Опасная охота

— Вы мне не нравитесь, — заявляет Сорока после короткой паузы.

— Откровенность за откровенность: вы мне тоже. Но, полагаю, вы пришли не за этим, чтобы мне это сообщить?

— Кое-кто вами очень заинтересовался и даже через своих людей в нашей службе пытался навести справки про ваше агентство и конкретно вашу персону. Если начали убирать свидетелей, то вы тоже имели отношение к Коцику, и кто его знает, что успели разнюхать. На вашем месте я бы поостерегся.

— И кто же мной так интересуется?

— Пока не знаю, но надеюсь, скоро узнаю. А вы сами не хотите мне помочь?

Странно все это. Сорока говорит, что обо мне наводят справки, и в то же время не знает кто это. Я думаю, что он просто не хочет выносит сор из избы. С другой стороны, ему ужасно хочется разнюхать, что мне еще может быть известно. Наверно горит желанием раскрутить все это сам и выделиться. А может, хочет создать видимость сотрудничества, вот и грузит меня. Очень даже не исключено.

— Это чем же я могу вам помочь? — спрашиваю я, подстраиваясь под его тон.

— Например, вы расскажете, что вам еще удалось такого узнать, и что вы не сочли нужным сообщать следственным органам.

— От следствия я ничего не утаивал. Это скорее вы знаете больше меня. Клиента у нас уже нет, он умер, мы больше этим не занимается. И зачем вы решили предупредить меня? Может хотите убедить меня в том, что в милиции после того, как я оттуда уволился, еще остались порядочные люди?

— Порядочные люди есть везде, Лысков. Впрочем, мне наплевать, что вы сами думаете по этому поводу. Каждый судит в меру своей испорченности. Ну, а я делаю это только затем, — говорит он, понемногу выходя из себя, — что я не хочу, чтобы в вас всадили пулю до того, как я сам надену вам на руки железные браслеты и зашвырну в камеру. Вот зачем!

— О, вижу, что у вас меняется настроение! — замечаю я.

— Ты мне не нравишься! — снова цедит он сквозь зубы.

— Пустяки. Так даже лучше, — успокаиваю я его. — Значит, тебе не придется мучиться из-за неразделенной любви. Ведь я не по этим делам!

На какой-то момент мне показалось, что он готов кинуться на меня, но ему удается взять себя в руки.

— Шут гороховый!

Прорычав сквозь зубы эти грозные слова, Сорока поворачивается спиной, намереваясь уйти. Я останавливаю. Мне вдруг становится его немного жалко. Как никак, а он все-таки решил предупредить меня.

— Игорь! — зову его по имени.

Он оборачивается.

— Что бы там ни было, спасибо!

Не говоря ни слова, он делает неопределенный жест рукой, который можно понимать как ответное «пожалуйста» и как «пошел ты в жопу со своими спасибо», и уходит. Я провожаю его взглядом, обдумывая все сказанное. Раньше мое первое впечатление о человеке всегда оказывалось самым верным. Неужели на этот раз я ошибся и Сорока вовсе не такой говнюк, каким я его себе представлял?

Хуана Альвареса я действительно нахожу в маленькой пельменной недалеко от офиса «Зеты +». Он уже собирался уходить, когда я появился.

— А, это ты, — говорит он вместо приветствия, стряхивая крошки со штанов.

— Очень занят? — интересуюсь у него.

— Да в принципе нет. Было одно дельце до обеда. Да даже не дело, а так пустяк. Больше суеты, чем прибыли.

— Как твое лицо, заживает? — спрашиваю, указывая на его синяки, превратившиеся уже из фиолетовых в сине-зеленые.

— Да вот, как видишь, заживет понемногу. А ты как, опять в отпуске?

— Кажется, я вычислил чувака, наставившего тебя украшений на всю витрину. Я знаю его имя и координаты, его и его босса. Думаю, что у них что-то вроде штаб-квартиры в фирме «Крокус», рядом с рестораном «Валюша». В том самом, где его уже один раз видели вместе с нашим клиентом. Помнишь, ты сам мне об этом говорил?.. А еще сегодня утром в собственной квартире убита Ольга Коцик. Мне сказал об этом один знакомый мент.

Альварес в момент теряет скучающее выражение и с неподдельным интересом прислушивается к моим словам. Чтобы не посвящать его в ненужные подробности моего проникновения в квартиру с мертвой хозяйкой и разборки с таксистами, я говорю, что случайно встретил этого знакомого нам светлого типа на улице и проследил его путь. Вано не очень-то верит в эту придуманную мною случайность, но вопросов не задает. Понимает, что если я не говорю ему всего, значит, на то есть причины.

— Ты думаешь, это он кокнул Ольгу?

Я молчу. Молчу именно потому, что думаю. Никогда раньше мне не доводилось сталкиваться с подобным делом. Такое впечатление, что сражаешься со змеем Горынычем, у которого вместо одной срубленной головы вырастают несколько новых. Ведь стоило только вывести на чистую воду гражданина Ойффе, как тут же возникло это непонятное «ЦРУ», Калачев, а также те поганцы, которые ухлопали Ольгу. Мне не очень улыбается мысль оказаться Иванушкой дурачком, которого превратят в козленочка отпущения.

— Видишь ли, — так и не дождавшись ответа и будто читая мои мысли, говорит Альварес, — теперь я даже доволен, что мы здесь ни причем. Очень гнилое дело. Очень!

— Дельце и впрямь гнилостное, — реагирую я на его слова, — тут ты прав, а вот насчет нашего с тобой к нему «непричема», то это еще бабушка надвое сказала. Может кто-то решил, что мы очень даже причем. Все тот же мент, видимо, в неожиданном порыве дружеских чувств, поведал, что кто-то очень интересуется всеми, с кем имел дело наш клиент незадолго до гибели, а стало быть и нами.

— Кому мы могли понадобится?

— А ты не догадываешься? Они, кто мы пока не знаем, что-то ищут. Безуспешно ищут. Что-то, чем располагал Коцик и, насколько я могу судить, позарез им нужное и важное. Они используют любую возможность это найти. А заодно они уничтожают всех возможных свидетелей. До Ольги они уже добрались. Кто следующий на очереди? Конечно, в большей степени под ударом нахожусь я, поскольку больше всего совал нос в это все, но и тебе следовало держаться поосторожнее. Я собственно и пришел, чтобы сообщить тебе все это.

Лицо у Хуана искажается недовольной гримасой. Я его понимаю, мне тоже не весело.

— Тогда мы должны вычислить их первыми, — говорит он то, что я на самом деле и хотел от него услышать и к чему втайне подводил. — У тебя уже есть какой-нибудь план?

— Надо вплотную заняться «Крокусом», — выскакивают у меня уже давно готовые слова. — Если не против, попробуй узнать как можно больше о владельце. Постарайся через этого, твоего Левия Матвея из налоговой инспекции.

— Ладно, — соглашается он, после недолгого раздумья, — попробую. А что будешь делать ты?

— Постараюсь зайти с другой стороны — займусь белобрысым. Есть у меня на этот счет одна мыслишка, — туманно говорю я. — Потом расскажу.

Никакой «мыслишки» у меня, конечно же, нет и в помине. Просто я не хочу, что бы у Альвареса сложилось впечатление, что я всю работу переваливаю на него. Я устал и хочу побыстрее оказаться дома. Может в спокойной обстановке мне удастся собраться с мыслями. Слишком много упало на мои плечи за этот день. Да и за предыдущие тоже. Вдобавок чертовски хочется спать. Скачки с Маргаритой прошлой ночью не дали мне как следует отдохнуть.