Опасное материнство. Семья для сироты

— Что, он тоже что-то натворил когда-то?

— А ты как думаешь ,раз он меня по имени знает?! С кем ты общаешься, елки-палки?

— Второй раз его вижу, пап. Прекрати.

Папа издает тяжелый, протяжный вздох, будто передумав что-то говорить и грузно опускается на софу в коридоре. Затем грустно смотрит в пол, и как-то от этого сейчас выглядит еще более постаревшим.

— Дочь, я понимаю, ты взрослая уже. Я тебе не авторитет и выпороть ремнем, как бы не грозил, уже не могу. Но, елки-моталки... Ладно, я бухтел, когда ты с предыдущими дураками вместо нормальных парней встречалась. Видно было, что те еще хрены с горы. Но тут я даже не знаю, что делать. Понимаешь, что я просто переживаю за тебя? Разбитое-то сердце родители залечат. Но эти-то... могут что и похуже натворить. И я могу не помочь.

Моя рука сама по себе тянется к папе и глядит его по плечу. Мне становится не то стыдно, не то как-то тоже грустно. И даже слов успокоить не находится и разубедить.

Даже не знаю, как я сообщу им о беременности. Теперь мысли об этом стали еще тревожнее.

Лия

Лия

Вечером этого же дня, мы с папой и мамой встречаемся, чтобы вместе провести время и поесть в какой-нибудь кафешке. Я очень рада этому незапланированному времяпровождению с родителями, но одно меня угнетает - я уже настолько привыкла к комфортной машине Эмира, что папино старенькое авто, которое трясет меня на кочках, и запах бензина в салоне, вскоре вызывают во мне дикую тошноту.

— Володь, ну надо было тебе в глушь ехать. — тоже жалуется мама. — Я себе попу всю отобью на этих дорогах. Не мог выбрать кафе поближе?

— В “поближе” шашлык - дерьмо. — ругается папа. — Сейчас приедем и все поймешь. Когда я еще работал, нас с ребятками Арсен, владелец, угощал - так вот лучше шашлыка я с тех пор нигде не пробовал...

Мама закатывает глаза в ответ на папины разглагольствования. Я устало прислоняюсь лбом к стеклу, надеясь, что переживу дорогу и не выдам свою беременность. Но в один прекрасный момент меня внезапно резко дергает и я бьюсь головой с глухим стуком, застонав.

— Блин, пап...

— Черти! — ругается резко папа. Мимо проносится дорогая “БМВ” и внезапно сбрасывает скорость прямо перед нашим носом, отчего папа тоже жмет на тормоз. Мама вцепляется в сумку и испуганно смотрит вперед.

— Володь, аккуратнее...

— Ща поговорю с ним. —ругается отец. — Будет знать, как подрезать, уродище лесное. Гололед, а он несется, обгоняет!

— Володь, давай не...

Папа, не слушая ничего, тоже тормозит в десяти метрах от БМВ. Отстегнувшись, он выходит наружу, и я уже было хочу что-то ему сказать, как вижу, что все четыре двери БМВ открываются и наружу выходят четверо мужчин... весьма бандитского вида. Мама испуганно ахает.

— Лиечка, сиди-ка. — говорит она, откладывая сумку на сиденье, и, похоже, намеревается выйти. — Двери закрой, и держи телефон при себе...

— Мам, не смей. — я хватаю ее за плечо, останавливая.

Черт, а ведь ситуация и впрямь напряженная. Дорога среди лесополосы, вечер, и четверо мужчин на одного.... я вижу ,как папа явно напрягается, и, оглянувшись на нас, хмурится, но все равно идет навстречу этой четверке.

Они начинают разговаривать. Голосов почти не слышно, но по лицам и жестам я вижу, что те мужчины очень наглые и не гнушаются наездами. В воздухе явно повисает напряжение.

Черт. Я, конечно, за последнее время попадала и не в такие ситуации. Но почему-то сейчас особенно страшно. Рядом с Эмиром было проще - он-то не самый порядочный и лучший в мире человек. Но папа - это другое...

— Лиечка, позвони-ка в полицию, скажи имя папы, может они приедут быстрее. — дрожащим голосом говорит мама, когда один из бугаев вплотную подходит к отцу, явно быкуя. Я уже держу в руках телефон, но , когда я снимаю блокировку с экрана, мои пальцы, вместо цифр “112” тянутся немного к другому номеру в записной книжке.

После первого же гудка он отвечает на вызов.

— Да? — Раздается в динамике голос Эмира, и я напряженно вздыхаю.

— Эмир, ты не мог бы приехать? У меня тут проблемы...

Лия

Лия

Он не задает много вопросов, и, коротко узнав о ситуации, просит сбросить геометку и отключается. Я это и делаю, а затем сижу, напряженно сжимая телефон во вспотевших от страха руках.

Никогда бы не подумала, что буду настолько сильно ждать помощи от Эмира. А на деле, сейчас он оказался единственным человеком, к которому я могу обратиться и знать, что он приедет.

От этого в груди селится странное чувство вины.

Минута идет за минутой, слишком медленно. Эмир не успеет приехать быстро, а такие плохие ситуации заканчиваются неприятностями крайне стремительно...

— Лиечка, я попробую кого-нибудь остановить, чтобы помогли. — произносит внезапно мама, и, не успеваю я ее поймать, как она выходит из машины.

— Мам! — восклицаю я. Затем, вижу, как она вытягивает руку, голосуя, а после, обернувшись, замечаю машину, которая несется по дороге. Мне хочется сказать “Мам, никто не будет рисковать собой. Тебя выслушают и уедут” но, когда машина тормозит, без лишних слов открывается дверь и оттуда выходит человек, я радостно ахаю.

Это же тот мужчина, которого тошнило вместе со мной!

Не выдержав, я тоже выскакиваю. Подбегаю, когда это накачанное тело, почесывая затылок, что-то говорит моей маме.

— Рома!

Он переводит взгляд на меня и немного улыбается.

— А, здаровушки. Давно не виделись.

— Ты поправился?

— Как видишь, больше не желтый.

— Лия, ты его знаешь? — растерянно спрашивает мама, оценивая нашего спасителя взглядом. Она явно чувствует себя неуверенно, потому что Рома выглядит слишком здоровым и грозным. Примерно как и те парни, которые сейчас наезжают на папу.

— Да, виделись разок. — вздыхаю я, а Рома, бросив взгляд на моего папу и четырех мужчин, тут же, размяв кулаки, отходит от нас и направляется к ним. До нас доносятся обрывки фраз.

—… Че делаете, пацаны?

— … Слышь, а ты кто еще такой? Че ты...

Бу-бу-бу, бу-бу-бу. Я с тревогой смотрю на них. Рома явно не боится, потому что его лицо спокойно, но и не сильно быкует. Видимо, тянет время до приезда подмоги. Что ж, теперь их четверо на двоих. Уже... не такой серьезный численный перевес. Я думаю так до тех пор, пока один из “быков” не достает внезапно пистолет, отчего мой папа отшатывается, а лицо Ромы тут же становится каменно-напряженным.

— Ой, мамочки... — ахает мама, и тут же в ее глазах появляются слезы, а я хватаю ее за руку.

—- Мам, садись в машину, быстро.

— Лия, я пойду!...

— Нет! — пытаюсь я ее запихнуть, но мама сопротивляется. — Ты ничего не сделаешь!

Позади я внезапно слышу визг тормозов и оглядываюсь. Три машины. Машину Эмира я сразу узнаю. Я бы безумно обрадовалась несколько минут назад, но тут уже оружием размахивают... а Эмира и так недавно подстрелили. В сердце неприятно и беспокойно колет.