманга, который хмуро оценил её состояние, а затем помог расстегнуть защитные ремни.

— Хотелось бы и мне знать, но ведь не расскажет, — ворчливо заявил он девушке и выбрался из кабины.

На место Сильнейших в кабину забрались врачи и помогли девушке спуститься. Фиме пришлось ответить на тысячи вопросов как врачей, так и переволновавшихся ребят. От них она и узнала, что чуть не выиграла, но что-то случилось с флаером. Фима устало лежала на кушетке, любезно предоставленной врачами, а сама поглядывала на то, как Ход отчитывал Семёна Яковлевича.

Фима решительно поднялась, понимая, что пора спасать покрасневшего преподавателя. Анита и Юлиана запищали, требуя от неё не вставать, но Фима, опираясь о руку Жаравиной, всё же добралась до атландийца, прекрасно слыша его слова.

— Вы нарушили главное правило соревнований — свобода выбора. Она не хотела участвовать, а вы заставили.

— Вовсе нет, — встряла Фима, чувствуя, что очередной раз лезет на рожон. — Нет. Семён Яковлевич не заставлял меня.

Дантэн опалил её гневным взглядом, затем всех ребят за спиной Серафимы и, махнув им рукой, подозвал ближе. Иорлик, вместе с другими атландийцами, которым было любопытно, что же хочет сказать Сильнейший землянам, тоже приблизились.

— Уважаемые моим бывшим наставником гости, напоминаю вам, что у нас республика. Наши законы и порядки отличаются от ваших, и сейчас вы участвуете в открытый играх Сильнейших. Смысл этих игр доказать себе и только себе, что ты достоин называться Сильнейшим. Это личный выбор каждого. Никто не смеет порочить идеи наших игр. Поэтому решите для себя — желаете ли вы участвовать или нет. Если нет, то никто вас не заставляет. Если нет, то и смысла нет выходить на стадион — вы проиграете. Только уверенность в своих силах, только желание быть лучшим, только знание, что вы достойны — только это поможет вам выиграть. А вы, сиара Заречина, не хотели участвовать и вот результат. Тилинг вас усыпил, чтобы вы избежали стресса. Вы запаниковали, потому что в вас не было стремления выиграть. И не надо мне врать, я это знаю, и, поверьте, лучше вас, — закончил он шипящим шёпотом на атландийском.

Фима была на миг раздавлена тем, что атландиец оказался прав. Да, она запаниковала. Да, она испугалась, что опять её будут презирать, считать выскочкой.

И первым, кто так поступит, будет именно он! Да и любовь сокурсников продлится до поры до времени, пока не схлынет эйфория от победы. Потом придёт и к ним понимание, что Фима лучше их в чём-то, и они будут сторониться её, шептаться за спиной. Сколько раз она это проходила? Да десятки раз, а потом все друзья растворялись в толпе почитателей, и Фима опять оставалась одна. А она хотела хоть с кем-то дружить.

Зажмурившись, девушка приняла для себя решение, когда услышала, что Ход требует от Семёна Яковлевича снять Заречину с гонок.

— Нет! — решительно выкрикнула она, подходя ближе к атландийцу и дёргая его за руку, чтобы развернуть к себе лицом. — Я буду участвовать.

— Без тилинга вы не выиграете, сиара, а с ним не сможете пересечь финишную прямую, — вместо Хода объяснил ей сион Тманг.

— Смогу! Теперь смогу! — поправилась она, видя, как скептически усмехнулся Дантэн. — Благодарю, сион Ход, что объяснили. Я поняла, что сделала не так. И да, я теперь уверена, что хочу участвовать на все сто. Я вырву у вас победу! Я докажу себе, что я сильная! Я уверена в своих силах!