Опасная любовь командора

Когда все расселись вокруг круглого стола, она внимательно посмотрела на племянников:

— Я всегда знала, что рано или поздно этот разговор случится. Десар выпытал у меня все подробности ещё когда поступил на службу в СИБ, но он всегда был гораздо любопытнее вас двоих. Что ж, задавайте ваши вопросы, раз они появились.

— Тётя Моэра, расскажи, что именно привело к тому, что ты настолько жестоко прокляла Болларов? Ведь страдают в первую очередь дети, которые ни в чём перед тобой не виноваты, — тихо спросил Ирвен.

Нобларина Моэра Местр тяжело вздохнула и ответила:

— Что ж, я расскажу. Но это долгая история, устраивайтесь поудобнее.

Разлив по чашкам ароматный, терпкий чай, она начала свой рассказ.

Напряжённые отношения между Болларами и Блайнерами сложились ещё в прошлом веке. Конфликт усугубился, когда освободилось кресло в Синклите: у Болларов был ставленник из дружественного рода, а прадед Блайнеров хотел заполучить это место сам.

Прадед давно метил в ряды тридцати шести элитных родов Империи, планомерно связывая семью с высшей аристократией выгодными браками и деловыми проектами. Когда представился момент, он использовал все свои ресурсы, чтобы добиться желаемого, и никогда не сомневался, что выбранная цель оправдывала любые средства. Варден Блайнер, отец Моэры, активно ему помогал.

В итоге Блайнеры добились своего, но старый Боллар этого не простил и продолжал плести интриги. Крови попортил столько, что в какой-то момент стало ясно: эта вражда сведёт в склеп оба рода.

Варден предложил закончить противостояние браком между Моэрой и Отральдом, сыном старого Боллара.

Молодых представили друг другу. Отральд оказался видным мужчиной и внешне поначалу понравился Моэре, хотя она сразу почувствовала его холодность. Он не задавал вопросов, почти не смотрел на будущую невесту и явно тяготился встречей.

После знакомства Моэра поделилась мыслями с отцом, но тот все опасения отмёл и даже поддразнил. Спросил, неужто она с её красотой не сможет очаровать какого-то Боллара. У Моэры в те годы действительно было множество поклонников, она слыла одной из самых завидных невест Кербенна.

А тут — полнейшее равнодушие! Ей стало даже интересно, а Отральд показался загадочным и недосягаемым, оттого более привлекательным. Моэра согласилась на помолвку и начала действовать: тщательно выбирала наряды, флиртовала с женихом, пыталась разговорить и выяснить, чем он увлекался. Никакого успеха. Чем сильнее она старалась, тем равнодушнее и грубее он становился. К тому моменту они были помолвлены уже несколько месяцев, и Моэра наконец поняла, что бьётся в каменную стену, а ещё заподозрила, что Отральд Боллар влюблён в белокурую Вивиану Доус.

Однако помолвка-то уже состоялась!

Моэра пошла к отцу и умоляла отменить договорённости о браке, но тот стоял на своём. Варден Блайнер бывал крайне упрямым, и в данном вопросе не захотел даже слушать дочь. Её возражения и чувства он счёл женской блажью, а также указал на то, что между высшими аристократами браки заключаются только по договорённости, однако со временем все супруги притираются и даже находят друг в друге счастье.

Слова Моэры о любви Отральда к Вивиане отец и вовсе высмеял. Понятно же, что как только женится, Боллар забудет о других женщинах. Измены запрещены богами, а он не настолько глуп, чтобы рисковать головой и изменять жене.

По мнению Вардена Блайнера, лишь от самой Моэры зависело, каким станет её брак. Отец велел ей больше стараться, чтобы добиться взаимности от жениха, а также посоветовал затмить Вивиану — девушку из обедневшего рода, у которой из родственников оставалась одна лишь древняя бабушка.

После этого разговора Моэра прорыдала в своей комнате несколько ночей, но ничего поделать уже не могла. Брак с Отральдом был делом предопределённым, хотела она того или нет.

Тут как раз началась зима — сезон раутов, театральных премьер, балов и совместных чтений. Каждый выход в свет стал для Моэры мучительным унижением.

Боллар появлялся только там, где появлялась Вивиана. Он смотрел на неё, улыбался ей, танцевал с ней, разговаривал с ней. А Моэру либо не замечал, либо огрызался. Нет, этикета он никогда не нарушал. Например, на балу один танец танцевал с невестой, а другой — с Вивианой. Но мелодии для неё выбирал чувственные и долгие, а для Моэры — ритмичные и короткие, такие, чтобы в танце поменьше касаться друг друга.

Стоило Вивиане уйти с бала, как пятнадцать минут спустя Отральд танцевал с Моэрой последний танец и исчезал. Если это по невероятной случайности оказывался вальс, то он обнимал невесту так, будто имел дело с кнутохвостой батой. Боллар пренебрегал ею всегда, но ровно настолько, насколько позволяли приличия.

Постепенно весь свет начал смеяться над Моэрой. Двух девушек постоянно сравнивали, а о любви Отральда и Вивианы даже написали песню, в которой юную Блайнер выставили жалкой разлучницей, цепляющейся за ненавидящего её жениха. Нужно ли говорить, что сплетницы и завистницы тёти начинали напевать мелодию при каждом удобном случае, да и сам наречённый пару раз насвистывал ей знакомый мотивчик прямо в лицо.

Приближалась дата свадьбы, и Моэра ждала её в ужасе.

Помолвка начала наносить урон репутации Блайнеров, однако Варден мало внимания уделял слухам и отмахивался от дочери, говоря, что она преувеличивает и драматизирует. Он куда сильнее был занят здоровьем своего отца, а вскоре — его похоронами, из-за которых свадьбу пришлось отложить.

После похорон Моэра ходила к отцу каждую ночь и просила отменить помолвку. Его бесила настойчивость дочери и её нежелание войти в положение семьи, только что потерявшей патриарха. У Вардена Блайнера в тот момент было много других проблем, и вечно ноющая младшая дочь начала его раздражать. Он многократно напоминал, что она сама согласилась на помолвку и теперь должна сдержать слово.

В конце концов над помолвкой стали шутить даже в Синклите, и Варден больше не мог отрицать очевидного. Встретился с Болларом, чтобы обговорить ситуацию. Старый интриган категорически отказался отменять помолвку, заверил, что хочет зарыть топор войны и переговорит с сыном. С тех пор Отральд начал вести себя по отношению к невесте гораздо пристойнее, но во взгляде появилась такая ненависть, что она стала бояться и избегать жениха.

Происходящее сильно ударило по юной Моэре. Она подурнела, толком не ела, с трудом вставала с постели по вечерам, плакала из-за любой мелочи и напоминала выцветшее старое платье, по ошибке забытое на вешалке в шкафу среди ярких и красочных нарядов. Весь свет твердил, что она влюблена в Отральда и заставляет его на себе жениться, хотя это было максимально далеко от правды.

Новая дата свадьбы неумолимо приближалась, и Моэра захотела встретиться с Отральдом лично, чтобы переговорить с глазу на глаз. Она попросила жениха отменить помолвку и объяснила, что сама это сделать не в состоянии — двадцать пять лет назад голос женщины в вопросе брака практически не учитывали, да и в нынешнее время спрашивали далеко не каждую.

Отральд смотрел на невесту так, словно перед ним извивалась ядовитая змея. Он дал понять, что вынужден подчиняться своему отцу и как бы сильно ни презирал Моэру, всё равно женится на ней. А затем превратит её жизнь в кошмар и сведёт в могилу так быстро, как только получится, поэтому в её интересах сделать так, чтобы свадьба не состоялась.

После разговора с женихом Моэра едва могла дышать от ужаса. Уклончивые формулировки и тонкие, завуалированные намёки не могли служить доказательствами, но она была абсолютно уверена, что смысл угроз уловила верно.