Опасная соперница

Быстрым движением она спустила толстый чулок, и я отпрянула в ужасе, увидев багровые шрамы.

— Думаете, это привлечет мужчину, который одержим высокими идеалами? — горько произнесла Верити.

— Как это случилось? — прошептала я.

— Это был несчастный случай во время пикника. — Верити заставляла себя говорить беспечно. — По иронии судьбы именно я предложила развести огонь в очаге из камней, должно быть, я плохо их закрепила: когда чайник закипел, очаг развалился. Я сидела совсем рядом, и кипяток вылился мне прямо на ногу. Мы были в одной из отдаленных бухт, которую выбрали специально, потому что о ней не знали туристы. Но когда надо было вызвать врача, это как раз все и усложнило. А когда я поправилась, у меня осталась хромота.

— Это почти незаметно. Перед тем как мы познакомились, я какое-то время наблюдала за вами издали, когда вы шли по пляжу.

— Может, и так, — согласилась Верити, — но это все равно ничего не меняет. Полу нужна очаровательная и элегантная жена. Я буду для него только помехой. Я не слепа к его слабостям. Вы видите, как он крутится вокруг вас, потому что вы очень привлекательны.

— Чепуха! — возразила я. — Пола я совершенно не интересую. Он просто упражняется в своем обаянии. Пол ведет себя как мальчишка, и в его отношении нет ничего серьезного. А в том, что он потерял к вам интерес, мне кажется, вы сами виноваты.

— Почему вы так думаете?

— Судя по всему, из-за этого несчастного случая вы ведете себя несколько воинственно: даете ему понять, что не бегаете за ним. Вы полагаете, Пол больше не любит вас, но, возможно, это увечье не так уж много для него значит.

Верити горько усмехнулась, и я сменила тему. Когда мы расставались, она была уже в хорош настроении и пригласила меня почаще наведываться в гости, а я пообещала во время прогул искать для нее камушки. У меня появился ин рее, и я почувствовала, что сумею лучше разглядеть скрытую красоту тусклых камней у себя п ногами.

Когда я вернулась в Треджиллис, в доме царило оживление. Я с изумлением увидела возведенные легкие леса. Огромные медные лампы были сняты. Стены натирались, и повсюду сновали служанки с тряпками, ведрами и швабрами.

Вдруг раздался голос Мелинды:

— Ты слышала новости?

Я подняла голову и увидела ее светлые волосы, свешивающиеся над перилами лестницы. Она легла лицом вниз на широкие перила и съехала, чуть не задев ногой служанку, которая, стоя на коленях, тщательно чистила углы ступеней.

— Осторожно, Мелинда! — прикрикнула я на девочку.

Но Мелинда не обратила на это никакого внимания. Ее глаза сияли, ей не терпелось первой сообщить мне новости.

— Приезжает мать Эмиля, но только на время каникул, а потом заберет Эмиля с собой. Но пока она будет здесь, мы устроим прекрасный бал. Смотри…

Схватив за руку, она увлекла меня в широкий коридор, в конце которого были распахнуты резные позолоченные двери; там тоже кипела работа. Стены большого овального зала, видимо предназначенного для балов, украшал темно-синий муаровый шелк. Группа уборщиков начищала полы и позолоту на длинных зеркалах, перемежавшихся с шелковыми полотнищами.

— У меня будет розовое платье с голубой оборкой, мы с дядей Гартом пойдем танцевать, и я стану красавицей бала. Все будут спрашивать: «Кто эта очаровательная девочка, которая танцует с Гартом Ситоном?»

На запачканном лице Мелинды лихорадочно блестели ее светлые глаза.

Тут она столкнулась с миссис Киннифер, которая появилась в дверях с Эмилем.

— Никто, а уж тем более твой дядя, не станет танцевать с девочкой, у которой грязное лицо. Почему ты не можешь вести себя как Эмиль? Он всегда чистый и аккуратный.

— Потому что он карлик.

Мелинда метнула зловещий взгляд в сторону Эмиля.

— Настоящие мальчики — неряхи, все это знают, и никогда не моют за ушами.

— Я не карлик! — закричал Эмиль. — Я Эмиль Лелант, мне восемь лет, я живу в замке де Шаландой и…

— Тебе не восемь лет, а сорок восемь. И ты моешь за ушами, потому что на самом деле ты взрослый, и…

— Иди, Мелинда, — быстро вставила я, заметив, что Эмиль готов расплакаться. — И смени платье, оно испачкалось спереди.

Мелинда нехотя повиновалась, бросая на Эмиля неприязненные взгляды.

Как только она ушла, Эмиль оживился. Он привык находиться в обществе взрослых, что объясняло его слишком вежливые, старомодные манеры.

— Как Мелинде пришла в голову эта нелепая мысль? — спросила миссис Киннифер. — Она видит, что ему неприятно, и продолжает, пока не доведет бедное дитя до слез.

— Скоро они все равно расстанутся, — пробормотала я, следя за Эмилем, который скользил по блестящему полу зала.

Экономка удивленно на меня посмотрела.

— Мелинда мне сказала, что графиня скоро приедет и заберет с собой Эмиля, — объяснила я.

Миссис Киннифер с сомнением покачала головой.

— Не знаю, — тихо произнесла она. — Конечно, мистер Гарт мог ей такое сказать. Он даже не заикнулся о помолвке.

— Значит, они помолвлены! — воскликнула я.

— Мы точно не знаем, — поспешно ответила миссис Киннифер почти шепотом. — Понимаете, это слуги болтают.

Она с мольбой взглянула на меня. В разгар подготовки к приезду графини миссис Киннифер нечаянно выболтала лишнее.

— Зал выглядит великолепно, — заметила я, сменив тему.

— Да, вы должны увидеть зажженные люстры, — согласилась она.

— Удивительно, вчера никто ничего не знал, а сегодня работа кипит. Дом будет сверкать через несколько дней.

— Это мистер Гарт! — с гордостью произнесла миссис Киннифер. — Как только он принимает решение, то тут же приступает к его выполнению. С ним бесполезно спорить, он точно знает, чего хочет. Правда, у него очень высокие требования и прислуге тяжело, — признала она. — Иногда я бы хотела быть на несколько лет моложе. Как все изменилось со времен мистера Гайлза! Он был таким простым, по крайней мере до того…

Миссис Киннифер оборвала себя на полуслове, потом поспешно добавила:

— С приездом графини все будет как при миссис Гайлз Ситон. Она обожала устраивать приемы, правда, тоже любила простую атмосферу. Этот бал — нечто другое. Мистер Гарт твердо настроен произвести впечатление на графиню. Комнату переделают, мебель перетянут — и все это за несколько дней.

Она продолжала говорить о том, что будет сделано к приезду Арманелл. А мои мысли обратились к матери Дианы, последней хозяйке Треджиллиса, которая любила гостей и веселье. Здесь должна была быть Диана, с негодованием подумала я. Если бы Гарт обращался с ней с уважением, разве не вернулась бы она в Треджиллис после смерти матери? Если бы она оказалась в лодке в тот роковой день, смогла бы она спасти своего отца? Возможно, Гайлз и его дочь сейчас жили бы в Треджиллисе, вместо этого захватчика Гарта. И все больше я убеждалась в том, что Диана была права: Гарт Ситон не имел права на ту жизнь, которой он наслаждался в Треджиллисе.