Опасная находка

Это были единственные ниточки, указывавшие на наше пребывание здесь. Для тех, кто придет. Если вообще кто-то попытается искать нас. Важно то, что у отеля больше нет копий наших паспортов и лондонских адресов. Если нас будут искать, то никак не смогут найти наши данные. Они исчезли, как и запись, показывающая, кто пользовался компьютером сегодня утром. Призрак забрал телефон, и не осталось ни единого способа определить, кто останавливался в нашем номере, кроме… И тут меня внезапно озаряет. Ужасная вспышка из ниоткуда.

Я вскидываю взгляд на Марка.

— Я забыла о компьютерах! О компьютерной системе отеля. Мы забыли! Они наверняка уже ввели наши данные в свою систему, Марк. И не важно, забрали ли мы ксерокопии, у них все равно осталась информация о нас.

Он отводит взгляд, отстраняясь от меня. Мы должны вернуться. Черт! Он это знает. Марк поднимается и начинает расхаживать по комнате. Мы должны вернуться и каким-то образом стереть те файлы. Черт, черт, черт! А я-то думала, мы с ним так здорово со всем справились. Я считала себя такой умной. А на самом деле мы лишь выставили себя напоказ. Подчеркнули, кто мы и кто все это совершил. Для того, кто придет нас искать, если придет. А это, скорее всего, случится. Они не найдут наших документов, но прочтут о нас в базе данных отеля и поймут, что мы пытались замести следы. Мы пометили себя, ничего более. Если только… Если только мы не вернемся в тот кабинет прямо сейчас и не сотрем свои имена из системы. Если только один из нас не сделает этого.

Марк снова смотрит на меня. У него созрело решение. Он должен идти, и на этот раз один. Я не могу вернуться на ресепшен, поскольку лежу в постели, больная, согласно нашей с ним легенде. Я упомянула об этом, и теперь должна в ней лежать.

Марк медленно шагает по комнате, размышляя. Несколько минут спустя он направляется в ванную и возвращается оттуда с сережкой. Моей сережкой с изумрудами, много лет назад мне подарили их на день рождения. Он показывает ее мне.

— Ты потеряла серьгу. Вот что случилось. А я пойду ее искать, логично? — Он кивает. Решение принято. — Да, я пойду.

Сорок три минуты спустя он возвращается в номер.

— Готово. Я изменил наши имена, номера телефонов, почтовые и обычные адреса. Все. Сделано. — Он выглядит измученным, но довольным.

Одному Богу известно, как он это сделал, но я знала, что он справится. Слава тебе, Господи. Я улыбаюсь.

— Нам надо обсудить проблему парня-из-телефона, Марк. — Пора перестать поздравлять себя и вернуться к нашей текущей ситуации. Пока его не было, я тщательно все обдумала.

Он кивает и садится рядом со мной на диван. Облизывает губы.

— Хорошо. Что нам известно? Давай начнем с этого. Что мы знаем о нем? Или о ней? — спрашивает он. Нам нужно тщательно проработать детали.

— Его телефонный номер зарегистрирован в России, но текстовые сообщения написаны на английском. Все электронные письма пассажиров самолета были на русском. Они тоже наверняка русские. Но они писали парню-из-телефона на английском, и он отвечал на английском. Так что рискну предположить, что он либо американец, либо англичанин. Мы не знаем, тот ли это человек, которому принадлежит американский номер. Он хотел, чтобы сделка состоялась. Он знает, что мы — не пассажиры самолета и знает, что мы притворились ими… — Марк вскидывает бровь. Я запинаюсь и замолкаю. — Ладно, хорошо. Он знает, что я притворилась… — поправляюсь я.

Марк кивает.

Я продолжаю:

— …пассажиром самолета. Он придет к выводу, что мы просматривали все, что есть в телефоне. И решит, что мы либо убили тех пассажиров по какой-то неведомой причине и оставили себе сумку, либо нашли их и увидели вещи, которые не должны были видеть. Так или иначе, мы для него — угроза. Или для них. И он попытается нас найти.

Марк подается вперед, упираясь локтями в колени, и хмурится.

— Они могут отследить сигнал телефона? Ну, не сигнал — ты же не использовала сеть, правда? Вай-фай. Могут они его как-то отследить? — Он просто думает вслух, но я отвечаю:

— Нет. Нет, не могут! Этот айфон не привязан к облачному хранилищу. А найти телефон через вай-фай можно только через специальное приложение или через облачное хранилище. В смысле, можно отследить последнее место, откуда был получен сигнал, но это, скорее всего, будут координаты, с которых сигнал был получен до посадки в самолет, или из самолета. В любом случае, до катастрофы. Телефон был упакован и выключен, когда самолет падал. Они выяснят, что это где-то в районе Тихого океана, но не более того. — Я вполне уверена, что это правда. Марк кивает, он согласен.

— Так что единственная ниточка, ведущая сюда, к этому отелю, — это вход в электронный ящик из бизнес-центра? — Я вижу, что он уже составляет какой-то план.

— Да, айпи-адрес где-то записан. Он покажет, откуда зашли в почтовый ящик. Я думаю, те люди наверняка найдут способ это выяснить. Они уж точно способны нанять того, кто сумеет разобраться, — говорю я.

И они придут. На самом деле это лишь вопрос времени. Айпи-адрес они могли уже и выяснить. И не исключено, что они находятся на пути сюда, приближаясь к нам в эту самую минуту.

— Так они явятся сюда? — говорит он, читая это по моему лицу.

— Да, — отвечаю я.

Он задумчиво кивает.

— В таком случае, мы уезжаем. — Он поднимается и шагает к ноутбуку.

— Марк?..

— Все нормально, — говорит он мне. — У нас есть отличная причина. Ты заболела, у тебя пищевое отравление, так что мы сокращаем отпуск, чтобы отвезти тебя домой, к доктору.

Я улыбаюсь. Да, это решит массу проблем.

— Я поменяю рейс. Я забронировал билеты с открытой датой, так что должно получиться. Попытаюсь добыть нам места на завтра. Как тебе такой план? — спрашивает он.

— Идеально.

Я встаю и направляюсь в спальню. Пора собирать вещи, насколько я поняла. Жаль уезжать, но если — точнее, когда — те люди окажутся в отеле, я предпочту быть где угодно, но не здесь, а в идеале — в своем собственном доме.

Я вытаскиваю наши чемоданы и вытряхиваю содержимое ящиков шкафов на диван.

Потом смотрю на верхнюю полку.

— Марк? — Я возвращаюсь в гостиную.

— Что? — Он вскидывает взгляд от экрана.

— Мы все это оставим? — Всего лишь вопрос. Я больше ничего не знаю. Я не знаю, что мы делаем. Я не знаю, бежим ли мы от тех людей или же мы их грабим.

— Ну, мы же не можем просто оставить все в комнате, верно? — спрашивает он. — Если не хотим, чтобы нас арестовали по дороге домой. Если оставить все тут, нужно, наверное спрятать… Под бунгало, например. Или под «оставить» ты имеешь в виду «взять с собой»? Эрин, как только мы улетим, отследить нас будет невозможно. — Он изучает мое лицо. Вопрос без ответа.

Два миллиона фунтов.

Мне в этой жизни нужно немного. Только собственный дом, мой муж и иногда отпуск — эконом-класс вполне подойдет. Тихая, спокойная жизнь. Наша жизнь.