Опасно быть студентом.

Ну, как можно быть такими позитивными с утра пораньше?

Дверь рядом открылась, и в гостиную выплыл помятый и, что характерно, недовольный жизнью Крысеныш.

– Зазнайка, – даже поздоровался он без прежнего ехидства.

– Доставала, – так же вяло отмахнулась я.

На этом наша словесная перепалка закончилась, так и не начавшись, поэтому я со спокойной совестью пошла в кресло досыпать положенные пять минут.

Ночка была не из легких.

Милый с виду песик оказался самым настоящим воплощением зла, коварным и жестоким!

Пока меня не было, он отчаянно лаял и носился по комнате, и, как Натка ни старалась отвлечь малыша, ни ласка, ни колбаска положения не исправили. Стоило же мне переступить порог комнаты, как меня тут же встретили счастливым звонким лаем и ненавидящим взглядом.

– Явилась! – всклокоченная подруга кипела праведным гневом и доводов типа «меня срочно вызвали» слушать не хотела.

Заверив песика, что теперь я никуда не уйду, мы легли, а дальше понеслось…

Маленький безобразник то отчаянно скулил, лежа на одеяле под столом, то вскакивал и шел рычать на дверь. И это продолжалось почти до утра, пока изведенная его плачем ведьмочка не посоветовала взять щенка в кровать.

Добившись своего, черный наглец с повадками садюги оккупировал мою подушку, свернулся клубком и заснул. А через три минуты будильник с механической безжалостностью сообщил, что пора вставать…

– Держи, – перед моим носом оказалась кружка с умопомрачительно вкусным кофе, восхитительно пахнущим корицей и миндалем.

Я с удивлением глянула на Хорста, протягивающего чашку, растерянно поблагодарила и села ровнее.

– А ты чего такой мятый? – с подозрением покосилась на усевшегося рядом парня.

– Придумывал планы мести, – издевательски улыбнулся он, расслабленно попивая кофе из огромной кружки.

– Мне начинать трепетать от страха? – поворачиваю голову в его сторону и встречаюсь с тяжелым немигающим взглядом.

«Ой-ей! – оценил ситуацию здравый смысл. – Здесь не то что трепетать… Здесь из страны валить надо!»

Хорст довольно ухмыльнулся, приготовился сказать что-то устрашающе-язвительное, но передумал и резко отвернулся. Как раз в этот момент из комнаты выпорхнула троица разодетых девушек.

– Прекрасно выглядите, – галантно улыбнулся Доставала, поднимаясь навстречу двум Темным и ведьмочке.

Натка отмахнулась от комплимента, как от руки прокаженного на вокзале, и пошла вытаскивать из постели Шарги, а вот Роззи заметно смутилась. Ее щечки запылали нежным румянцем, а взгляд взволнованно начал скакать по комнате. Зато всегда робкая и легко смущающаяся блондинка на комплимент не обратила внимания и с широкой улыбкой поскакала ко мне:

– Ангел! Правда, что у тебя теперь песик живет?

Я горько застонала и призналась:

– Это не песик! Это маленькое исчадье ада!

Хорст как-то подозрительно закашлялся в кулак и, отвернувшись, покинул гостиную, а через пять минут к нам вышел сонный Шарги.

– Что происходит? – спросил он почему-то у меня, на ходу застегивая форменную рубашку.

За его спиной появилась раскрасневшаяся ведьмочка.

– Разговоры сворачиваем и собираемся еще быстрее, – строгим голосом заявила она. – Давай, Линка, отрывай свою тушку от кресла и руководи парадом!

Пришлось действительно подниматься и «руководить»:

– Эми, распусти волосы. – Блондинка послушно принялась распускать детские хвостики. – Натка, подкрась Роззи губы, Шарги, брось ты эти пуговицы! – рыкнула я, наблюдая неравную борьбу непослушных пальцев с застежками. – И про галстук тоже забудь, – наставительно поднимаю указательный палец. – Сегодня ты откликаешься на позывной «ночной хулиган»…

– Что? – удивленно округлил глаза Шарги, приглаживая растрепанные после сна волосы.

Громко выдохнув, качаю головой и командую:

– Все на выход!

За нами увязался одетый с иголочки Хорст, обняв за плечи невероятно счастливую от его внимания Роззи. Я шла за ручку с Эми, а Натка чуть ли не пинками подгоняла сонного Шарги.

У дверей столовой я притормозила и наклонилась к уху блондинки.

– Наслаждайся! – тихо посоветовала и, не дав Темной опомниться, толкнула двери и решительно вошла в зал.

Ожидаемо, несмотря на раннее время, столовая была полна гомонящими студентами. Все с жаром обсуждали наше ночное приключение, особенно выходку с профессором Маккорни, поэтому даже не сразу заметили наше триумфальное появление в дверях.

– Это они! – крикнул кто-то особо глазастый, и наступила тишина.

Секунду ничего не происходило, просто тысячи восторженных взглядов изучали нашу четверку, ну, и Хорста с Роззи тоже, а потом послышались аплодисменты.

Сначала редкие, одинокие хлопки, которые постепенно подхватывали остальные студенты и усиливало эхо, чтобы в конечном итоге обрушить на нас шквал восхищенных взглядов, радостного свиста и криков.

Я глянула на блондинку и поняла: ради одного ее счастливого личика стоило устраивать нашу сумасшедшую вылазку и даже терпеть поцелуй с Крысенышем.

– Что это значит? – удивился Шарги.

– Это называется популярность, – важно сказала я и хлопнула его по плечу. – Привыкай, друг!

* * *

– Апч-хи-и! – раздалось в темноте пещеры, освещенной неясным светом факелов.

– Ангел, ну, сколько можно? – раздраженно шепнул наемник, стоящий рядом.

– Ветер, отстань от ребенка, – посоветовал Крестный, с хладнокровным спокойствием протягивая мне очередной платок.

– Гауф! – звонко поддержал его песик и опять унесся в темноту катакомб.

Звучно высморкавшись, я сложила платок и предусмотрительно не стала далеко убирать: все-таки аллергия – штука серьезная!

После нашего триумфального появления в столовке количество студентов, толерантно относящихся к Темным, скакнуло вверх, как цены перед праздниками. Ребята то и дело подходили к нашему столику и уважительно пожимали руку Шарги. Почему-то именно его выходка с профессором Маккорни порадовала большую часть присутствующих.

А уж когда по громкоговорителю объявили об отмене трех ближайших пар из-за «устранения повреждений после взрыва в лаборатории», общее ликование и вовсе перешло в коллективную эйфорию.