Опасно быть студентом

– А что тут посоветуешь? – вздохнула я и дружески похлопала растерянного дядюшку по плечу: – Смирись и жди! В конце концов либо ты, либо Эми измените свое мнение о Шарги.

Хорст хмыкнул и отвернулся, в очередной раз доказывая, что узколобые бараны своих мнений не меняют.

Эх, бедные несчастные Шарги и Эми! Чувствую, обеспечит им дядя веселую жизнь.

– Доставала, ну, посуди сам, – принялась я сыпать доводами. – Эми – влюбленная дурочка, и, если ей запретят встречаться с Шарги, она сделает все, чтобы быть с ним. Просто из чувства противоречия.

– Стоять и смотреть я не буду, – твердо сказал Темный.

– Так и не стой! – обрадовалась я, взволнованно сжимая пальцами мускулистое плечо парня. – Что тебе там не понравилось? Молод – ну, это быстро проходит. Слаб – сделай из него воина, – горячо продолжила я. – Без положения и будущего? Так помоги ему сделать карьеру. – На лице блондина мелькнуло нечто вроде понимания. – Шарги – не дурак, и если ему действительно нравится Эми, он сделает ради нее все и даже более!

– Мне не нравится Шарги, – честно признался парень.

Я громко фыркаю.

– А мне не нравится вставать по утрам! Но это – неизбежное зло, с которым приходится бороться на пути к счастью.

Хорст молча смотрел на меня какое-то время, по всей видимости обдумывая разговор, а потом по-мальчишески улыбнулся.

– Зазнайка! – дурашливо толкнул он меня в бок.

– Доставала! – широко улыбаясь, ответила я и с удивлением обнаружила в кармане брюк зеленое яблоко, которое, вероятно, прихватила со стола Натки.

– Кстати, – вспоминаю, громко хрустя немного кисловатым фруктом. – Эми – твоя племянница. Шарги – брат профессора Дарона. Еще родственники в группе есть?

Крысеныш улыбнулся и покачал головой, а потом сделал то, что по идее должен был сделать в первый день нашего знакомства: он начал рассказывать о тех, кто был в группе Темных.

– Ты в курсе, что Кимми и Корк не совсем лекари?

– О-о, – насмешливо протянула я, непроизвольно поглаживая живот. – Поверь, о последствиях лечения Кимми я еще очень долго не забуду!

Хорст расхохотался и, немного успокоившись, наклонился близко-близко.

– А правда, что ты ему чуть горло не перерезала?

– Это я так кокетничала, – делаю смущенную моську.

Темный засмеялся в три раза громче, а я вдруг застыла. Потому что вот он – Хорст. Сидит рядом и смеется. Такой теплый, такой нормальный и какой-то весь свой в доску.

А еще он улыбался!

– Что? – настороженно глянул парень.

– Впервые вижу, как ты улыбаешься, – призналась я и придвинулась ближе.

Коснулась его руки, почувствовала, насколько горячая у Темного кожа, другой рукой смело провела по влажным волосам, убирая за ухо непослушные светлые пряди.

Мне дико хотелось коснуться его улыбки. Понять, что в ней такого магического, что она так изменила Крысеныша. И я потянулась к нему губами, чем же еще?

«А любопытство Линку сгубило», – фыркнула кошка, живущая внутри.

Хорст просто смотрел на меня, продолжая улыбаться, то ли притворяясь, что не понимая, чего я хочу, то ли сознательно игнорируя. Не знаю, что было у Темного на уме, но, когда до таких вожделенных губ оставалась всего пара сантиметров, парень неожиданно отпрянул и громко выдохнул.

– Ангел…

– Мм-м?

Меня его демарш нисколько не смутил: упрямо подвинувшись еще немного, потянулась к заветной цели. Я была готова на все, в том числе схватить и насильственно удержать Темного ради удовлетворения собственного любопытства.

Парень вновь шумно выдохнул и резко встал.

– Ангел, то, что ты пытаешься сделать…

– Ой, да ладно тебе! – возмущенно поднялась на ноги и я. – Ты же хочешь этого, – уверенно глядя в серые глаза, сказала я роковую фразу, а потом еще больше ухудшила ситуацию, сделав шаг навстречу и прижавшись к невероятно горячему телу.

Чужие руки обожгли своим прикосновением, беззастенчиво начиная нагло исследовать мою спину и бедра. Тело откровенно кайфовало, а я продолжала смотреть в его глаза, ожидая, когда же этот упрямый осел наконец сдастся и поцелует.

Не дождалась…

Говорят, приличные девушки никогда не станут вешаться на шею парню. Ну, что сказать? Воспитание у меня и впрямь на редкость отвратительное.

Подняв руки, обхватываю сильную шею и тянусь к нему изо всех сил, но, даже встав на носочки, не могу достать до заветных, приглашающе-приоткрытых губ.

Отчаянно застонав, я потянула его к себе, и непоколебимая гора мускулов дрогнула и склонилась вниз. Словно усталый клещ, который нашел-таки долгожданную добычу, я присосалась к Темному, так до конца и не понимая, чего хочу больше: поцеловать или выпить.

Хорст улыбнулся, не отрывая губ и, видимо, посчитав меня неопытной неумехой, сам принялся за дело. А целовался он ой-ей-ей как!

Запрокинув голову назад, я постепенно терялась в умелых, жадных прикосновениях мужчины. Голова кружилась, мышцы на ногах дрожали, но прекращать поцелуй я не хотела, все требуя и требуя у Хорста продолжения этих неожиданных ласк.

Вздрогнув, когда его рука скользнула под свитер и обожгла голый животик, я неожиданно опустилась на пятки, увлекая за собой Темного.

К счастью, парень понял все сам. На миг оторвавшись, он убрал с моего лица алую прядь и прошептал:

– Какая же ты малышка…

Я надулась, оскорбленно фыркнула и попыталась отстраниться.

«Это он сейчас на что намекал – на рост или отсутствие опыта?» – терялся в догадках внутренний голос.

Заметив обиженную реакцию на свои слова, Хорст негромко рассмеялся, озаряя мир своей потрясающей улыбкой, и притянул меня еще ближе. Я так и не поняла, кто из нас двоих стал инициатором – наверное, все-таки Темный, но неожиданно парень прижал меня спиной к стволу дерева, а я каким-то образом оказалась удобно сидящей на его бедрах. В таком положении целоваться стало значительно приятнее, хотя бы потому, что, помимо губ, Хорст начал ласкать мою шею, ушко и спускаться ниже.

Его руки продолжали ласкать живот, поднимаясь все выше и выше и незримо подтягивая за собой вверх край свитера. Я тоже не теряла времени даром – пуговицу за пуговицей расстегивая на нем рубашку, чтобы коснуться накачанной груди парня.

От его прикосновений плавился мозг, отключалась соображалка и оставалось только настойчивое: «Да! Делай так еще».

В какой-то момент я поймала его губы и начала целовать. Даже не так: я молила его не тормозить, намекала, что сейчас просто взорвусь, если кое-кто не перестанет канифолить му-му.