Опасная связь
Шрифт:
Кто знал, что впереди череда взлетов и падений. Черные полосы и сменяющие их белые. Радость. Горе. Боль. Разлука.
Кто знал, что застрявшие в моей башке слова Абрамова окажутся пророческими? Ведь через определенный промежуток времени моя Саня станет тем самым прошлым. Прошлым, так и не ставшим для меня будущим…
Глава 49. Бандалетов
— Вон
— Первокурсники… — смотрю на часы. — Их давно уже тут быть не должно.
Направляемся в сторону шумной компании. Парни как раз поднимаются из-за стола, бурно при этом что-то обсуждая.
— Стоять! — командует Машка. — Чей поднос?
Затыкаются, заметив нас.
— Здесь самообслуживание! Память отшибло? Убираем за собой, товарищи курсанты!
Один из них послушно тянется за подносом, но брюнет, весьма крепкий на вид, жестом его останавливает.
— Герыч, ей надо, пусть сама и убирает, — заявляет нагло.
— Правила для всех едины! — сообщает Машка тоном прокурора.
— Да клал я на твои правила!
— Ты… ты охамел??? — выдает она растерянно. — Здесь принято… убирать! Всех касается!
— Я не все!
— Я доложу твоему куратору о нарушении по…
— Плевать, отъебись, — перебивает он ее.
— Да я тебя… Да ты… — Вербицкая, красная как рак, в порыве злости сжимает маленькие кулачки.
— Ну и что ты мне сделаешь? Говорю же, мне плевать.
Этот урод харкает ей в тарелку.
И меня накрывает…
Ставлю свой поднос на стол, делаю шаг вперед и отрабатываю на нем свой любимый приемчик.
Даже глазом моргнуть не успевает, как оказывается в унизительной для него позе — на полу, мордой вниз.
— А ты не перепутал так вести себя со старшими? М?
— Сссука, отпусти!
— Что-что? — давлю ногой на спину и продолжаю выворачивать руку.
Стонет, матерится, однако боль мешает ему сконцентрироваться и что-то предпринять в ответ.
— Не слышу извинений!
— Да уберем мы! — спешит заверить щуплый доходяга.
— Конечно уберете! — кивает Машка.
— Валите отсюда, — зыркаю на них гневно. — Ваш друг сам справится с этой обязанностью.
Это теперь уже дело принципа!
— А ну-ка прекратили! — орет мне Галина Петровна с раздатки.
— Что там у вас происходит, Харитонова? — интересуется Солдатов, мой одногруппник.
— Воспитательная беседа с быдлом! — отзываюсь я.
— Помочь?
— Не-а.
— Там Колобок катится, если че.
Блин. «Вовремя!» У меня итак три наряда на очереди. Еще один заработать как-то не особо горю желанием.
— Ладно, — наклоняюсь к мычащей бедолаге, — живи пока, но на будущее уясни: тебе следует использовать свой рот исключительно для приема пищи.
Резко отпускаю и, как ни в чем не бывало, занимаю место за обеденным столом.
— Харитонова? — басит Колобков, безошибочно идентифицируя
меня по цвету волос.— А чего я, Георгий Иваныч? — беру хлеб и пододвигаю к себе тарелку.
— Кто там около тебя полы протирает? Встать!
Валиев, тот самый дерзкий первокурсник, чью фамилию я успела прочесть на нашивке, в этот момент как раз поднимается на ноги. Сие действо, естественно, сопровождается смешками присутствующих. Сцену гибели его крутости было кому посмотреть…
— Что с тобой? — Колобков обращается к пострадавшему.
— Упал, — цедит тот, вытирая кровь.
Ухмыляюсь.
Кошмар! Такое пятно на репутации!
Четенько я его о плитку приложила!
Машка, метнувшаяся за новым обедом, тенью проскальзывает на скамейку.
— Свободен. В порядок себя приведи! — приказывает Георгий Иваныч.
— И поднос свой грязный не забудь! — громко повторяю еще раз, пока тот не свалил. — Давай-давай. В ритме вальса.
Бунтарь посылает в мою сторону взгляд, полный ненависти, но, как ни крути, ему приходится засунуть в жопу свою гордость и убрать за собой. В присутствии офицера и курсантов, находящихся в столовой.
— Харитонова, ты сама-то про наряд не забудь! — ядовито выдает Колобков в моей же манере.
— Вы про парадную форму, Георгий Иваныч? — нарочно вывожу его из себя.
— Поговори мне! — гаркает он возмущенно.
— Там ваши любимые киевские котлеты заканчиваются, поспешите! — виртуозно посылаю его в дальние дали.
Задолбал…
— Чего он вечно до тебя докапывается? — шепчет Вербицкая.
— Бывший одногруппник моего отца потому что. Тут, кстати, учились. И никогда не ладили. Для него моя фамилия, что красная тряпка для быка.
— Ааа. Вон оно что!
— Ну да.
— Ты этому уроду нос о плитку разбила, — тихо хихикает Машка.
— Подумаешь, переборщила немного, — равнодушно пожимаю плечом. — Выпендрежник недоделанный.
Становится шумно, и Колобков переключает внимание на ребят, веселящихся у раздатки.
— Рогозин! Федорович! Кищук!
— Ну, щас получат… — предрекает Машка.
Так и выходит…
Успеваю схомячить борщ, принимаюсь за второе, и только тогда Лютый Колобок отпускает парней и вспоминает про обед.
— Он как развелся, совсем душный стал.
— Проблемы личного характера не должны мешать работе, — распиливаю котлету.
— Девчули… мы к вам, — Кищук приземляется напротив.
— Салют, красивые, — Паша отодвигает мою сумку и плюхается рядом.
— Отгребли?
— Ой, да по хер!
— Иммунитет уже, ей богу!
Точно.
— Гаврилин сказал, к нему щас идем.
— И что будет на этот раз? — подношу вилку с пюре ко рту.
— Ограбление будем разыгрывать. Мы уже поделили группу на три команды. Грабители. Менты. Работники банка. Вы во второй.