Опасное лето
Шрифт:
«Взяла бы лучше и подманила меня мёдом, – думала Мю. – А потом отшлёпала».
– Послушай, мюмла, – сказал Муми-папа, не вставая с кресла-качалки. – Если ты будешь так орать, она никогда не выйдет.
– Я ору для очистки собственной совести, – важно объяснила дочь Мюмлы. – Уезжая, мама сказала: «Оставляю Мю на тебя. Если ты не сможешь её воспитать, то и никто не сможет – сама-то я сдалась сразу, как только она появилась на свет».
– А, понятно, – сказал Муми-папа. – Тогда, конечно, кричи, если тебе так легче. – Он взял со стола кусочек пирога, опасливо огляделся по сторонам и макнул его
Завтрак был накрыт на пятерых, шестая тарелка стояла под столом: дочь Мюмлы утверждала, что там она чувствует себя более независимо.
Тарелочка Мю – разумеется, совсем маленькая – скрывалась в тени вазы с цветами посередине стола.
Муми-мама галопом неслась к дому по садовой дорожке.
– Не волнуйся, дорогая, – сказал Муми-папа. – Мы поели в кладовке.
Мама, запыхавшись, влетела на веранду и остановилась, глядя на стол. Скатерть была чёрная от сажи.
– Ох, ну надо же, – сказала она. – До чего жарко. И сколько сажи! Просто беда с этой огнедышащей горой.
– Будь она поближе, я бы хоть добыл себе пресс-папье из настоящей лавы, – мечтательно проговорил папа.
Было и вправду очень жарко.
Муми-тролль по-прежнему лежал у озерца и глядел на совершенно белое, похожее на серебряный диск небо. Он слышал, как где-то у моря перекрикиваются птицы.
«Пахнет грозой», – сонно подумал Муми-тролль и выбрался из мха. И как всегда, когда менялась погода, когда смеркалось или всё вдруг озарялось странным светом, он с грустью вспомнил о Снусмумрике.
Снусмумрик был его лучшим другом. Конечно, Снорочку Муми-тролль тоже очень любил, но дружить с девочкой – это всё-таки не совсем то же самое.
Снусмумрик был спокойный, и очень много знал, и никогда не болтал об этом без надобности. О своих путешествиях он рассказывал лишь изредка и так, что ты чувствовал гордость, будто тебя приняли в некий тайный союз. Когда выпадал первый снег, Муми-тролль и остальные обитатели Муми-дома ложились спать и спали всю зиму напролёт. Снусмумрик же уходил на юг и возвращался в долину только весной.
Этой весной он не вернулся.
Муми-тролль начал ждать его, едва очнувшись от зимней спячки, хотя никому ничего не говорил. К тому времени, когда над долиной потянулись косяки птиц и снег растаял даже с северной стороны деревьев и гор, Муми-тролль от нетерпения уже не находил себе места. Снусмумрик ещё никогда так не задерживался. Пришло лето, и местечко у реки, где Снусмумрик обычно ставил палатку, заросло и зазеленело, словно там никто никогда и не жил.
Муми-тролль всё ждал, но уже не так отчаянно, а скорее обиженно и немного устало.
Однажды за ужином Снорочка завела об этом разговор.
– Что-то Снусмумрика долго нет, – сказала она.
– Может, он и вовсе не придёт, – заметила дочь Мюмлы.
– Да его, наверное, Морра сожрала! – завопила малышка Мю. – Или он в пропасть свалился и расшибся в лепёшку!
– Тише, тише, – быстро сказала Муми-мама. – Снусмумрик не пропадёт.
Муми-тролль медленно шёл вдоль реки и думал: «А вдруг?
Ведь чего только нет на свете: и морры, и полицейские. И бездонные пропасти. Можно замёрзнуть насмерть, взлететь на воздух, упасть в воду, поперхнуться и много чего ещё. Большой мир опасен. Ты там чужой, и никто не знает, что ты любишь и чего боишься. И вот где-то там бредёт себе Снусмумрик в своей старой зелёной шляпе… Где-то там подкарауливает его сторож парка, его самый заклятый враг. Опасный враг…»Муми-тролль остановился у моста и мрачно уставился на воду. Как вдруг чья-то лапа легонько коснулась его плеча. Муми-тролль подпрыгнул и обернулся.
– А-а, это ты…
– Мне так грустно, – сказала Снорочка, с мольбой глядя на него из-под чёлки.
На голове у неё красовался венок из фиалок. Она скучала с самого утра.
Муми-тролль добродушно и немного рассеянно хмыкнул.
– Может, поиграем? – предложила Снорочка. – Давай играть, будто я – дивная красавица и ты меня похищаешь.
– Прости, мне что-то не хочется, – ответил Муми-тролль.
У Снорочки печально поникли уши, и Муми-тролль потёрся мордой о её мордочку и сказал:
– К тому же ты и так дивная красавица, безо всякой игры. Давай я похищу тебя завтра?
Июньский день пролетел, начало смеркаться.
Но жара не спадала.
В сухом обжигающем воздухе кружились чёрные хлопья. Обитатели Муми-дома приуныли и притихли, разговаривать никому не хотелось. В конце концов Муми-мама решила уложить всех в саду. Она постелила постели в самых уютных уголках сада и каждому в изголовье поставила небольшую лампу, чтобы никто не чувствовал себя одиноко.
Муми-тролль и Снорочка свернулись калачиком под кустами жасмина. Но уснуть они не могли.
Ночь была необычная – какая-то пугающе тихая.
– Мне так жарко, – жалобно сказала Снорочка. – Я всё верчусь, верчусь, и простыня совсем скомкалась. Скоро мне в голову полезут печальные мысли!
– И со мной то же самое, – отозвался Муми-тролль.
Он сел и поглядел на сад. Все спали, тихо горели лампы.
Вдруг ветки жасмина затряслись.
– Ты видел? – спросила Снорочка.
– Вроде прекратилось, – сказал Муми-тролль.
Но тут опрокинулась лампа.
Цветы дрогнули, и по земле поползла тонкая трещина. Она ползла, ползла, пока не нырнула под матрас. Потом её края стали расходиться. Вниз посыпались земля и песок, и следом в земное чрево скользнула зубная щётка Муми-тролля.
– Она была совсем новая! – воскликнул Муми-тролль. – Ты её видишь?
Он подполз к трещине и заглянул внутрь.
Но трещина вдруг с лёгким хлопком закрылась.
< image l:href="#"/>– Совсем новая, – печально повторил Муми-тролль. – Синяя…
– Хорошо, что тебе хвост не прищемило! – утешила его Снорочка. – А то так бы и сидел тут всю жизнь!
Муми-тролль быстро поднялся.
– Пошли, – сказал он. – Поспим на веранде.
Перед домом стоял Муми-папа и нюхал воздух.
В саду что-то беспокойно шуршало, из зарослей взлетали стаи птиц, в траве топотали десятки мелких лапок.
Из подсолнуха, росшего возле крыльца, высунулась малышка Мю и радостно завопила: