Опасная связь
Шрифт:
— Ну зажигалка.
— Ну конфискую, — объявляет жена.
Не могу сдержать улыбку. Дашка только с виду — хрупкий, нежный цветочек. На деле же, она — очень сильная. Другая Кучерявого не вывезла бы.
— Блять, скоро дышать мне запретишь?
— Не утрируй. Есть список того, что запрещено врачом. Будь добр, соблюдай рекомендации! Или будь готов к тому, что твои дети будут расти без тебя!
— Дура совсем?
— Я все сказала!
— Алло, — слышу, как он закрывает балконную дверь.
— Так-то она права.
— Ты
— Жигалов приходил.
— Так себе зачин.
Чует сразу, что ситуация — дерьмо.
— Короче…
Вкратце рассказываю все, как есть. Уже через час он скидывает мне адрес, назначив встречу.
Приезжаю туда чуть позже — и вот сюрприз! В конторе тамошней сидит Абрамов-старший, Беркут и, как оказывается, Юнусов. Мать его…
С последним вот вообще не хотел бы иметь ничего общего.
— Не понял… — хмуро взираю на Кучерявого.
— Личное временно отодвинем, — кладет руку мне на плечо. — Присядь, Илюх. Есть идея…
Домой возвращаюсь поздно. Бесшумно прикрываю за собой тяжелую, входную дверь, разуваюсь и прохожу на кухню, определив местоположение Саньки по звуку болтающего телевизора.
Не успеваю добраться до пункта назначения, как навстречу мне вылетает наша усыновленная Кваказябра. Как всегда, радостно наматывает вокруг меня круги и истошно поскуливает.
— Тяяф! — пискляво заводит.
— Тихо ты, Лупатый, — поднимаю его на руки, чтобы заткнулся.
Бестия моя, по ходу, спит на диване. Не дождалась.
— Вааауф, ррр, — на горизонте показывается второе зевающее тело. Тайсон.
— М… Илья?
— Разбудили, мудаки, — констатирую недовольно.
Рыжая привстает с подушки и, нахмурившись, смотрит на свои смарт-часы. Потирает щечку. Садится. Успеваю заметить, что настроение у нее неважное. Обычно вот это вот выражение лица обозначает, что я где-то накосячил.
— Привет, родная, — опускаю дерганого на пол, иду к ней и присаживаюсь у ее ног.
Смотрим друг на друга. Неотрывно. С минуту, наверное.
Не знаю каким чутьем, но она точно понимает, что сейчас не время для скандала.
Выдыхает. Гасит в себе желание ругаться.
Опускаю голову ей на колени и просто наслаждаюсь мягкими прикосновениями ее рук. Проходится пальчиками по затылку, чешет, гладит.
— Голодный? Ужинать будешь? — спрашивает спокойно.
— Да, чуть позже, — целую голые коленки.
— Ну-ка, иди сюда, — зовет к себе.
Лупатый с разгона радостно сигает на диван.
— Да не ты, але! — сгоняю ушлого рецидивиста вниз и укладываюсь рядом с Бесстыжей.
Мало тут места для двоих. Тесно, но нам так нравится.
Странно. Не кричит, не психует. И за это я люблю ее еще больше. Удивительно, но я стал замечать, что иногда Саня, при всей своей вспыльчивости, умудряется вести себя так, как ты того не ожидаешь.
— Ты не заболел? — прикладывает
свою маленькую ладошку ко лбу.— Нет, это моя горячая кровь из-за тебя кипит.
Закатывает глаза, но все-таки улыбается уголком губ.
— А по-моему, Паровозов, это температура…
Фыркаю.
— Я не болею.
— Все болеют, и ты можешь.
— Тогда срочно лечи.
— Ладно, — принимается расстегивать пуговицы на моей рубашке.
Не женщина, а мечта.
Наши губы тотчас встречаются.
Сашка правильно меня понимает. Она — мое лекарство от всего. Она — мой дом, свет, солнце. Моя вселенная. Только рядом с ней обо всем забываю.
— Снимаем.
Ловко избавляемся от одежды.
Она подо мной.
Кожа к коже. Тело к телу…
Мое, как всегда, реагирует на нее крайне стремительно, но я целенаправленно себя торможу, не желая без надобности форсировать события.
Медленно и долго целуемся. Чувственно, неторопливо, с полной отдачей.
Сегодня почему-то хочу именно так. Сегодня хочу любить ее. Забить до отказа все возможные рецепторы. Впитать в себя ее запах и вкус. Запомнить каждый взмах ресниц. Каждый вдох и выдох. Каждое ее движение.
Саша в ответ подстраивается. Транслирует то, что мне необходимо. Она нежна, ласкова и предельно отзывчива.
Принимаю.
Выдаю эту энергию обратно. В двукратном размере…
Трогаю всю. Везде. Зацеловываю повсеместно. Шею. Грудь. Плоский живот. Бедра.
— Илья, — гладит мои плечи, прижимает к себе. Выгибается навстречу, охает, непроизвольно провоцируя и возбуждая до критической отметки.
Когда сливаемся воедино, покрывается мурашками и ощутимо дрожит. И эта дрожь будто сквозь меня проходит. Резонирует эхом, вибрируя.
— Сань…
Сознание мутнеет.
Разрывает от нахлынувших эмоций и разрушительной жажды. Столько всего хочется сказать ей, но вместо этого я вновь ее целую. На этот раз жарко, пылко. Неистово. Безудержно.
Уверен, она почувствует, поймет. Любил, люблю и буду любить лишь ее одну. Мою своенравную, строптивую девчонку.
Глубже.
Вдох — выдох. В унисон.
— Мммм, — сильнее за меня цепляется. Глазами выражает ответный месседж.
Взаимно.
Да. Да. Моя ты Сашка. Моя…
Стопорю процесс, вновь оттягивая момент наступления кульминации.
Еще хочу.
Колотящееся сердце лупит на износ. Легкие работают на полную катушку, но будто с трудом перекачивают загустевший воздух.
— Илья. Пожалуйста… — хнычет, просит, почти умоляет.
Двигаюсь. Чуть резче, ритмичнее. Сохранять темп все сложнее. Она такая мокрая там, узкая и горячая. Мне крышу рвет от ощущений.
А Сашка еще и стонет. Громко. Чертовски сексуально. Я от одного этого звука слететь готов. Держит только ее взгляд: острый, проникновенный, открытый.