Опасная любовь

— Не надейся, приятель, — ответила громко Энди и нажала на кнопку, чтобы стереть запись. В этот момент зазвонил телефон.

Вздрогнув, Энди отдернула руку. Прежде неизвестный никогда не звонил ей вечером — только днем, когда ее не было дома.

Она схватила трубку.

— Слушай, ты, мерзавец!..

— Мама, ты что?..

— О, Эмили, дорогая! Это ты! — Энди прижала ладонь к лихорадочно бьющемуся сердцу. — Я как раз собиралась позвонить тебе. Как твои дела?

Эмили разразилась возмущенной тирадой о старшем брате, любящем покомандовать, и о дедушке, который обращается с ней как с младенцем. Потратив на свои обвинения против родственников мужского пола около получаса, она перешла к рассказу о мальчике, которого видела на пристани, и тут Энди услышала отчетливый шум двигателя «харлей-дэвидсона». Она слегка отодвинула трубку от уха, прислушиваясь к приближению мотоцикла и вместе с тем пытаясь разобрать сбивчивый щебет дочери.

— Да-да, зеленые глаза у мальчика — это здорово! — Энди, до отказа натянув телефонный шнур, подошла к окну и отодвинула штору. Мотоцикл приближался, хотя разглядеть лицо самого мотоциклиста было пока невозможно. Но сердце Энди уже радостно запрыгало. — Да, знаю, мальчики бывают…

Мотоцикл свернул к ее дому. Сердце Энди ушло в пятки. Джим! Он здесь! Она думала, что после сегодняшних событий они больше не увидятся. А она еще не успела переодеться, принять душ и…

— Крис застал тебя, когда ты целовалась? С кем? — Она попыталась сосредоточиться на словах дочери и прижала руку к сердцу, которое с каждой минутой колотилось все быстрее. — Когда ты только упражнялась в поцелуях? С кем? С собственной рукой? — Слава Богу! — Нет, Эмили, никакое это не извращение. Твой брат сам не понимает, что говорит. А твоя подруга Дженнифер права — отчасти. Целоваться бывает приятно. Особенно если целуешься с…

В дверь позвонили, эхо трех мелодичных нот долго висело в воздухе. Энди не обратила на них внимания.

— …с тем, кто тебе нравится. Но целоваться с мальчиком по-настоящему в двенадцать лет еще слишком рано. Вот видишь, Дженнифер уже тринадцать! Да, понимаю… И все-таки, на мой взгляд, тебе еще рановато. В каком возрасте?.. Это зависит от ряда причин, дорогая: от того, насколько девочка знакома с мальчиком, насколько она способна отвечать за свои поступки…

Звонок в дверь повторился. Энди собралась с силами, чтобы не броситься к двери. Гораздо важнее в эту минуту было дать совет дочери.

— Словом, от многих причин. Прежде чем целоваться, надо как следует подумать — подумать о многом! И желательно подольше! Поцелуй — серьезное дело, и… рыбалка? Но при чем тут… Да, да, конечно! С дедушкой можно, дорогая. Знаю, временами он бывает вспыльчивым. Прежде чем повесить трубку, пообещай мне одну вещь, ладно? Пообещай, что будешь только упражняться в поцелуях — по крайней мере до конца недели, а в выходные, когда я приеду, мы как следует поговорим об этом. Да, обязательно приеду! Желтый сарафан с бантиками? Да, помню. Хорошо. Я тоже люблю тебя, детка!

Голосок в трубке смолк. Энди осторожно повесила трубку. Дочь взрослела слишком быстро! Еще неделю назад Эмили была способна говорить лишь о новом бесподобном платье для Барби. Сейчас темой разговора стали поцелуи. Следующего звонка от дочери Энди ждала уже с тревогой.

Три ноты у входной двери прозвучали вновь — громко и нетерпеливо, и Энди вдруг вспомнила, кто стоит на крыльце. Она торопливо сбежала вниз по лестнице, грохоча ботинками по ступенькам и нервничая, как школьница, боясь, что гость передумает и уйдет, не дождавшись ее.

Джим стоял с плоской коробкой из пиццерии в одной руке и бутылкой красного вина в другой. Он успел принять душ, побриться и переодеться в чистую белую футболку, потертые джинсы и коричневую кожаную куртку и теперь выглядел словно крутой парень из рекламного ролика.

Энди вздохнула и прислонилась к дверному косяку.

— Привет, — произнесла она и улыбнулась.

— Привет, — отозвался он, окидывая ее таким взглядом, что по телу Энди пробежал трепет. — А я уж было подумал, что ты до сих пор сердишься.

Энди удивленно заморгала.

— С какой стати?

Джим поднял бровь.

— Сегодня днем ты была не в себе.

— Я злилась вовсе не на тебя!

— Тогда, может быть, ты впустишь меня, пока пицца не остыла?

— Разумеется, входи! — Она отступила и вдохнула запах его лосьона после бритья. А вот она не успела переодеться! Энди почувствовала себя настоящей замарашкой рядом с великолепным красавцем мужчиной. — А пиццу мы поставим в духовку, чтобы разогреть! — Она взяла у Джима коробку и направилась по коридору к кухне. Включив духовку, извлекла из ящика стола штопор.

Джим поймал ее за руку.

— Зачем ты сняла повязку?

— Она испачкалась, под ней скопилась грязь.

— Похоже, рана уже затягивается. Красноты нет. — Он осторожно провел ладонью по поцарапанным пальцам Энди. — Не больно?

— Ничуть! — Энди неловко высвободила свою грязную руку и открыла дверцу шкафа. — Нужны бокалы, — пояснила она, словно Джим об этом не догадывался, и поставила их на кухонный стол рядом с бутылкой. — Открой бутылку, налей себе вина и можешь выйти с ним на заднюю веранду, а я быстренько приму душ. — Она провела ладонью по запыленным волосам. — Я успела бы вымыться до твоего прихода, но сперва пришлось прослушать сообщения на автоответчике, потом позвонила Эмили, вот и… — Она не договорила и пожала плечами. — По правде говоря, сегодня я не ждала тебя.

— Почему? Я же пообещал привезти ужин.

— Я думала, что ты сердишься, — призналась Энди.

— Не на тебя, — уточнил Джим.

— Но я обидела тебя…

— Вот как?

Бывший муж всегда обращал нечастые вспышки Энди против нее, погружаясь в недовольное молчание, пока она не начинала каяться во всех реальных и воображаемых грехах. Это был один из его излюбленных приемов, всегда действовавший безотказно. Почему-то она ждала подобного и от Джима, но оказалось, что тот не склонен к таким воспитательным мерам.

— Ладно, я иду мыться.

Какое странное у нее лицо! Джим обнял Энди и положил ладонь на ее затылок.

— Подожди минутку, — пробормотал он.

— Я перепачкаю тебя… — сдавленно начала она, но ее слова прервал поцелуй — продолжительный и страстный, и к тому времени, как Джим поднял голову, Энди в его объятиях стала податливой, как тряпичная кукла.

— Замечательно. — Он коснулся лбом ее лба. — Об этом я мечтал весь день.

— И я…