Опасное хобби
Шрифт:
А Саша, набрав поочередно номера того и другого, улыбнулся и заметил, что связь заработала…
Бай выслушал Алевтину Филимоновну, помолчал и как-то устало сказал, что все это чушь собачья. Ей наверняка все просто померещилось, телевизор насмотрелась. Или на солнце перегрелась, денек-то выдался жаркий…
Но она настаивала на своем. И тогда Виталий, беззаботно рассмеявшись, но показалось Кисоте, что была в его громком смехе какая-то нарочитость, наигрыш, предложил ей вдруг, как бывало в старину, встретиться, вот прямо хоть сейчас, и дернуть по хорошей рюмашке в каком-нибудь достойном месте.
Вторично растерялась Кисота. Их отношения давно вышли из тех,
Но Бай, уже более настойчиво, предложил ей махнуть в «Рояль», на Беговую. Отличный ночной клуб с программой, казино и обслугой по высшему разряду. Бывает много знакомого народу. Он сказал, чтоб она была готова через часок и спускалась к подъезду, а он подхватит ее по пути и, само собой, потом и домой доставит в самом лучшем виде.
Кисота подумала немного и согласилась. Им вообще-то давно уже следовало как-то выяснить деловые отношения. Потому что в слаженной прежде совместной работе появились заметные трещины. Так что однажды все равно придется решать: или — или.
«Але-или»… — вспомнилось ей вдруг и томительно захотелось сладко всплакнуть. Вот, кстати, и возможность прояснить для себя, что здесь правда, а что — становящееся привычным, обычное баевское вранье. Под «банкой» Бай, бывало, раскалывался. Да уж и она, если очень припечет, может стать такой кошечкой, что редкий мужик устоит. Вон и Вадим не устоял…
Через час она была готова и, не прождав у подъезда и десяти минут, увидела сияющий лаком в свете оранжевых уличных фонарей роскошный «рено».
Не выходя из машины, поскольку джентльменством должен был заниматься Артур, Бай разглядывал ожидавшую его Кисоту и не без самодовольства отметил, что уж чем-чем, а вкусом природа ее не обидела. Алька умела подчеркнуть все достоинства своей худощавой, высокой и как бы плосковатой фигуры. Где обтянет, где, наоборот, отпустит ткань, идет — переливается, а из разреза в длинном вечернем платье — нога… нога… так и ранит, так и ранит. И накидка из какого-то темного меха подчеркивает роскошную длинную шею и замысловатую рыжую прическу. Чертовка, а не баба!
Человека, который в вежливом поклоне распахнул перед ней дверцу машины, Алевтина не знала, и это обстоятельство немного смутило и насторожило ее. Но Бай, как обычно, веселый, жизнерадостный, занимающий собой едва ли не половину автомобильного салона, успокоил ее, сказав как бы между прочим:
— Андрюха мой упросил-таки дать ему отпуск в связи с моим отъездом. Девчонку какую-то встретил, блеснуть решил, кажется, в Крым подался. Ну а мне пришлось взять временно Артура. По-моему, неплохой мужик. Точный и честный, что я люблю. Ты-то знаешь…
«Отъезд?» — удивилась Кисота, ибо ни разу за последние дни Бай не говорил об этом. Он обычно был откровенен с ней в некоторых вопросах. Вот бы самое время и поговорить на эту тему. Другое смущало ее— незнакомый человек за рулем. Мало ли?..
Заметив настороженность Алевтины, Бай вяло махнул ладонью и откинул крышку бара, ставшую столиком. Внутри лежали и стояли разнообразные бутылки и больше всего боржоми. В стенках, в нишах, находились бокалы.
— Тебе чего? — Но, не услышав ответа, повернулся на сиденье всем корпусом, увидел ее блеснувшие глаза, хмыкнул, не поверив. — Да о чем ты, Алька? Это ж одно только название! На пару, максимум тройку дней — в Киев. Одна очень любопытная картинка, сказали, на свет Божий выплыла наконец. Надо успеть, пока другие не перехватили. Словом, туда и обратно. Да, кстати, и с этим дураком следователем надо еще побеседовать. Дал
сдуру обещание, выходит, надо теперь держать слово.— И когда же едешь?
— Честно, хотел еще сегодня, — засмеялся Бай. — Но тут ты позвонила, и был у тебя такой расстроенный голос, Аль-ка, что я решил плюнуть на срочность и отложить все дела на завтра… Однако, давно мы с тобой не выезжали, а? Помнишь, были времена?.. Артур, пожалуйста, к главному павильону. Да-а, а когда-то ресторан «Бега» считался едва ли не самым престижным, модным. Куда этим всем «Метрополям» да «Прагам»! В те годы, Алька, тут десятки тысяч за вечер просаживались! Куда им нынче-то, нашим миллионерам! Да, своеобразная бывала публика. Знатоки!
Бая в «Рояле» знали, и швейцар, лишь завидев его внушительную фигуру, вышел наружу и с предупредительным поклоном распахнул дверь для почетного гостя и его миловидной дамы.
Они прошли через феерическое, в сумасшедших тонах фойе и направились к стойке бара.
— Давай, Алька, для начала чего-нибудь похолодней! А потом попытаемся поужинать. Мне почему-то жрать охота, а тут меня, помню, однажды очень вкусно накормили. Я теперь сюда всяких важных клиентов вожу. Им нравится…
Бармен, краем уха услышавший желание Бая и уловивший согласный кивок его дамы, мгновенно достал бутылку ледяного, запотелого «Клико», показал Баю этикетку и, когда тот тоже кивнул, ловко выдернул пробку. Специалист, новая, западная школа-
Шампанское было очень сухим, настоящий, а не российский брют, и хорошо охлажденным. Кисота присела на круглый высокий стульчик, Бай рядом с ней облокотился на стойку, при этом хмыкнув и лукаво подмигнув одновременно и Кисоте, и бармену:
— Такая мебель, мать их, не рассчитана даже на четверть моей задницы…
Бармен с вежливой улыбкой опустил глаза и отошел, оставив бутылку в ведерке со льдом.
— А ты отлично выглядишь, Алька! Умница, следишь за собой! Давай сегодня только о хорошем, Алька…
— А что, есть и плохое? — Вот самое время поговорить о делах, подумала она.
Но Бай обволакивал и обволакивал ее своей расточительной широтой и любезностью, впрочем, так это было всегда, с небольшой примесью хулиганства, легкой матер-щинкой и полным пренебрежением к своей особе. Ах, Виталька, Виталька… И наглец порядочный, но ведь как ухаживать умеет!
Несколько бокалов шампанского, музыка, шум, словом, вся насыщенная праздником атмосфера этого заведения, где Кисота еще ни разу не была, строгие вечерние костюмы мужчин и необычайно смелые дамские накидки — иначе их и не назовешь, — все это подействовало на Алевтину Филимоновну. В голове хорошо и весело зашумело. Все стало простым и доступным. И она быстро забыла, о чем хотела всерьез поговорить с Виталькой. Ну подумаешь, не сегодня, так через три дня, через неделю, наконец, что за спешка, в самом деле? И зачем портить настроение в такой приятный вечер…
Как она ухитрилась опьянеть — и сама не знала. Зато это очень хорошо понимал Бай. Там ведь и надо-то всего с горошину, с маковое зернышко — и незаметно, а как действует! А с рассветом головка немного поболит — похмелье, понятное дело, не стоило мешать шампанское с коньяком. Да, надо немного, а глазки уже — тю-тю, и ножки уже не держат, и рыжая головка очаровательно склонилась к плечу хотя еще и бодрящегося, но, заметно, основательно поддавшего спутника.
— Нет! — заявил вдруг Виталий, концами пальцев отодвигая от себя тарелки. — Давай, Алька, плюнем на этот гам и устроим себе легкий «паб крол», как — помнишь? — говорили мы в юности, начитавшись английских романов… Все! Встаем! Идем!