Опасная невинность

— Я не останусь в долгу. Если ты настаиваешь на этой сделке, то можешь взять все, что хочешь.

Мама всегда следила за тем, чтобы я держалась подальше от ирландской мафии, но даже я знала, что быть у них в долгу — ужасная ошибка. У меня пересохло во рту, когда слова покинули мои губы.

Его пальцы провели по бретельке на другом плече, а указательный палец скользнул под вырез. Я была рада, что ношу бюстгальтер, пока его палец не погрузился внутрь. Он провел тыльной стороной пальца по моему соску, который сжался от прикосновения. Я проглотила вздох. Мое тело дрожало от нервов и, к моему полному шоку… возбуждения.

Он отстранился. — Как насчет того, чтобы показать мне, за что я заплатил?

— Ты хочешь, чтобы я разделась?

Он ухмыльнулся. Весь этот опыт все еще казался сюрреалистичным. Я не была уверена, что действительно проснулась.

— Да.

Сглотнув, я повернулась.

— Нет, — сказал он. — Я хочу видеть твое лицо, когда ты будешь раздеваться.

Я повернулась к нему лицом, даже когда жар поднялся к моим щекам. Он опустился на стул, положив руки на подлокотники и уверенно расставив ноги. Болезненное любопытство овладело мной, когда мой взгляд устремился к его промежности.

Высоко подняв голову и выпятив подбородок, я не позволила ему запугать себя, даже если бы он обладал всей полнотой власти. Мои пальцы дрожали, когда я коснулась первой пуговицы платья и расстегнула ее. Я сосредоточилась на пуговицах, а не на мужчине, пристально наблюдавшем за мной. К моему удивлению, я получала удовольствие от осознания того, что он наблюдал за мной с восторженным вниманием, пока я не торопилась.

Если бы Патрик когда-нибудь попросил меня раздеться, я бы отказалась. Напряженный взгляд Лоркана был большим афродизиаком, чем все, что делал Патрик. Что-то со мной было ужасно не так, и если я когда-нибудь вырвусь из Петли Судьбы, то не буду торопиться с размышлениями на эту тему.

— Смотри на меня, пока раздеваешься, — приказал он, и я не могла отказать в его голосе. Я подняла взгляд, пока он не пересекся с его пронизывающим взглядом.

У меня пересохло во рту, пока мои пальцы работали над оставшимися пуговицами моего летнего платья, открывая простое белое белье под ним. Я не надела ничего сексуального по такому случаю. В конце концов, я еще не знала, что в итоге буду продавать свое тело в Петле Судьбы. Не то чтобы у меня было что-то хоть отдаленно сексуальное, особенно нижнее белье. У меня никогда не было причин покупать нижнее белье. Мы с Патриком всегда дурачились в темноте.

Я спустила платье с плеч, и оно упало у моих ног. Рот Лоркана дернулся, когда он мельком взглянул на мое нижнее белье. — Очень практично, — сказал он.

Его снисходительный тон вызвал жар на моих щеках, но в глубине живота закипал знакомый гнев. Я редко выходила из себя, но когда выходила, это никогда не приводило к добру.

— Почему бы тебе не снять его? — Это был не совсем вопрос.

Мое сердце бешено колотилось, когда я потянулась за спину, чтобы расстегнуть лифчик. Потребовалось три попытки, прежде чем мне это удалось. Несмотря на желание опустить глаза, я не сводила их с Лоркана, пока лифчик сползал по моим рукам и обнажал грудь. Выражение его лица ничуть не изменилось, как будто ему было все равно, что я обнажаюсь перед ним. Он наверняка видел сотни обнаженных женщин, возможно, даже Имоджен. Эта мысль придала мне новые силы. Я была здесь, чтобы выяснить, что случилось с моей сестрой, и вернуть ее домой. Если у Лоркана была нужная мне информация, я должна была выпытать ее у него, а если он окажется ответственным за ее исчезновение… тогда я заставлю его заплатить.

По моей коже побежали мурашки, а соски затвердели. Взгляд Лоркана переместился на мою грудь, и, несмотря на прохладный кондиционер, мне вдруг стало слишком жарко.

— Продолжай, — прорвался сквозь мои мысли его глубокий голос.

Мелкая дрожь пробежала по моей спине, когда я вцепилась пальцами в пояс трусиков. Отчаянно дернув, я стянула их вниз по ногам. Когда последняя капля скромности упала, я почувствовала смесь облегчения и трепета.

— Давненько у меня не было женщины с естественной внешностью, — размышлял он, осматривая красный треугольник между моих ног.

Я покраснела. — Я подстригла ее, — пролепетала я.

Призрак ухмылки промелькнул на его лице.

— О, я вижу это, Эйслинн, но это все равно более естественно, чем любая киска, которую я видел за последнее время.

Он пытался расстроить меня, и, к сожалению, ему это удалось. С моим бледным цветом лица было трудно скрыть смущение или гнев. Я слишком быстро краснела, что некоторые находили очаровательным, но я ненавидела это со страстью.

— Подойди ближе.

Я сделала несколько шагов к нему.

— Ближе.

Еще несколько шагов.

— Ближе.

Мои голые голени ударились о его штанины.

— Я заплатил за ночь развлечений. Как насчет того, чтобы развлечь меня сейчас? Мне становится скучно. — Он откинулся назад, двигая своим телом. — Я весь твой.

— Как будто это еще не было развлечением для тебя, — шипела я, мой темперамент прорывался наружу. Ему нравилось смущать меня. Я не была уверена, что сделала ему такого, чтобы заслужить это, или, может быть, это было в его природе — играть с людьми. Скорее всего, последнее.

— Если ты имеешь в виду эту комичную версию стриптиза, то могу тебя заверить, что это было затянуто.

Я стиснула зубы. — Ты мучаешь меня.

— Думаешь, это я тебя мучаю? — В его голосе появились опасные нотки.

— Конечно. Тебе нравится смущать меня и заставлять делать то, чего я не хочу.

Он рывком поднялся на ноги, заставив меня сделать шаг назад, и возвысился надо мной с убийственным выражением лица. — Ты продала товар, и я купил этот товар за очень высокую цену, могу добавить. Если у тебя не было намерения выполнить заказ, то не следовало предлагать его вообще. Там, откуда я родом, долги выполняются. И ты должна мне ночь.

Он был прав. Я продала свое тело, и теперь он ожидал от меня исполнения. Не имело значения, что я была слишком наивна, чтобы понять природу бизнеса, по крайней мере, в его глазах.

— Тогда возьми то, что я тебе должна, — прорычала я. — Я не буду в долгу перед тобой.

Он обнял меня за шею, мягче, чем я ожидала, и склонился, так что мы оказались на уровне глаз. Мои ресницы нервно затрепетали. Он втянул мою нижнюю губу в рот, а затем провел языком по шву моих губ. — Так сладко, как я и думал. О, Эйслинн, ты забралась слишком глубоко.

То, как он произнес мое имя, было слишком знакомо, как будто он знал обо мне больше, чем следовало.

Его улыбка была мрачной, глаза — торжествующими. Он опустился в кресло так, что его ухмыляющееся лицо оказалось на одном уровне с моей самой интимной частью. — Какие у тебя планы на меня? Что может стоить три тысячи долларов? — спросил он.

— Я не предполагала, что столько стою. Ты и другие мужчины предположили, что это так.

Он наклонил голову. — Значит, я заплатил за тебя слишком много?